накладе не останешься.
— Так ты морской разбойник? — бандит кивнул в сторону ровной водной глади.
— А для тебя это важно?
— Нет. Лишь бы золото платил.
— Значит, берешься за работу?
— Да. Но в этом случае мне точно нужен задаток.
— Будет задаток.
— Учти, он будет немаленький.
— Да-да, — успокоил я вора. — Только до берега меня проводишь, там и расплатимся.
— Когда тебя ждать?
— В конце второго весеннего месяца.
— Надо бы все подробней обсудить.
— Что же, пойдем обсудим, — согласился я.
Местный бандит и я одновременно усмехнулись и направились в крохотную глинобитную хатку, где некогда родился Флориан. Вожак хотел денег, а я уже прикидывал, сколько кораблей приведу в эти края, если за зиму не случится чего-то непредвиденного. Эх, погуляем! Так, что никому мало не покажется! Ну, а чего? Места тут богатейшие и кругом война. От Зеландии до Ла-Манша при хорошей погоде всего за седьмицу дойти можно, а здесь нас не ждут, ибо расслабились европейцы после того, как скандинавы новую веру приняли и во внутренних разборках погрязли. А тут мы. Всем привет и пошла потеха.
Глава 20
Северное море. 6651 С.М.З.Х.
Туман висит над морем плотно и не видно не зги. Драккар и шнеккер сцепились друг с другом бортами, и мерно раскачиваются на волнах. Тишина стоит такая, что просто диву даешься. И вроде бы уже седьмой час утра, а ощущения такие, словно вокруг до сих пор ночь. Да-а, погода нас не балует. Как упал туман трое суток назад, после того как корабли забрали мою группу с берега, так и висит. Что характерно, он висит только над морем, а ближе к берегу более-менее чисто, хотя есть постоянный небольшой воздушный поток с севера или севера-востока, который днем эту сырую дымку немного разгоняет. Торговых кораблей рядом как не было, так и нет. Странно это, ведь мы находимся на оживленном торговом маршруте, но объяснение найти можно. Осень все больше вступает в свои права, и мелкие суденышки не решаются совершать дальние рейсы, а больших пузанов, таких как нефы, каракки, когги и кнорры, не так уж и много и они по одному не ходят.
Но мы их подождем. Все равно ничего иного не остается. Мне необходима серьезная добыча, благодаря которой я смогу продолжать строительство Рарога, кормить дружину и устраивать на новых землях переселенцев с востока. Ну и, конечно же, мне требуются крупнотоннажные суда, которые будут возить по Венедскому морю серьезные грузы. В общем, как ни посмотри, кровь из носу, нужен по настоящему хороший хабар, а иначе пережить надвигающуюся зиму будет очень сложно. В итоге мне придется залезать в долги, а я этого не люблю.
Завернувшись в толстое одеяло, которое с внешней стороны покрыто капельками конденсата, я лежу на носу 'Яровита'. Спать не хочется, но и вставать, желания нет. Поэтому я продолжаю вылеживать бока и думаю о своем. Машинально прислушиваюсь к дыханию спящих воинов и время от времени чутьем ведуна обшариваю водный простор. На душе немного неспокойно, поскольку слишком много в голове мыслей и планов, а в Чаруше меня ждет Нерейд, которую я не видел уже несколько месяцев. И хотя сомнений в себе и собственных силах нет, груз ответственности все равно давит, особенно в такие моменты как сейчас, когда я нахожусь в состоянии относительного покоя и ничем не занят. Хочется движения и схватки, а их нет.
— Вадим, не спишь? — услышал я за спиной полушепот Ранко Саморода.
— Нет, не сплю, — переворачиваясь на другой бок, откликнулся я.
Командир 'Яровита', который подобно мне, закутавшись в одеяло, лежал на палубе, помедлил и предложил:
— Слушай, а давай на берег высадимся и местных богатеев потрусим.
— Не-а, — я слегка качнул головой. — На суше велика вероятность того, что не мы кого-то потрусим, а нас труханут. В следующем году по берегу погуляем, когда про местные порядки больше узнаем. Ведь сам понимаешь, в этот поход собирались быстро и про Фландрию мне мало что известно, а без разведки не развернешься. Города и замки взять не сможем, а деревни нам не интересны. Где находятся мануфактуры? Где проживают богатые люди? Где верфи? Ничего не ясно, и есть только слухи, которые я в Брюгге подхватил. Поэтому остается только море.
— Значит, продолжаем караулить торговый путь?
— Да.
Самород замолчал. Как и большинство варягов, он тосковал по дому, семье и родным краям, а я прикрыл глаза, освободил свое сознание и пустил его в полет над прикрытой туманом водной гладью. Все было спокойно. Тишина и никого. Было, я хотел вернуть бестелесного посланца-наблюдателя обратно в тело, но неожиданно уловил эмоции людей, которых было очень много и они находились невдалеке. В четырехстах-пятистах метрах от нас, на пределе моих возможностей, в сторону Брюгге медленно смещались четыре компактные группы мыслящих существ. Корабли! Добыча!
Непроизвольно я резко дернулся. Ранко это заметил и приподнялся на локте, а я открыл глаза и произнес:
— Поднимай воинов и прикажи одевать броню! Только тихо! Ратмировича сюда! Будет дело!
— Наконец-то… — выдохнул варяг и поднялся.
Без суеты, но и без промедления, варяги вставали, скатывали свои спальные принадлежности и доставали кожаные мешки с броней и оружием. Заряжались арбалеты и проверялись верные клинки. Люди истосковались без дела и вскоре все они были готовы к бою. Щиты на спине, они на румах и мозолистые руки лежат на веслах. Нужна только команда, чтобы спустить морских убийц с поводка, и она будет.
На мне кольчуга и шлем, а щит не беру, стесняет. Ремни затянуты, и Змиулан хочет крови. Я стою рядом с носовой фигурой шнеккера, и ко мне подходят Самород и Ратмирович. Командиры ожидают приказов и я, прислушавшись к эмоциям католических моряков, которые не подозревают о том, что опасность рядом, затянутой в боевую перчатку ладонью указываю направление, и говорю:
— Там четыре больших торговых судна. Возможно, это нефы, которые, скорее всего, идут из Англии. На каждом несколько сотен человек, так что наглеть не станем. Каждый наш корабль берет на абордаж одного пузана. Подходим тихо. Атака и победа. Всякого, у кого оружие, убейте, а рядовых матросов надо оставить, хотя бы треть экипажа, а то не доведем добычу до родного порта. После захвата торговцев сводим корабли в кучу и уходим. Задерживаться нельзя. Все ясно?
— Да, — от Саморода короткий кивок.
— Вождь, — Ратмирович усмехнулся, — а может, мои парни сразу два корабля возьмут? У меня на драккаре экипаж вдвое больше, чем на шнеккере, так что справимся.
— Нет, Поято. Это потеря времени. Взяли, что взяли, и ушли.
— Как скажешь, вождь, — согласился прусс.
— Так и скажу, а еще добавлю, береги людей, которых мы в Брюгге взяли. Спрячь их на драккаре так, чтобы ни одна стрела к ним не прилетела.
— Сделаем.
— Тогда начинаем, други. Смерть врагам-иноверцам! Слава нашим богам!
— Слава! — повторили за мной воины.
'Перкуно' и 'Яровит' отошли один от другого и медленно двинулись на перехват европейских купцов. Туман, которого так опасаются все мореходы, по-прежнему обволакивал нас со всех сторон, и видимость
