Грантом, обратившимся к нему:
– Поразительно, не правда ли? Обрезки пластин, моторы, и вам кажется, что она живая. – Он предупредил возражения Пруита выразительным жестом: – Но это не парадокс. Совсем нет. Во время войны, когда на нас двинулись первые танки, мы восприняли их не просто как машины. Динозавры, драконы. Требовались железные нервы, чтобы противостоять им.
Дельта шла за Сэмом по музейным пе shy;реходам. Голос Гранта все еще был слышен, он гулко отдавался от стен.
Они шли между полками книг, Сэм впереди, за ним Дельта. В темноте ее рука взяла руку Сэма. Она ощущала его теплоту и силу, он – ее прохладу и жесткость. Сэм был совершенно сбит с толку. Женщина это или робот? Физически она была очаровательна, но каков ее интеллект?
Он остановился и повернулся к ней ли shy;цом. Они смотрели друг на друга, окруженные тьмой и пылью веков.
– Кто ты? – прошептал Сэм.
– Я – Дельта. – Она осознавала, что ответ неудовлетворителен, но это все, что она знала. – Я не враг.
– Откуда ты появилась?
– Навечно из прошлого, навечно извне. – Ее голос был взволнованным. – Был антагонизм, заполнивший небеса. Что-то от меня было там, но только часть… Мир был таким различным!
Сэм слышал боль в ее голосе, звучавшую по-человечески. Он хотел бы успокоить ее. Он сжал ее руку, как он поступил бы с реальной личностью. Женщина или робот, кто бы она ни была, он не мог равнодушно взирать на ее страдания.
– Как ты попала сюда?
Дельта задумалась:
– Я не знаю. Правила изменились. Я знала свет столь отличный от света этого мира, и время, не похожее на это. Но свет и время были в состоянии войны. Я была частью войны. – Она продолжала приглушенным голосом: – Я была лишь мельчайшей частью этого. Я лишь двигала пригоршней воды в большой реке. Или… возможно, меня не было как таковой до тех пор, пока я не попала на вашу заснеженную Землю.
– Дельта… – начал Сэм.
Она повернула то, что служило ей ли shy;цом, к нему, и он увидел призрачное плоское зеркало в темноте.
– Война продолжается. Это вечная война, забирающая весь свет, все время. Я – солдат.
– Ты не солдат, Дельта.
Она взяла его руку в свою. Прикосновение, контакт с его теплой плотью успокаивал, хотя она этого не понимала. Она все подозревала, что ее задержат.
– Я – солдат. Я ищу другого.
– Другого в твоем роде?
– Нет! Не похожего на меня ничем. Не похожего на тебя. Он…
Сэм ждал.
Дельта слегка отпрянула от него.
– Он – моя противоположность. Он только и думает о нарушении цельности вещей. – Ее рот выражал испуг. – Он и твой враг, не только мой. Но ты не сол shy;дат.
– Я могу им стать, если это нужно тебе.
– Это – Омикрон. Он – враг. Он хочет нарушить кривую вашей Земли, перепутать очертания ваших рек. Он ненавидит законы, делающие жизнь возможной, а мир – познаваемым.
– Как он выглядит?
Дельта мысленно перебирала источники ее знаний. Она никогда не видела Омикрона, но знала, как он выглядит. Она никогда не была поблизости от него, но сейчас ей казалось, что она может слышать его голос. Она никогда не притрагивалась к нему, но его холодные руки ощупывали ее, повреждая металл в местах касания.
– Я… я… – Она встала слишком быстро, причинив боль лодыжке. Она оперлась о стенд.
Видя ее боль, Сэм сказал:
– Дельта, я сделаю что угодно, чтобы помочь тебе.
Она улыбнулась, она искала способ объяснить ему, почему он должен остаться вне этой войны, когда ее вселенная раскололась пополам.
Омикрон был далеко, к северу и западу. Холодный голос, сходный с его голосом, но тем не менее отличный от его, был совсем близко.
Она пыталась подойти ближе к нему, но на пути были полки и стены.
– В чем дело, Дельта?
Она не могла ответить на это. Она как бы стояла на двух этажах, видела свет и тьму сразу, она как бы шла сразу в двух направлениях. Всякое описание этого было бы двусмысленностью. Она пыталась пробиться за книжные полки.
Сэм стоял подле нее:
– В чем дело, Дельта? – Он говорил тихо, так чтобы никто другой не слышал его.
– Здесь, за полками, – прошептала она, – я должна слышать этот голос.
Догадка пронзила Сэма:
– Здесь мое радиооборудование.
– Проведи меня через эту стену.
– Хорошо. – Он взял ее за руку и повел в свое помещение.
Дельта рванулась мимо него. Она не обратила внимания на компьютер, его радиоприемники, усилители. Она нагнулась над его передатчиком с несколькими тумблерами на панели.
– Здесь… – сказала она, прижавшись к аппаратуре. – Это здесь.
“Мое радио, – догадался Сэм. – Ее привели сюда радиосигналы!” Он смотрел на Дельту. Она подняла руку к передатчику и слегка тронула панель. Пригнувшись к полу в позе, полной внимания, она была похожа на статую, отлитую из серебра. Сэм испугался, что она замрет и больше не сдвинется с места. Он так боялся потерять ее.
Сработало часовое устройство и выключило аппарат. Дельта выпрямилась:
– Что это такое? – спросила она неуверенно.
Он посмотрел на нее, видя свое отражение в ее лице.
– Это всего лишь радио… – Он включил приемник и продемонстрировал аппарат, передававший программу из Канзаса. Спокойный психолог отвечал на вопрос звонившей о том, как порвать с мальчи shy;ком. Обычная пошлость.
– Я не могу услышать, – пробурчала Дельта. Сэм улыбнулся, она была возбуждена.
– Можно слышать лишь одну частоту.
– Почему ты разговаривал с этим голосом?
Сэм объяснил:
– Я услышал это на этом приемнике примерно дней двадцать назад. Это было здесь… – Он покрутил рукояткой до тех пор, пока не поймал характерный шум. – Что-то создает помехи на этой частоте.
Дельта замерла, мысли проносились чередой. Шум был странной акустической аналогией тому знанию, которое у нее было о позиции Омикрона. Она была ложной, но в то же время по странному правильной. Омикрон говорил с этим молодым человеком, а тот в своем неведении отвечал. Она про себя улыбнулась. Она вспомнила свои ответы на первые вопросы людей: “Кто вы, черт побери?” Она их просто передразнивала: “Кто вы, черт побери?” Сэм был как она, у него такой же разум, а может быть, и такой же металл. Она ждала, когда он встанет от аппарата.
– Ты знаешь, откуда это?
– Нет. – Сэм взглянул на нее, безуспешно пытаясь улыбнуться.
– Это идет из этого направления… – она указала, -…с расстояния в один миллион четыреста пятьдесят две тысячи восемьсот моих шагов. Он на глубине ста шестидесяти девяти моих шагов.
– Он? – Сэм подумал, что ответ он знает: – Кто? Омикрон?
