на что меня обрек?
— Догадываюсь, — с раскаянием произнес Сано. — Прости меня, дорогая.
Его прикосновение вдруг показалось Рэйко отвратительным, раскаяния — фальшивыми. Яростно сжав кулачки, она отпихнула мужа:
— Простить тебя? Никогда! То, что ты сделал, подло и жестоко.
Сано выглядел убитым горем.
— Я достоин каждой частицы твоего гнева. Пожалуйста, поверь, что я действительно раскаиваюсь.
— Этого недостаточно!
Рэйко вскочила с матраса и кинулась в коридор. Сано поймал ее у двери. С криками «Уходи! Оставь меня!» она стала вырываться. Сано сжал ее в объятиях, гнев Рэйко поутих, и она заплакала. Он крепко обнимал ее.
— Ш-ш... — шептал он, гладя ее по волосам. — Все хорошо.
Он опустил жену на пол и лег рядом. В Рэйко вспыхнуло непреодолимое желание. Потом они сорвали друг с друга одежды и сплелись в тусклом свете, падающем из окна.
Сано прикоснулся к щеке Рэйко.
— Когда-нибудь ты простишь меня? — прошептал он ей на ухо.
Тело ее уже простило мужа, когда-нибудь простит и сердце. Наслаждаясь физическим и душевным покоем, Рэйко промурлыкала:
— Вот уж не думала, что любовь с мертвецом столь приятна!
Сано с облегчением рассмеялся, и Рэйко подхватила смех. Радость обретения любимого почти компенсировала страдания от его потери.
В дверь постучали.
— Досточтимая госпожа Рэйко, вы здесь? — раздался голос Фукиды.
Сано накинул кимоно и чуть отодвинул дверь.
— О, вы вернулись! — обрадовался детектив и повернулся к стайке охранников и служанок, дрожавших от страха у него за спиной: — Все в порядке. Расходитесь.
Послышался топот сандалий. Когда он стих, Фукида сказал:
— Уважаемый сёсакан-сама, с сожалением докладываю. Я не смог уберечь вашу жену. Она ушла из гостиницы, не сказав никому ни слова, и где она сейчас, я не знаю.
— Она здесь, — улыбнулся Сано. — Отдыхайте пока. — Он затворил дверь и взглянул на Рэйко. Та сидела на полу, кутаясь в кимоно. — Может, теперь ты расскажешь, где была?
— Я сходила в императорскую резиденцию и попросила госпожу Дзёкио помочь мне в расследовании убийства, — ответила Рэйко.
— Что? — переспросил ошарашенный Сано. — Ты виделась с Дзёкио после того, как обещала держаться от нее подальше?
— Да, я думала, что ты умер, и считала себя свободной от обещания, — заявила Рэйко. — Я хотела найти твоего убийцу и отомстить ему.
«Ну конечно! — мысленно восхитился он. — Следовало ожидать от нее именно этого».
— Ты сошла с ума? — Он упер руки в бока. — Не сообразила, что второе убийство сузило круг подозреваемых и каждый стал с еще большей вероятностью убийцей?
— Все я сообразила! — отмахнулась Рэйко. Она встала, подошла к столу и вынула из расшитой шелковой сумочки клочок бумаги. — Вот! Это я нашла в текстильном районе, в доме, принадлежавшем Левому министру Коноэ.
Сано едва взглянул на текст записки.
— Туда тебя привела госпожа Дзёкио?
На лице Рэйко мелькнуло раздражение.
— Мы были не одни. Я взяла с собой охранников. Сделай одолжение, не считай меня полной дурой.
— И ты поверила тому, что сказала Дзёкио?! Да откуда она узнала про тот дом?
— Этого она не сообщила.
Сано, который за год научился разбираться в интонациях жены, понял, что она врет. Но решил пока не докапываться до правды — мир дороже.
— Слушай, — сказал он, разглядывая обгоревший клочок, — я понимаю, что ты была расстроена и не могла мыслить ясно, но даже в этом случае ты должна была знать: нельзя доверять подозреваемому в убийстве. Ведь пока нет никаких доказательств в подтверждение того, что дом и записка принадлежат Левому министру. Не исключено, что Дзёкио пустила тебя по ложному следу, желая отвести подозрение от себя.
— А заговор против сёгуна? — с трудом сдерживая ликование, возразила Рэйко.
— Постой! — похолодел Сано. — Какой такой заговор?
— Я предположила, что записка касается работы, которую Коноэ выполнял для мецукэ, и отправилась к дому даймё Ибэ в районе красильщиков. Дорогу мне описала госпожа Дзёкио.
— Не может быть! — выдохнул Сано. Жена отрекшегося императора сразу показалась ему заносчивой и упрямой; теперь же Дзёкио, подстрекнув жену на опасное приключение, совсем ему разонравилась.
— Я попросила Фукиду пойти туда, — пожаловалась Рэйко, — но он отказался. Теперь-то я понимаю, он хотел дождаться тебя, прежде чем что-то предпринимать, но тогда я решила, что он пренебрегает своими обязанностями. Я разозлилась и сказала, что пойду сама. А он в отместку лишил меня паланкина и охраны.
Сано приложил руку к груди:
— И ты одна шла через весь город?! — Если бы он предвидел, на что она отважится, то рискнул бы открыть ей правду о своей мнимой смерти. — Ты представляешь, что с тобой могло случиться?
— Но ведь не случилось? Успокойся. — Рэйко посомневалась, стоит ли говорить дальше, и продолжила: — В доме Ибэ я встретила мужлана по имени Горобэй. Он не захотел отвечать на мои вопросы, я почуяла неладное и пробралась в дом через заднюю дверь.
Она говорила так, словно поступила самым разумным образом. Сано ошеломленно смотрел на жену.
— Догадайся, что я обнаружила! — Раскрасневшись от возбуждения, Рэйко описала арсенал оружия и шайку, состоящую из самураев, профессиональных бандитов, неотесанных простолюдинов и одного вооруженного монаха-буддиста.
Сано был слишком поражен безрассудством жены, чтобы задуматься о значении ее открытия.
— Да наплевать на то, что ты нашла! — заорал он. — Тебя могли убить! Это был самый глупый, безумный, бессмысленный, опасный, идиотский...
— Тем не менее это очень важные сведения, — твердо и спокойно сказала Рэйко.
— Ты не должна была этого делать!
— Что сделано, то сделано. А теперь, прошу, перестань кричать и подумай, что делать.
— Прежде всего я хочу, чтобы ты пообещала впредь никогда не делать ничего подобного.
— Только если пообещаешь впредь больше мне доверять.
Сано в очередной раз посожалел о традиционном браке, когда муж устанавливает правила, а жена им подчиняется.
— Хорошо, обещаю, — пробормотал он. — А ты?
— Да, — сказала Рэйко и затараторила: — Я уверена, эта шайка мечтает свергнуть Токугаву, и во главе стоит кто-то из императорского окружения. Один из подозреваемых, видимо, вооружает армию, чтобы восстановить реальную власть императора. Левый министр Коноэ, должно быть, узнал о заговоре, и его убили, боясь разоблачения.
В построении Рэйко присутствовала логика. Новый, политический аспект дела беспокоил Сано, но объективность стояла на первом месте.
— Не забывай, пока это только версия, основанная на случайном клочке бумаги. — Сано аккуратно положил листок на стол и разгладил ладонью.
— А ты не забывай, — взорвалась Рэйко, — там целый арсенал! Это означает, что в заговоре
