Не отвечая, Мэри вышла из дома. Конюший семенил за ней.
– Миледи, уже поздно, им нужно отдохнуть, они измучены!
– После всего, что вы перечислили, думаете, это возможно?
– Миледи, вы никогда раньше не заходили на конюшню.
– Без разницы, если и заходила, то не помню.
– Это место, мягко говоря, не для леди!
– Почему?
– Там… запах.
– Сильный? – Она остановилась у массивной двери.
– О, да, миледи! – Конюший поморщился.
– Мальчишка, который помогает вам, халтурит или вы слишком стары для своих обязанностей?
– Миледи…
Конюший застыл, склонив голову.
– Чарльз, – позвала Мэри. Он посмотрел на нее. – Если я зайду на конюшню, но ни одна лошадь не чихнет и не откашляется, я вас рассчитаю. Без рекомендаций и выходного пособия. У вас будет дружная компания: Энн-повариха, Джо и Джесс, которая все это организовала.
Она обернулась, толкнула дверь, но войти не успела.
– Нет! – выкрикнул Чарльз Энси. – Миледи, я соврал вам.
Мэри закрыла дверь.
– Я догадалась.
– Но Джесс ничего не организовывала, миледи. Она бы никогда не пошла против вас!
– А вы пошли…
Он молчал.
– Чарльз, – Мэри придала голосу строгость, чтобы слова казались убедительнее, – если я еще хоть раз столкнусь с чем-либо подобным… Не вынуждайте меня повторяться.
Он поклялся в верности, но объяснить причины такого поведения наотрез отказался, и Мэри приписала бойкот своему мягкому сердцу. Она была для них тряпкой, и они не посчитали зазорным вытереть ноги.
После этого Мэри поняла, что Другая могла быть жестока со слугами по необходимости, а больше пока никто не намекал и не жаловался. Вон, Бьянка почти пристроена – собирается замуж за лорда, наверняка, красивого и богатого. У Другой лучше получилось позаботиться о сестре, чем у Мэри.
Она отложила книгу в сторону. Читать не хотелось. Может, теперь у нее появится еще один друг, кроме виконта? Не может же он все свободное время уделять ей? У него своя жизнь, свои интересы, женщины, наверняка, есть постоянная фаворитка.
Не мужчина, а наслаждение. На вид ему около тридцати, возможно, чуть меньше. Внимательный к деталям, обходительный, с чувством юмора, красив и знает себе цену. Почти как граф, только… Только у него все в меру.
И такое удивительное сочетание: черные волосы и глаза цвета стали. Темное и светлое. Искушение. Как ужасно краснела мисс Эльюз во время встречи с ним! Не будь слишком много «если бы», она и сама могла увлечься виконтом, но засыпая, думала о Поле, Бьянке и почему-то… графе.
Глава 8
Бьянка и Джесс, переглянувшись, отошли от стеклянной двери оранжереи, куда можно было попасть двумя путями, в том числе, и из библиотеки, где мирно посапывала Мэри.
– Как ты, Джесс? – спросила Бьянка.
– Все хорошо, миледи.
– Ах, отбрось эти церемонии! – отмахнулась девушка. – Расскажи, как ты, как Билли? Я ужасно по нему соскучилась! Он в ЭлфордХауз?
Джесс присела на скамеечку у розового куста, грусть взяла свое, сдавив сердце. Она честно старалась сосредоточиться на своих обязанностях, но боль не стихала. Ноющая, давящая, от безысходности и предательства любимого человека. Уильям сбежал, оставив ее и сына во власти своей старшей сестры. Не женщины – дьявола в юбке.
Но если бы Билли мог быть постоянно рядом с ней, она бы терпела. Она молча таскала горячую воду на второй этаж, сносила оскорбления, драила старые котлы ночью, спала на кровати без матраца – только тонкое колючее одеяло и тюфяк, набитый соломой.
– Твой выродок зачат в грехе! – сказала леди Элфорд. – И пусть ты считаешь мои действия ущемлением, я пекусь о твоей душе.
– Билли не выродок. Он – ребенок.
– Он – ублюдок! – выплеснула леди Элфорд.
На это Джесс нечего было возразить. Ее сын родился вне брака и каждый мог бросить мальчику в лицо это слово. Уильям говорил, что любил ее, что сделает все, чтобы она была счастлива, но против родителей, пока они еще были живы и против сестры, когда их не стало, пойти не решился.
Она была зла на него за слабость, но отказывалась думать, что больше никогда не увидит его. Предавшего, безвольного, малодушного, но любимого.
Единственным лучиком в склепе Элфордов был для нее Билли. Ей очень не хватало сына в Лондоне. Обнять его, провести рукой по непослушным рыжим кудряшкам, рассказать сказку на ночь и наблюдать, как сон окутывает мальчика… Джесс не могла себе этого позволить. Не раз она порывалась открыть леди Элфорд о себе всю правду, но трусила. Она не изменилась, просто не помнит, и стоит ли дразнить задремавшего дракона?
– Да, Билли в имении, – ответила Джесс.
– Мэри забыла о нем тоже? – усомнилась Бьянка. Девушка кивнула. – Знаешь, я не видела сестру несколько месяцев и не стремилась к встрече. Она так странно смотрела на меня сегодня и свела себя… не как обычно.
– Потеря памяти пошла ей на пользу. Мы все заметили это, но на голову сесть никому не позволила. Миледи не подменили, ее хватка осталась прежней.
– И хотя Мэри утверждает обратное, думаю, на нее так повлиял именно разрыв помолвки. – Усмехнулась Бьянка.
– Это было неизбежно.
– Да, знаю. Мы все удивлялись, что лорд Блэкберн так долго тянет, словно ждет чего-то. – Бьянка задумалась, наморщив носик, но, вспомнив ранние наставления сестры, взяла себя в руки. – Что же делать? Надо ей как-то помочь.
– Все слуги молятся, чтобы миледи осталась такой, как сейчас. Знаю, это жестоко: каждый человек имеет право на воспоминания…
– Ах, оставь, Джесс. В жизни моей сестры было мало приятных воспоминаний. Она почти нигде не была, редко с кем встречалась – да, наизусть знает Библию и ведет религиозные дискусы с нашим преподобным, но Библию она может выучить снова, если захочет.
– Энн предложила наполнить жизнь миледи новыми событиями.
– В каком смысле?
– Миледи говорит, что частично утратила память. На самом деле, она вообще мало что помнила. Мы можем помочь ей не вспомнить, но измениться. Как же выразиться точнее? Мы можем поддержать ее, она теряется, многого не понимает, но быстро учится. Что, если направлять ее мысли к светлому? Мне кажется, сейчас мы видим оборотную сторону миледи, а темная скрыта.
– Временно.
– А если нет?
Бьянка, растерявшись, снова сморщила носик.
– Я мало что понимаю в медицине, но… – ее глаза блеснули. – Завтра у меня утренняя прогулка с
