Лотоса. – Плотник печально объяснил: – В других семьях такое уже случалось, видите ли. Наложит их первосвященник какое-то заклятие, и люди забывают обо всем ради него. Так он похищает их души и собственность.
– И вы так просто позволили ей уйти? Неужели не предприняли ничего за эти четыре года? – поразился Хирата.
– Я делал все, что мог, чтобы вернуть ее! – Плотник, явно испытывая потребность оправдаться, принялся взахлеб объяснять: – Ходил к старосте, обращался в полицию, но там сказали, что ничем помочь не могут. Потом пошел в храм, умолял Тиэ вернуться – она отказалась. Священники велели мне держаться от нее подальше, но на другой день я опять пришел, уже с детьми. Тиэ на них даже не взглянула, и бонзы вытолкали нас за ворота. Я поклялся, что никогда не сдамся, но потом...
Воодушевление плотника иссякло, сменившись унынием.
– Потом стало твориться недоброе. Мой брат упал с крыши, которую мы ремонтировали, и сломал ногу. Через некоторое время меня сильно избили какие-то громилы, а вскоре в одежной лавке, где я занимался починкой, случился пожар. Весь товар сгорел, и я был вынужден возместить убытки, из-за чего оказался в долгах. Потом ко мне в дом пришел бонза из Черного Лотоса. Он сказал, что мое невезение вызвано заклятием, которое первосвященник налагает на врагов секты. Если я не перестану досаждать им, меня постигнут еще худшие беды, говорил он. Я уже слышал, что случается с теми, кто пытался вызволить оттуда своих родственников. Я не решился поставить под угрозу жизнь и безопасность родных. Вот так, – он прерывисто вздохнул, – я отказался от своей Тиэ. Я надеялся, что ее рассудок прояснится и секта потеряет над ней власть. Но теперь все мои надежды рухнули. Я лишился ее навсегда.
Хирата размышлял над услышанным. Если считать рассказ плотника правдой, то как увязать его с тройным убийством? Какой-то частью души Хирата верил в заклятия, но его сыщицкий ум подсказывал, что неприятности плотника – дело человеческих рук. Черный Лотос мог через своих подопечных запугивать тех, кто вставал у него на пути. Оружием их были огонь и насилие. Возможно, они задушили Тиэ и попытались сжечь ее тело. Но если так, то с какой целью?
Плотник ответил на этот вопрос так:
– Я не знаю. Моя Тиэ была доброй, хорошей женщиной; любила помогать людям и ни разу никого не обидела. Хотя эти четыре года в храме могли ее изменить. Наверное, у нее появились враги.
'Не было ли среди них, случаем, сироты по имени Хару?' – спросил себя Хирата. Вспомнив о двух других жертвах, он поинтересовался:
– Знала ли ваша жена начальника полиции Ояму, чье тело обнаружили на месте пожара?
– На моей памяти – нет, потому что я впервые о нем слышу. Возможно, они познакомились в храме.
– Нет ли у вас каких-нибудь догадок насчет погибшего ребенка? Вы говорили, у вас было два сына...
– Их обоих Тиэ оставила дома. Так что этот ребенок не наш. Чей он – даже не знаю. – Плотник склонил голову над пустой чашкой. – Простите, что от меня так мало толку.
– Напротив, вы нам очень помогли, – заверил его Хирата.
Плотник назвал им имя неизвестной и вдобавок подтвердил ее принадлежность к секте Черного Лотоса. Следовательно, священники и монахини знали ее, хотя говорили обратное, солгав также о том, что из храма никто не пропадал. Их изворотливость и дурная репутация ясно указывали на причастность сектантов к этим убийствам.
Хирата записал имя и адрес мужа Тиэ.
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убийца вашей жены не остался безнаказанным, – пообещал он и проводил плотника через приемную.
Толпа ничуть не поредела. Взбираясь на возвышение, Хирата крепился, зная, сколько еще историй о чужом горе ему предстоит выслушать. Его охватило недоброе предчувствие, что пожар и убийства были только ничтожной частью большого зла. Теперь сомневаться не приходилось: Хару играла в этом деле далеко не главную роль.
12
Закон Черного Лотоса
Не имеет двух смыслов.
Все твари всякого сорта и свойства
Могут вкусить плодов его истины.
Сутра Черного Лотоса
Миновав южную оконечность замка Эдо, паланкин доставил Рэйко и Хару в правительственный округ Хибия, где они и сошли. Слуга тотчас раскрыл над ними зонт – с неба сыпала холодная изморось, – и путешественницы поспешили к крытым воротам одной из огороженных усадеб, что составляли улицу. Стражники встретили Рэйко радушно, но Хару, увидев их, испуганно попятилась.
– Не бойся, – подбодрила ее Рэйко, обняв за плечи. – Ты у друзей.
В сопровождении того же слуги с зонтом Рэйко провела Хару через заливаемый дождем двор. Под козырьком сторожевого барака сгрудились полицейские и узники в кандалах. Хару теснее прижалась к спутнице. Но вот они вошли в деревянный особняк, где расторопная служанка поприветствовала их и помогла снять накидки и обувь.
– Где сейчас судья? – спросила служанку Рэйко.
– У себя в кабинете, достопочтенная госпожа.
Вслед за Рэйко Хару прошла несколько поворотов по коридору, мимо служебных комнат с писцами, и очутилась у двери. Рэйко постучала, и низкий мужской голос ответил:
– Войдите!
Отодвинув дверь, Рэйко переступила порог комнаты, обставленной стеллажами и конторками со множеством свитков книг и фолиантов. Затем втащила Хару и вместе с ней поклонилась мужчине, сидящему на небольшом возвышении за письменным столом.
– Доброго дня вам, достопочтенный отец мой, – сказала Рэйко. – Прошу извинить меня за вторжение: я привела посетительницу. Есть одно неотложное дело, которое нам очень нужно обсудить.
Судья Уэда – один из двоих чиновников, облеченных властью разрешать гражданские споры, выносить приговоры преступникам, распоряжаться полицией и поддерживать в Эдо порядок, отложил кисть для письма и поднял глаза. Самурай средних лет, обладатель завидной комплекции и здорового румянца, устало взглянул на посетительниц. На нем было строгое черное кимоно.
– Твой приход меня приятно удивил, – произнес он с теплотой. – Я буду рад познакомиться с подругой моей дочери.
Рэйко представила ему Хару. Девушка не подняла головы и сложила перед грудью ладони, прошептав еле слышно:
– Для меня честь встретиться с вами, господин достопочтенный судья.
Когда же Рэйко объяснила ему, кто такая Хару, радушие судьи сменилось легким беспокойством. Словно не замечая этого, Рэйко отважно продолжила:
– Хару нужно некоторое время пожить в безопасном месте. Надеюсь, вы согласитесь взять ее к себе.
Секунду-другую судья молча разглядывал Рэйко. Затем обратился к ее спутнице:
– Не откажитесь побыть моей гостьей и отдохнуть после долгого пути. – Голос его звучал мягко, но без прежней сердечности. – Могу я предложить вам чашечку чаю?
– Благодарю вас, господин судья, я недавно поела, – пробормотала Хару приличествующую случаю фразу.
– Нет-нет, я настаиваю. – Судья вызвал служанку и велел отвести девушку в гостиную и подать ей чаю.
Хару перепуганно оглянулась на Рэйко.
