которую однажды примет, впитает, пропустит через себя и начнет игру в приручение.
И рядом появится тот, кто начнет приручать ее. Властно, безжалостно, до изнеможения, на грани боли и удовольствия. Он бы многое отдал, чтобы стать тем счастливчиком. Только некому, да и нечего больше отдать.
— Вилла… — Дон присел на корточки. — Пожалуйста, выслушай меня.
Провел ласково ладонью по ее щеке, впитывая в себя ее тепло, запах. Он кормился, даже зная, что она слишком слаба, тянул из нее энергию. Такова его суть.
Мразь!
Убрал руку.
— Ты прощаешься… — догадалась.
— Я не хочу, чтобы ты уходила. Не могу даже думать, что снова буду… жить?… без тебя, — он надеялся, что она не заметит паузу. Жить — чуждое для него состояние. — Но я хочу самого лучшего, самого дорогого и красивого для тебя. Я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты достойна.
Она зажмурилась, словно отвергая его слова.
— А если все, чего я хочу — ты?
Глаза Виллы медленно открылись. Серебро, расплавленное слезами — он удержит в памяти этот взгляд на вечность вперед, и чуть дольше.
— У тебя должен быть выбор.
— А если я его сделала?
— Нет! — рявкнул черт, но она обратила на него внимания не больше, чем Дон.
— Чтобы выбирать, нужно знать, что именно отвергаешь, — он заставил себя улыбнуться. — Ты — кровь императора. Ты всегда хотела увидеть своего отца. Теперь он хочет того же.
— Я знаю, что выбираю, этого мне достаточно.
— Разуй глаза! — не сдержался черт, и тут же снова был пригвожден к стене, и чтобы знал свое место — рот его припечатали магией. Дракон выругался и разделил невидимый кляп с другом, во избежание мелких пакостей, тоже прилип к стене.
Изумительная картина, столько эмоций! Суть Дона требовала вытравить их до единой, он потянулся и… отшатнулся, когда к нему потянулась Вилла.
— Дон…
— Посмотри на меня, — взял себя в руки.
— Смотрю.
— Посмотри на меня внимательно, Вилла.
Минуту прислушивался к ударам ее сердца, алчно ловил дыхание. Ждал.
— Я смотрю, — заверила Вилла, игнорируя хмурый взгляд. И чуть покраснев, добавила: — Мне нравится то, что я вижу.
Черт дергался, как змея на сковороде, и Дон телепортировал его вместе с питомцем на улицу, к Марбасу и Самаэлю, запечатал подъезд для их входа.
Подальше от себя. Подальше от взгляда Виллы, который лишь для него. Открытый, светящийся… любовью? — он не позволит украсть у него хоть это. Не станет делить с другими.
Взгляд принадлежит ему. Поцелуй, когда Вилла потянула его за полы рубашки, вынуждая приблизить губы — принадлежит ей. Второй поцелуй, когда он позволил страсти вырваться на свободу, и языки сплелись в диком танце — им.
— Я люблю тебя, — он не дал ей ответить, снова прильнув к губам. Его суть требовала, чтобы он оставил ее себе, чтобы заполнил собой всеми возможными способами. Но он стер эти мысли и стер три последних слова из ее памяти.
Вкус поцелуев оставил. Мужское самолюбие, эгоизм — без разницы, но выбор есть выбор, будет с чем сравнивать.
Сравнивать… А зачем?
Дон едва не зашелся в нервном смехе, как Вилла минуту назад. Он думал, она может вернуться? К нему? После того, как великий папаша, в искуплении вины за пренебрежение бросит к ее ногам мир?
Единственная дочь императора, и сущность, у которой не было четкого определения…
— Я всегда буду твоим другом, — Дон встал, помог подняться Вилле.
— Я была права: ты прощаешься.
— Друзьям не обязательно видеться или говорить без умолку при встрече, — он избежал прямого ответа. — Между ними это ничего не меняет.
Она задумалась, потупив взгляд, и вдруг сверкнула улыбкой.
— Между нами тоже ничего не изменится?
— Никогда! — заверил с жаром и тут же стер и это воспоминание. Ответил сдержанно: — Нет.
— Договорились. И не советую передумать.
Бросив на него многозначительный взгляд, Вилла двинулась прочь. Из комнаты. Из квартиры. Куда она?! Вот так, просто… уходит от него?!
Нахмурившись, он шел следом. Что-то не так, определенно девочка что-то задумала. Но что?! Он едва не споткнулся, когда попробовал и не смог прочитать ее мысли. Ни с того ни с сего показалось, она знает о неудачной попытке проникнуть в ее сознание, и эта улыбка, которой наградила его у выхода из квартиры, и смешная угроза, чтобы не передумал…
— Идешь? — спросила его.
— Да, конечно.
Усмехнулась, бросила лукавый взгляд, вышла из темного подъезда, и сразу к черту. А он? А ее слова, которые прозвучали минуту назад? Дон не стирал их из памяти, только свои, но она вела себя так, будто забыла все. Или так, будто ничего-то и не было!
— Ну, что? — посмотрела требовательно на черта. — Какие у тебя планы на вечер?
Дон подавил желание убить Адэра, сейчас, не сходя с места. Девушка спрашивает черта о планах на вечер, а он ведет себя, как болван: безразличный взгляд, язвительная усмешка. А, впрочем, именно эта реакция и спасла его от немедленной смерти, и разве плохо, что твой соперник — болван?
— Планы? — переспросил равнодушно черт.
— Ооо! — радостно протянул дракон у него на плече, и его глаза заблестели в предвкушении, а мордочка расцвела улыбкой. — Еда! Да-да! Еда! Да-да!
— Даже не думай, — предупредила Вилла, щелкнув его по высунувшемуся языку. — Мне почему-то кажется, что мой новый папа не расположен к юмору и вряд ли обрадуется паштету из дочери.
Дракон задумчиво почесал подбородок. Язык нехотя спрятался.
— Так что, — Вилла перевела взгляд на черта, — когда едем?
Черт перевел взгляд на дракона, тот округлил глаза и активно замахал головой. После нескольких неудачных попыток сказать хоть что-то членораздельное, сквозь поток брани, выдал вполне внятно:
— Ху-деть! Оба!
И самое интересное, черт не собирался с ним спорить и смотрел на Виллу так, будто видел не девушку, а сало молодого поросенка.
— Как знаете, — Вилла пожала плечами и двинулась прочь от них и от демонов, застывших в изумлении, от Дона, который порывался вмешаться, но почему-то сдержал порыв.
— Ты не покинешь этот город без нас! — крикнул самодовольно Адэр.
— Да! Так вот! — не менее самодовольно поддержал дракон.
— Вернись, пока не заблудилась, котеночек!
Вилла, не останавливаясь, шла дальше, пока крики за спиной не стихли и пока вскипевшая гордость не сменилась рассудительностью, и не напомнила, что идти-то некуда.
Вернуться? Услышать их смех? Показать себя неженкой и беспомощной маленькой девочкой, которая, стоило свернуть за поворот в мрачном городе, тут же мчится обратно?
Не дождутся!
Остынуть, включить холодный расчет.
— А не пошли бы вы со своими советами… — процедила раздраженно, усмехнулась победоносно и крикнула: — К черту!!!
