– Ты слышал, что сказал шериф де Сото?
Глаза владельца магазина сверкнули.
– Робот, убивший Талли в Рамсхорне.
– Ты знал мистера и миссис Талли? – Бен избегал смотреть владельцу магазина в глаза.
– Здесь все их знали., ты это знаешь.
– Сан-Антонио не так уж далеко, – сказал Бен вкрадчиво.
– Четыре дня, может быть, если поспешить, три. – Владелец магазина кивнул: – Я позвоню Энди Уэлти.
Бен взялся за шляпу.
– Старина Энди? Последнее, что я слышал о нем, будто он собирается начать дело по транспортировке в Грэнд Джанкшен.
– Мы поддерживаем контакт, – владелец магазина свирепо улыбнулся без намека на радость. – Может быть, у него будут дела в Сан-Антонио.
– Я тоже об этом подумал, – сказал Бен. – Хотя, конечно, это не мое дело. Скажи им, чтобы держались подальше от глаз шерифа де Сото.
– Я передам.
Данкен Кантрел получил сообщение через несколько часов. Он позвонил своему кузену Ханку. Вдруг оказалось, что Техас – очень интересное место для посещения. Вести передавались по телефону, шли большими дорогами, катились узкими круговыми путями.
Информация шла немногим избранным. Не все, кто слышал ее, реагировали. Для большинства Рамсхорн ничего не значил, они тотчас же забывали его. Но тот, кому было нужно, слышали.
Информация была неточной. Фермер на развилке дорог в Уэйлбоуне слышал, что шериф по имени де Сото уже арестовал убийцу и занят доставкой ее в Чейену для суда.
“Правильно, так и надо”, – было его мнение, и так он сказал жене, которая передала это своим знакомым в церкви. Дезинформация распространялась.
Информация была примитивной. Говорили о шлюхе с серебристой кожей, которая послужила причиной беспорядков в Неваде. Шоферы грузовиков переругиваясь смеялись и передавали сплетню дальше, не связывая эпизоды в единое целое. В таком виде, при отсутствии единого замысла, события не имели значения.
– Встретимся на почте через час, Ханк, – сказал Данкен. – Нам представляется еще один шанс встретить эту женщину-робота.
– Чего бы это нам не стоило, – ответил Ханк. – Что можно сделать, если пули отскакивают от нее.
– Честно говоря, не знаю. Я беру ружье и добрый моток каната.
– Из которого она выскользнет.
Данкен ухмыльнулся:
– Наверное.
– Ладно, я приду. – После паузы он добавил: – Ты знаешь, что газеты Нью-Йорка будут называть нас “линчевателями”?
– Правильно, мы и будем ими. Кто сказал, что это плохое слово?
– Точно. Увидимся через час.
В Сан-Антонио детектив Джонстон заглянул к детективу Макстэю в местной конторе полиции.
– Пара слов о роботе.
Макстэй, собравшийся было встать из-за стола, сел:
– Пара слов?
– Ты слышал когда-нибудь о городке Рамсхорн в Вайоминге?
– Нет, – он поднял руку. – Погоди, я спрошу тебя. Ты слышал о баскетболисте по имени Уоллас Пойнтер ростом в шесть и четыре футов?
– Нет, – нахмурился Джонстон. – Какая связь?
– Никакой связи. Мы сравнялись. Приходи еще, мы поиграем в эту игру. – Он откинулся в кресле. – Прекрати эти таинственные игры со мной, говори прямо.
Лицо Джонстона скривилось.
– Странный ты человек. Рамсхорн, Вайоминг. Погибло одиннадцать чело shy;век… ужасно. Обгорелые кости. И, обрати внимание, нагая серебристая женщина-робот была встречена на следующий день в окрестностях. Местный шериф даже поймал ее, но она убежала.
– Мы знаем это из первых рук. Она выскальзывает.
– Ты можешь шутить всю дорогу, пока мы едем в музей, а мы сейчас едем именно туда.
– Ты думаешь привезти ее сюда? Мы вдвоем? С ней не могли справиться и десяток наших.
– Мы с тобой и офицер Пруит, который будет держать дверь.
– Прекрасно, позволь мне сделать пару телефонных звонков сначала.
– Кому это ты собираешься звонить?
– Надо сообщить Пруиту, что мы едем. Кроме того, офицеру Келлен. – Макстэй взялся за телефон. – Она координирует планы госпитализации в городе.
– Звони Пруиту, – пробурчал Джон стон.
В эти дни телефон Музея античности Квентина Кори употреблялся чаще, чем обычно. Как всегда Мадлен отвечала односложным “Да?”
Это было одной из ее особенностей. Сочиняя письма, она начинала самым официальным образом: “Мой дорогой коллега, мистер Кемпер” и завершала серией старомодных фраз: “В предвкушении повода оказаться Вам полезной, остаюсь Вашим покорным слугой – Мадлен Ленуар Шенк”. Но по телефону она отвечала, как недовольный повар с черного хода. Послушав мгновение, она вытянула руку с трубкой, как будто этот инструмент был источником оскорбления. Положив трубку на стол, она выкатила каталку из своей комнаты:
– Офицер Пруит?
– Да, мадам? – Пруит отдыхал, подремывая, на деревянной скамье.
– Вас спрашивают по телефону.
– О, – Пруит начал улыбаться, но заметив, что Мадлен не в настроении, погасил улыбку. – Спасибо, мадам.
– Ответьте, это ничего не стоит. Если вы будете звонить от нас, то потребуется депозит. У Музея трудные времена.
– Хорошо, мадам, – Пруит взял трубку: – Да, сэр. – Послушав с минуту, он ответил: – Хорошо, сэр, – и быстро положил трубку на рычаг.
Мадлен посмотрела на него. “Он вовсе ничего не говорит, кроме “да, мадам” или “да, сэр”? Скорбные времена для красноречия нации, наплодившей Першингов”.
– Это был Макстэй, – грустно сказал Пруит. – Они приедут, чтобы забрать Дельту.
Мадлен ничего не спрашивала, она кивнула:
– Очень хорошо. Пойду подготовлю ее.
– Поплюйте и протрите, – пошутил Пруит.
Мадлен слегка улыбнулась:
– Нечто вроде этого. – Она увидела Гранта на лесенке-стремянке, протирающим окна. – Грант, не можешь ли опуститься?
Грант сошел с лесенки. Сэма и Дельту они нашли в левом крыле здания. Они изучали карты мира.
