Единственный парус уложен на передней части палубы вокруг высокой мачты. На перилах укреплены древки для фонарей или флагов. Малая осадка, пара весел, руль прямо на палубе. Лодка не приспособлена для морских путешествий. Конечно, бакуфу, препятствуя эмиграции, запрещает постройку мощных частных судов.
Сано переключил внимание на соседние лодки: большинство необитаемы, до прогулочного сезона примерно месяц. Прищурившись, посмотрел на небо: усиливавшийся ветер гонит облака на восток.
— Едва ли кто-нибудь поставит парус завтра, если так будет продолжаться, — удовлетворенно заметил Сано. — Мы придем сюда рано утром.
Лицо Хираты просветлело:
— И будем ждать убийцу на борту лодки.
— Правильно.
Сано по заскрипевшим сходням спустился на палубу. Возле мачты он обнаружил якорь — большой деревянный крюк с многочисленными зубьями на джутовом канате, уложенном вкруговую. Под крышкой люка на корме перед румпелем он увидел веревки, свернутые так же, как якорь, стопку парусов, ящик с инструментами, светильники, свечи, водонепроницаемые металлические коробки со спичками, керамические кувшины с водой, маслом и сакэ. Он открыл дверь каюты и вошел в изящное помещение с низким потолком. Вдоль стен стояли покрытые шелком скамьи. В выдвижных ящиках под ними находились посуда, салфетки, палочки для еды, ночные горшки, мыло, туалетные принадлежности и вязанки сушеной рыбы, водорослей и фруктов. Окна выходили на правый борт. Ставни из реек пропускали свет и воздух. Во встроенных шкафах покоились белье и постельные принадлежности. Госпожа Симидзу, надеясь, что любовь мужа вернется к ней, содержала лодку в образцовом порядке.
— Что мы будем делать, если убийца появится на борту? — сказал Хирата за спиной Сано.
Сано подошел к окну и открыл ставень. Очень не хотелось вовлекать молодого досина в опасную битву за справедливость и честь, но помощь необходима.
— Если это окажется Мацуи или Тюго, вы поможете мне его схватить — живым, чтобы потом убийцу допросить и наказать, — сказал Сано, притворяясь, будто всецело занят изучением речного пейзажа. — Мы свяжем преступника веревками, которые находятся в кладовой, и отвезем в Эдо.
— Но мы же считаем, что убийца — канцлер Янагисава. — Голос Хираты прозвучал озадаченно. — Что тогда?
Откладывая неизбежный ответ, Сано вышел на палубу. Хирата встал рядом. Старик на мосту дернул леску и вытащил из воды сверкающую на солнце рыбину.
— Если это канцлер, — сказал Сано, — то вы ничего не будете делать. Я убью Янагисаву и совершу сеппуку. — Он заставил себя повернуться лицом к помощнику.
С округлившимися глазами и открытым ртом молодой досин являл живую картину потрясения, ужаса и восхищения. Заикаясь, он принялся протестовать. Но приказ есть приказ. Унылый кивок и вздох возвестили о том, что Хирата сдался. Он расправил плечи и звонким голосом храбро проговорил:
— Удостойте меня чести быть вашим кайсаку.
— Нет, Хирата, я не могу позволить вам быть моим ассистентом. Ведь это произойдет еще до того, как сёгун поймет, что ему лучше без канцлера Янагисавы. Он казнит вас за соучастие в убийстве близкого ему человека. Если завтра придет Янагисава, вы немедленно покинете лодку и сообщите властям о содеянном мной. Дополнительные распоряжения я вам дам, когда мы отсюда уедем.
Хирата покачал головой, демонстрируя вежливую настойчивость:
— Мой долг — помочь вам. Я не боюсь наказания. У вас будет возможность доказать свою преданность господину. Позвольте и мне воспользоваться такой возможностью. Примите мои услуги.
Сано оказался в безвыходном положении. Он не мог запретить самураю исполнить долг чести. Вдобавок ему была очень нужна помощь Хираты. Сано вовсе не был уверен, что ему хватит силы воли сделать первый ритуальный шаг — рассечь себе живот. Что уж говорить о дальнейших движениях клинка! Сано нужен был ассистент, который отрубит ему голову и поставит точку на мучениях и жизни. Вопреки желанию придется погубить ни в чем не повинного молодого человека.
— Хорошо, Хирата-сан, — с благодарным поклоном сказал Сано. — Спасибо.
Восторг, вспыхнувший в глазах Хираты, болью пронзил сёсакана. Досин молод, исполнен радости оттого, что теперь у него есть господин, выбранный им хозяин. Но он плохо осознает всю чудовищность предстоящего поступка. Сано с грустью смотрел на обретенного слугу и гордился им. Неужели они оба обречены, как те воины, которым судьба уготовила смерть прежде, чем они ощутили счастье боевого содружества?
Хирата заговорил первым, в голосе прозвучали зрелость и уверенность:
— Теперь мы должны заманить убийцу в ловушку.
Сано печально кивнул:
— Да.
Долг и честь требовали положить начало судьбоносным событиям.
Проезжая через Нихонбаси, они зашли в лавочку канцелярских принадлежностей. Хозяин в окружении рисовой бумаги, камней для растирки туши, кистей, резных печатей, катушек со шнуром, футляров для свитков писал под диктовку неграмотного крестьянина. Закончив работу и велев жене получить с крестьянина деньги, он повернулся к новым посетителям.
Сано выбрал бумагу: три листа обычного качества, один первосортный, четыре футляра для свитков: три бамбуковых, один из расписного лака, а также четыре шелковых шнурка.
— Ваша жена умеет писать? — спросил он.
Хозяин лавки кивнул. Сано продиктовал женщине послание. Он надеялся, что охотник за бундори примет ее почерк за иероглифы госпожи Симидзу.
'Если хотите получить назад свой меч, то принесите пятьсот кобанов на южную пристань реки Канда. Приходите в полдень один. Поднимитесь на борт прогулочной лодки, четвертой от устья реки. Я буду ждать.
Дама из храма Дзодзё'.
Сано попросил женщину сделать три копии письма на обычной бумаге. Когда она выполнила заказ, Сано взял у нее кисть и нарисовал под каждым текстом гарду в виде черепа. Он подождал, пока тушь просохнет, свернул письма в трубочки, перевязал шнурками и сунул в бамбуковые футляры.
— Напишите: «Срочно и лично в руки», — сказал женщине, после того как она по его просьбе указала на адресных ярлыках имена Мацуи, Тюго и Янагисавы. Потом он занял ее место за письменным столом. Кисть зависла над лучшей по качеству бумагой. Сано медлил, подыскивая слова для, возможно, последнего, самого важного послания в своей жизни. Наконец приступил к делу.
К моему великому сожалению, я обязан сообщить Вам результаты расследования. Убийцей, охотником за бундори, является не кто иной, как Ваш канцлер Янагисава.
