напоминает?
— Да, вы знаете, я еще в ванной подумала, что вы мне кого-то напоминаете. — Ника радостно вметнула брови. — Точно, мы, наверно, на областном семинаре налоговой встречались, да?! Но все-таки откуда у вас мой телефон?
— Ох… Позвольте представиться, Сергей Владиславович Вересов.
— Ух ты, однофамилец?
— Ника, давайте завтра поговорим, по-моему, вы сегодня слишком устали и не в состоянии воспринимать какую-то информацию. Не однофамилец. Вы же присылали в мой центр свои тексты и не помните меня? Вы с кем вели бурные дискуссии в моем блоге?
— Слушайте, но это неправда. Я просто один раз, заметьте, один раз высказала свое мнение. А вы один раз ответили. А я практически извинилась за сказанное… Где здесь дискуссия?
— Вот, опять заводитесь. Но я вас себе именно такой и представлял. Правда, думал, что вы гораздо старше. Вам сколько лет, Ника? — спросил Сергей, уже закрывая глаза и проваливаясь в сон.
— 24 года. А…
— Угу. Спокойной ночи. Ника, спасибо, что приютили, вы меня действительно выручили…
Ника услышала его ровное дыхание и поняла, что Сергей просто заснул.
Ей ничего не оставалось делать, как лечь в постель с основателем ее любимой группы «Дядя Вася» и владельцем продюсерского центра, в который она среди многих прочих отсылала свои произведения.
Прежде чем благополучно заснуть, Ника подумала: «Да, раньше фраза «лечь в постель с продюсером» представлялась мне несколько иначе…».
II глава
«И после пробуждения от старого мира не останется даже пепла…»
Вероника недовольно открыла глаза. В ушах звенела истеричная трель мобильного. Ника протянула руку и осипшим голосом произнесла:
— Да?
В ответ раздался раскатистый баритон Юрия Павловича:
— Ника, я понимаю, что вчера был корпоратив, и ты сейчас… хм…немного не в форме. Но мы уже с Марком Борисовичем начинаем волноваться. С тобой все в порядке? Почему ты задерживаешься? Может, ты себя нехорошо чувствуешь?
Ника попыталась прервать тираду уже бывшего начальника:
— Юрий Павлович, подождите… Стойте… Да вы меня слышите?
Но ей это редко удавалось и раньше, а теперь и вовсе:
— Никуля, я переживаю, ты там как? Когда ты подъедешь? Может, Марку за тобой заехать, мне оставить твой адрес?
— Юрий Павлович, я хочу, чтобы вы меня услышали. — Краем глаза Ника заметила, что в комнату зашел Сергей. — Я не вернусь. Не спрашивайте, почему. И не надо ничего объяснять Марку Борисовичу, он и так все прекрасно знает. Юрий Палыч, я буду скучать по вам. Прощайте.
Ника проглотила взявшийся ниоткуда комок в горле и бросила трубку. Она отключила телефон, села на кровати и вся сжалась в комок. Сергей подошел, присел на корточки рядом с кроватью, чтобы увидеть ее глаза, и произнес:
— Если я скажу, что все устаканится, вас это хоть как-то успокоит?
— Сегодня я еще и безработной стала.
— Какие-то нелады с начальством?
— А я не рассказала? Мой многоуважаемый Марк Борисович выкупил предприятие, на котором я работала. Видимо, он решил, что это как-то усилит глубину его любовных объяснений. Работать там я теперь не смогу. Боюсь, не выдержу его внезапного наплыва чувств и заряжу ему чем-нибудь в глаз.
Сергей присвистнул:
— Ого! Послушайте, вы не пожалеете потом?..
— Между первой и второй перерывчик небольшой: в семь вечера он любил меня, а уже в восемь у него по расписанию могла быть Наташа, или Ксения, или Валентина… Я решила, что человек может надорвать живот, пытаясь угодить каждой третьей женщине нашего не такого уж большого города, и облегчила ему задачу. Отпустила на все четыре стороны. В общем, я даже вспоминать этот позор не хочу… Ничего нового я вам не расскажу.
Сергей наклонил голову и медленно произнес:
— Я сходил в магазин напротив, посмотрите, может, надо еще что-то докупить?
После завтрака они вышли на балкон. Сергей взял из пачки «LM» а сигарету и спросил:
— Можно?
Ника кивнула ему, уселась в плюшевое кресло и стала наблюдать, как за окном расползаются молочные змейки.
— Ника, слушайте, это вообще не мое дело, но… Как бы это сказать… Вы уверены, что правильно поступаете? Не пожалеете потом?
— Сергей, поймите, я решила все не сегодня, а шесть лет назад. А главное — он тоже решил все шесть лет назад. Что ж, мужик сказал — мужик сделал, разве нет?
— Ника, вы сейчас похожи на маленькую девочку, которой соседский мальчишка показал язык, а она облила его в ответ кипятком…
— Ну, собственно, я в детстве и высунутый язык просто так никому не спускала. Вы недалеки истины, но я все уже решила.
Сергей ухмыльнулся, заметив ее маневр, и ответил:
— Я, как уже говорил, расплачиваюсь за собственное легкомыслие. В Самаре был заказник — от родителей недалеко, подумал, поеду отдельно на своей машине и заеду к ним по пути. Аппаратуру мои ребята вывезли, а вот мне — главному светочу праздника — стало не совсем «хорошо», нефтяники — люди сердешные, им трудно отказать… В общем, я совершил глупость — выехал только на следующий день. Когда доехал сюда, уже еле держался за руль… А завтра у меня очередной заказник в Москве, и еще надо успеть сделать пробную запись моих новичков — «Лазаря», я имею в виду.
Мужчина засмеялся и сказал:
— В общем, вы меня действительно выручили…
— Да? — девушка улыбнулась. Подернутые пеленой слез серо-зеленые глаза прояснились. — А держались вы вчера неплохо.
— Спасибо. — Сергей загасил сигарету и неуклюже повертел в руке дымящий окурок. — Куда положить?
Ника встала из кресла, вытащила откуда-то из-за спины жестяную коробочку, выбросила из нее сухие лепестки и протянула Сергею:
— Давайте сюда.
Он вопросительно поглядел на девушку:
— Да, пойдемте в комнату. — Ника поднялась из кресла и постаралась проскользнуть мимо мужчины, не коснувшись его. Однако в узком проеме между окном балкона и балконной дверью это у нее плохо
