— Замолчи…
— А почему я должен молчать? Что ты мне сделаешь? Отошлешь обратно? Да плевать мне!
— Это исключительно для вашей безопасности, — упрямо повторил Кейд. И опять слова прозвучали словно из прошлого.
— Если боишься, что тебя потянут в суд за мое падение с лошади, можешь успокоиться. Никого это не волнует.
Кейд подошел к нему ближе.
— Меня волнует.
— Черта с два!
И Стив выбежал прочь.
Кейд хотел было остановить его и строго выговорить, что в присутствии женщин так нельзя себя вести, но слова застряли в горле. Пытаясь стряхнуть навязчивое ощущение, что он не может вспомнить чего-то, Кейд посмотрел на Пи Джей.
— Ну вот, ты опять сердишься, — никогда еще так легко он не понимал состояние женщины. Но у этой такие большие, выразительные карие глаза, в которых все словно написано.
— Я не сержусь, — возразила она и отставила горшок с маслом.
— Тебя не расстроило происшедшее?
— Нет.
Но руки, сложенные на груди, и поджатые губы убеждали в обратном. И ему так захотелось вернуть насмешливую, дразнящую улыбку на ее лицо, что он удивился.
— Интересно, тебя ценят в твоей школе?
— Надеюсь. Я хорошо выполняю свою работу, и мне небезразличны мои ученики.
— Я сразу понял, что ты прекрасный учитель.
— Скажи, тебе ребята нравятся? — сменила она тему.
— Я их совсем не знаю.
— Ты ничего не сделал, чтобы узнать их.
— Во всяком случае, я честен с ними.
— Это так, но…
— Тогда в чем проблема? Почему ты сердишься?
— Я не сержусь. Вернее… — Она вздохнула. — Видишь ли, парень просто мечтает, чтобы ты уделил ему хоть немного времени.
— Но у меня его совсем нет. Почему ты этого не хочешь понять? Ранчо, где полно работы, — это не летний лагерь для бойскаутов. Если я брошу все свои дела, хорошего не жди.
Поразительно, как это она угадала желание Стива, чтобы ему уделили время! Он-то сразу понял паренька. Правда, это ничего не меняет, все равно он не станет вникать в их прихоти.
Он заглянул в темные, обеспокоенные глаза Пи Джей. Ему хотелось стереть озабоченное выражение с ее лица. Раньше его никогда не заботило, что о нем подумают другие, но с нею иначе. Она пробыла здесь всего ничего, но ее мнение о нем ему очень важно. Но терять из-за этого покой и сон он не должен. Живет сам по себе и не собирается ничего менять.
Досада слетела с Пи Джей, как только она заметила, какое усталое у него лицо. Вокруг рта образовались складки, под глазами набрякли мешки. Она понимала, что управлять ранчо нелегко и ему действительно трудно выкроить время для ребят. Он и не скрывал этого. Идея летнего лагеря для детей на ранчо ему вообще не нравилась.
Пи Джей отвела взгляд. Нельзя же все время только и делать, что наблюдать за Кейдом! Она подошла к холодильнику и достала кастрюлю с очищенным и порезанным картофелем, который предварительно положила в воду, чтобы не потемнел. Ей надо было чем-то занять свои руки, успокоить нервы. Этот человек постоянно лишает ее душевного равновесия. Хуже всего, что он, кажется, читает ее мысли. И делает это легко, словно узнает время на электронном табло. И ей не по себе от такой проницательности.
Кейд подошел сзади так близко, что она почувствовала жар его тела и запах — запах сена, лошадей и одеколона.
Сердце ее тревожно забилось, а колени стали не тверже дрожжевого теста. Это ей не понравилось. Такая реакция тела на присутствие рядом мужественного ковбоя унижала ее «эго». Она же поклялась, что никогда больше не влюбится в красивого, а потому бесчувственного мужчину, и твердо решила следовать этому принципу.
Однако Кейд Маккендрик оказался другим. Каким именно, Пи Джей не могла сказать, но не таким, как Дейв.
Она замерла, затаив дыхание, одновременно желая его прикосновения и моля Бога не допустить этого.
— У тебя же полно дел, — напомнила Пи Джей и стала высыпать картофель из кастрюли на противень, чтобы немного подсушить его. — Кстати сказать, твой отец прекрасно сознавал, сколько работы на ранчо, и тем не менее организовал этот проект. Судя по всему, он считал, что время на него обязательно найдется.
— Может, ты и права. Но странно, что на меня у отца никогда не хватало времени…
Она повернулась к нему. Сейчас у него было такое же выражение лица, как недавно у Стива.
Кейд все понял и попытался скрыть свои чувства, но было поздно.
— Ты злишься на отца, потому что он нашел время для чужих ребят, а не для родного сына.
Его взгляд потемнел.
— Ты и психологию преподаешь?
— Нет. Но и без Фрейда все понятно.
— Может, и так. Но, тем не менее хочу попросить вас, леди, не лезть не в свою епархию.
— Ах, так?
— Да, так.
Его голубые глаза превратились в щелочки.
Она собиралась достойно ответить ему, но тут на плите что-то полыхнуло, и она вспомнила, что на огне стоит горшок с маслом.
— Горим, — выдохнула она.
— Черт! Где огнетушитель?
Кейд лихорадочно стал открывать дверцы одну за другой.
Придя в себя, Пи Джей невозмутимо взяла крышку от кастрюли и осторожно стала накрывать ею языки пламени. Убедившись в эффективности метода, она включила вытяжку. Когда дым рассеялся, она подняла крышку — огня больше не было. Довольная произведенными действиями, Пи Джей облегченно вздохнула. А Кейд все еще шарил возле холодильника в поисках уже ненужного огнетушителя.
— Что ты ищешь? — спросила она.
— Огнетушитель. Здесь где-то должен быть огнетушитель!
— Достаточно оказалось крышки.
— Что?
— Я придавила огонь крышкой.
Он переводил взгляд с женщины на плиту и опять на женщину. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, покачал головой и заулыбался.
— Не могу поверить.
— Чему?
— Как ты это сделала.
— Не очень элегантно, зато быстро. — Она не была уверена, одобряет он ее или насмехается. — А ты чего от меня ожидал?
— Для начала небольшой истерики. Тогда бы я не чувствовал себя таким бесполезным.
Она улыбнулась: звучит как комплимент.
— Часто ты здесь готовил?
Он пожал плечами.
— Почти никогда. Я вообще на ранчо приехал несколько месяцев назад.
