выбраться из Ирака. Акаму угрожали. Держать меня стало для него опасно. У него был выбор — убить меня или отпустить.
Клеа вздрогнула:
— Он тебя отпустил?
— В конце концов он помог. Акам был курдом, его род много лет занимается контрабандой. Он организовал мне поездку в местечко к северу от Аль-Сулеймании, где меня оставили с указаниями добраться до деревни в горах и письмом к контрабандистам, контролирующим ту территорию. Я должен был пройти с ними через старый проход в горах в Турцию, где у Акама жил дальний родственник, который снабдил бы меня паспортом. Путешествие заняло намного больше времени, чем планировалось. Проход контрабандистов пролегал близко к Ирану, и граница не обозначена. Нас арестовали за вторжение в Иран и отобрали лошадей и припасы.
— О, Брэнд…
— Нас держали несколько месяцев, прежде чем выпустить.
Брэнд не мог рассказать всего. Он тогда не рискнул говорить, поэтому пограничники посчитали его глухонемым.
— Я зашил немного денег, которые мне дал Акам, в пояс джинсов — к счастью, они их не обнаружили. — Брэнд улыбнулся. — Я же пообещал вернуть ему деньги — с изрядными процентами и солидным вознаграждением. Так что Акам пошел на довольно большой риск.
Ее глаза расширились.
— Это ужасно! Я не понимаю, как ты можешь так спокойно к этому относиться.
— У меня не было выбора — и вот я вернулся.
— Я хочу знать всё, все подробности!
Брэнд внутренне содрогнулся. Он знал, что этот момент настанет. Затем она начнет настаивать на всех подробностях того, зачем он вообще оказался в Ираке.
— Клеа, я тебе обещаю рассказать все. Но есть кое-что, с чем мне надо разобраться самому. Дай мне время.
— Конечно, я дам тебе время. Боже мой! Я даже не могу представить, что ты пережил… — Клеа прижалась к нему. — Не торопись, я подожду. Я буду рядом.
Теперь она не могла вынести мысли, через что прошел Брэнд. Она жалела, что вообще начала в нем сомневаться. Она ведь знала, чувствовала, что он жив! Просто что-то мешает ему вернуться домой… Но это было ужасно.
— Спасибо.
Его руки, державшие ее лицо, были такими нежными, и она поцеловала кончики его пальцев.
— Как ты могла подумать, что у меня был кто-то еще? Со дня нашей встречи не было никого другого. Никого. Есть только ты.
Его глаза блестели, он наклонился и накрыл ее губы своими.
Поцелуй начался нежно, неторопливо. Вот он коснулся ее губ, вот еще одно касание… Только когда ее губы раздвинулись, его язык пробрался сквозь мягкую преграду, а руки обхватили ее. Тело ее словно растаяло, а в животе разгоралось тепло.
Поднявшись на носочки, Клеа вытянула руки, и ее пальцы легли на затылок Брэнда. Его короткие волосы напоминали бархат. Раньше у Брэнда были длинные волосы, и когда она трогала их, они казались ей шелком.
Она дотронулась до мягких, коротко остриженных волос снова. Надо было наверстать много времени, стереть много дней из жизни Брэнда…
Издав хриплый звук, он притянул ее к себе.
Клеа чувствовала его физическое возбуждение. Она прижалась к нему сильнее, купаясь в его жаре, его силе.
Первым отстранился Брэнд:
— Поверь мне, никогда не будет никого, кроме тебя.
Пронизывающий взгляд Брэнда заполнил ее всю: пристальный, искренний, прямой. Теперь между ними не было ни тьмы, ни расстояния, ни времени.
Клеа кивнула.
В глубине ее сознания эхом пронесся его голос: «Все, что я когда-либо хотел, — это ты».
— Пойдем домой, — прошептал Брэнд.
На входной двери сияла медная табличка, внутри разрывался телефон.
Клеа ввела код в замок, затем Брэнд открыл дверь и пропустил ее вперед. Телефон смолк. В доме стало тихо.
Это действительно был дом. Теплый, уютный и, к счастью, пустой. Кертис не работал по выходным, а Смиз уже ушел в свою квартиру над гаражом.
Наверху в спальне лучи полуденного солнца сделали воздух теплым и золотистым. Едва уловимый аромат жасмина заставил грудь Брэнда расшириться от страстного желания.
Остановившись рядом с большой кроватью, на которой лежало нетронутое белое постельное белье, отделанное кружевом, он повернулся и увидел Клеа, мнущуюся в дверях. В ее глазах Брэнд неожиданно заметил нерешительность.
— Иди сюда! — Брэнд раскрыл объятия.
— Ты уверен? — спросила она.
— О да! — Улыбнувшись ей, Брэнд сказал: — Я ни на секунду не забывал, какая ты красивая…
Наклонившись, он подкрепил слова поцелуем, затем поднял голову и уловил искорки, танцующие в глазах Клеа.
Она хотела что-то сказать, но в этот момент он поцеловал ее раскрытые губы. Клеа затихла. Взяв ее лицо в ладони, Брэнд наклонился и углубил поцелуй, пока его дыхание не участилось.
Наконец Брэнд поднял голову. Щеки Клеа зарумянились.
Брэнд запустил пальцы в ее темные волосы, мягкие локоны обвивались вокруг его пальцев. Как же он скучал по ней! Выпутав пальцы, он провел руками по ее спине медленным чувственным движением, пока не добрался до молнии.
— Я хочу посмотреть на тебя — полностью.
Клеа выскользнула из его объятий:
— Сначала ты.
На мгновение Клеа подумала, что Брэнд откажется, но он медленно и сексуально улыбнулся:
— Все, что леди захочет.
Все, что она захочет? Клеа сглотнула. Предполагалось, это будет в первую очередь для него.
С пересохшими губами она наблюдала, как он снял рубашку, которую они купили в магазине. Неужели все это было этим утром?
Его обнаженный мускулистый торс блестел в солнечных лучах словно бронза. «Загорел под солнцем пустыни», — догадалась она.
На мгновение Клеа подумала о том ужасе, который он пережил. Но тут Брэнд улыбнулся, и она прогнала все посторонние мысли.
Сердцебиение Клеа участилось. Дрожа от желания, она прошептала:
— Давай я помогу.
Он застонал:
— Повернись.
— Повернись?
Но она уже подчинилась. Звук расстегиваемой молнии прозвучал на редкость громко. Клеа почувствовала, как поддалась. Затем его губы коснулись чувствительной кожи ее шеи, вырисовывая линию огня на эрогенной зоне, о которой знал только Брэнд.
Клеа задрожала в безумном восторге. Она скучала по этому… скучала по Брэнду…
Он повернул ее лицом и прошептал:
