в семье.
На лице Брэнда появилось странное выражение.
— Вот и здесь жизнь не стоит на месте… Мне нужно прилично одеться. Давайте начнем с пары костюмов. Еще потребуются рубашки и повседневная одежда.
Глаза продавца загорелись от желаний покупателя.
— Я провожу вас в примерочную, а затем принесу все что нужно.
Пока Альберто быстро измерял длину ног и объем талии Брэнда, Клеа осматривала примерочную. Большое зеркало заняло целую стену. Ковер овсяного цвета, который сочетался с оттенком стен, придавал ощущение просторности. Но как только Альберто вышел и закрыл за собой дверь примерочной, Клеа почувствовала удушающую близость к Брэнду.
Он стянул белую футболку через голову, оставив верхнюю половину тела обнаженной. Клеа внимательно смотрела на него. Затем его руки потянулись к молнии джинсов…
Клеа сглотнула. Она не подумала, что ему придется раздеваться, когда предлагала сходить с ним в магазин.
— Пойду посмотрю, не нужна ли Альберто помощь с выбором цвета? — пробормотала она, открывая дверь.
Трусиха!
Альберто складывал одежду на левую руку. Зазвонил телефон Клеа, и она достала его из сумочки. Три пропущенных звонка: отец, Гарри и друг из книжного клуба. Конечно, отец хотел пригласить ее и Гарри. Они втроем часто проводили вместе субботние дни или вечера.
Клеа бросила взгляд на примерочную.
Брэнд пригласил ее на обед…
Им нужно поговорить! Она замешкалась, затем приняла решение.
Клеа выключила телефон и убрала его обратно в сумочку. Она перезвонит. Позже.
Подняв глаза, она увидела, что Альберто уже выбрал три костюма и охапку деловых рубашек.
— Итальянский стиль, а не французский подойдет для вашего мужчины, — сказал он Клеа. — Более впечатляющий. Менее утонченный.
Клеа улыбнулась в знак благодарности, и Альберто направился в примерочную.
Легко понять, почему Брэнд отправился именно в этот магазин. Альберто хорошо знал свое дело, как, наверное, и Эмилио. Несомненно, Брэнд знал, что разделается с экипировкой за короткое время.
Так почему же он предложил ей пойти с ним? Ее помощь ему не нужна. Внимательно просматривая полки с безукоризненно сложенными рубашками, Клеа остановила взгляд на витрине с галстуками и ремнями.
Чтобы дать себе время для размышлений, она направилась к этой витрине.
Может, приглашение со стороны Брэнда было тщательно обдуманным прикрытием, чтобы убедить ее с ним пообедать, после того как накануне она отклонила его предложение поужинать?
Она глубоко вздохнула, размышляя, что им двигало.
Выбрав два ремня, которые, как она думала, могут понравиться Брэнду, Клеа вернулась в примерочную. Замешкавшись в дверях, она увидела, что Брэнд уже надел брюки и белую рубашку, которую застегивал, пока Альберто скреплял булавкой отвороты на брюках. Клеа тихонько вздохнула от облегчения.
— Брюки сидят хорошо. — Брэнд положил руки на бедра и повернулся к ней.
Ничто на его лице не показывало, будто он понимает, почему она выбежала из этой комнаты. Клеа подыграла ему:
— Я подумала, тебе может понадобиться ремень.
— Спасибо.
Брэнд потянулся и взял один из них. Его пальцы коснулись ее руки, и Клеа постаралась сохранить ровное дыхание. Именно так вчера все и началось… с прикосновения.
Послышался звонок, Альберто извинился и вышел. Внезапно напряжение вернулось с полной силой. Брэнд продолжил непринужденно продевать ремень в петлицы брюк.
— Может, принести ремень чуть поуже? — Ее голос звучал сдавленно. — Я схожу поищу.
— Не надо. Этот подойдет.
Брэнд с щелчком застегнул ремень. Дотянувшись до пиджака, он небрежно накинул его, затем расправил плечи, заставляя ткань растянуться.
Дыхание Клеа перехватило, когда он повернулся к ней лицом. Темно-серый цвет костюма оттенял потрясающие синие глаза Брэнда. На мгновение она почувствовала, словно он смотрит прямо ей в душу, видит все секреты.
Заставив себя не обращать внимания на завораживающую картину, она радостно проговорила:
— Выглядишь на миллион долларов! Идеально. — Ее взгляд остановился на воротнике. — О, секундочку.
Он криво улыбнулся:
— Может, не на миллион долларов?
«Веди себя непринужденно!» — приказала себе Клеа. Она подошла к нему и потянулась к воротнику. Брэнд был неподвижен как статуя. Сердце Клеа снова забилось быстрее. Возможно, это не была ее лучшая идея, ей стоило оставаться в относительно безопасной зоне у двери. Пальцы не слушались, и она долго возилась, чтобы выпрямить непокорный воротник.
— Вот так. — Ее голос прозвучал хрипловато. — Определенно — миллион долларов. Посмотри на себя!
Не услышав ответа, она повернулась к нему. Брэнд наблюдал за ней в зеркале. Их глаза встретились.
— Миллион долларов, — повторил он, не отводя взгляда.
Желание, неистовое и жгучее, вызвало в Клеа панику.
Бежать! Слишком поздно…
Брэнд обернулся так быстро, что его движение было сложно уловить. На этот раз их глаза встретились без искусственного отражения в зеркале. Губы Клеа приоткрылись…
Брэнд издал звук — наполовину стон, наполовину смех.
— Ты же понимаешь: если я тебя сейчас поцелую, то не остановлюсь.
— Тебе придется остановиться. Еще надо примерить два других костюма. — Несмотря на обычность слов, голос Клеа охрип от желания.
— Один поцелуй…
Прошлой ночью хватило всего одного прикосновения, чтобы она попала в ад…
Громко хлопнула дверь. Клеа отскочила, быстро отступая:
— Брэнд. Не здесь, не сейчас.
Ни где-либо еще. Ни когда-либо еще.
Но Клеа знала: слишком поздно.
Она дрожала, когда схватилась за дверной косяк. Слышно было, как тяжело дышит Брэнд. Для них обоих пути назад давно не было. И она знала: между ними происходит что-то неотвратимое, как и рассвет по утрам.
— Хорошо, не сейчас… позже, — сдавленно сказал он. Стоя на безопасном расстоянии от Брэнда, Клеа настороженно посмотрела на него сквозь ресницы:
— Но сначала мы поговорим.
— Ты много торгуешься, женщина. Я буду настаивать на выполнении твоей части сделки.
Выбрав три костюма и недельный запас рубашек, Брэнд договорился: костюмы доставят к нему домой, как только подошьют брюки.
Затем он позволил Клеа затащить его в новый магазин Чезаре Аттолини, прежде чем завершить все в магазине Ральфа Лорана, где менее чем за пятнадцать минут он присмотрел три пары джинсов, полдюжины футболок и рубашек поло и пару кроссовок.
Примерив джинсы и рубашку, Брэнд заплатил за остальное. Прежде чем Клеа могла что-то возразить, он сказал:
