Магическая Трилогия: Спящая Красавица

Виктор знал, что это только звучит как красивая легенда, ведь места силы существовали всегда, но далеко не обо всех из них он знал.

— Я слышала про этот маяк, — вдруг произнесла Пенелопа, — Человек, пришедший туда, может привести туда мага и ограбить его… Вик, он хочет забрать у тебя твою магию.

— То есть, маяк может наделить силой? — переспросил Иероним, — Или он пробуждает силу, что спит в людях?

— Не совсем так. Я не знаю, как это лучше объяснить. Просто там… все возможно, — Пенелопа развела руками и села рядом с Виктором.

— Я бы ему добровольно отдал всю свою магию, если бы он не попытался мной управлять и не сделал со своей дочерью то, что сделал, — пробормотал Виктор. Он все еще был уверен, что за спиной у мистера Льюиса стоит кто-то еще. Кто-то другой дергает его за ниточки и хочет заманить Виктора на маяк, — Я все еще убежден, что Оливер сам не смог бы продумать такой план. Кто-то ему помогал, но с какой целью… — он мотнул головой и посмотрел на Пенелопу, — Ты можешь ошибаться.

— Виктор, я путешествую в другие миры, я уже видела такие места. Иногда они друг от друга отличаются, но этот маяк… — Пенелопа развела руками, — О них очень мало кто знает. Даже те, кто о них знает мало, кому об этом рассказывают…

— Ну, да, это все равно, что каждый вечер нюхать белый порошок. Начинаешь зависеть от этого. Навязчивые мысли равносильны наркомании… — кивнул Виктор, — Поэтому он нанял меня. Я просто самый популярный парень в мире, не так ли?

— Как по-твоему Виктор бы попал на маяк, — напомнил о своем присутствии Иероним. Виктор вздрогнул — он уже и забыл, что Чистильщик все еще здесь.

— Виктор наверняка пошел бы расспрашивать местных о Грейс. Кто-нибудь взболтнул бы ему о маяке, — Пенелопа развела руками. Она выглядела очень уставшей и, похоже, эта усталость ее ужасно раздражала, — И Виктор бы потащился на этот маяк, где его бы уже ждал Оливер…

Гадатель нервно рассмеялся, но тут же осекся и замолк, когда Иероним вдруг встал и подошел к нему. Альбинос положил ему руку на плечо и отчеканил:

— Он тебя и пальцем не тронет. Ему придется столкнуться со мной.

— Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Пенелопа и подмигнула Виктору. Тот засмеялся снова:

— Смотри-ка, ты то смущаешься, то проявляешь заботу. Хоть на человека становишься похож…

— Я должен убить тебя. И я имею на это право, а Оливер Льюис — нет, — попытался поправить его Иероним, но Виктор лишь кивнул ему в ответ и отпустил, наконец, руку Грейс. После этих слов Чистильщика ему стало удивительно спокойно.

Вот-вот должна была прийти сиделка. А им, пожалуй, пора было спать.

Глава 15. Кровь Кухулина

Перед тем как лечь спать, Виктор долго смотрел в окно, пытаясь разглядеть луну и размышляя о происходившем сегодня вечером. Как он мог забыть об истории о маяке из дневника Грейс, едва ее прочитав, и вспомнить лишь сейчас? Теперь ему больше всего хотелось, чтобы это оказалось долгожданной подсказкой.

Виктор также понимал, что Пенелопа была права, и, пытаясь говорить с Грейс напрямую, он играл с огнем. Он звал ее по имени, просил о чем-то, сознательно пытаясь привязать ее дух к себе. Пусть не полностью, пусть не сумев оставить ее рядом надолго, но хотя бы так, чтобы она успела сказать ему как можно больше. Грейс не могла ограничиваться одной подсказкой, просто не должна была. У Виктора и без того были связаны руки, поэтому он отчаянно пытался найти любой способ узнать у нее что-то еще. И, похоже, она и сама это отлично понимала. По крайней мере, Виктор на это надеялся.

Уснул он поздно. На смену мыслям о нынешнем пришли воспоминания, и Гадатель тщетно пытался отогнать их уже настолько привычным способом.

* * *

Тихо звенели браслеты Тристаны, когда она хлопала в ладоши, колыхались черные пряди ее волос, когда она качала головой в такт музыке. Виктору вдруг показалось, что эти ее движения опьяняют его больше, чем любой существующий в мире алкоголь.

— А знаешь, что? — вдруг обернулась она к Виктору, щурясь и едва-едва сдерживая смех. — Я верю, что кровь Кухулина и правда течет во всех Ирландцах.

— Даже в тебе? Ты же пэйви, — Виктор скептически изогнул брови и хмыкнул. Потом сделал несколько глотков пива, сегодня казавшегося ему просто водой, отставил кружку и исподлобья посмотрел на Тристану. Та ударила себя кулаком в грудь и расхохоталась:

— Особенно во мне и моем народе!

— Не замечал, чтобы у тебя было по семь пальцев на каждой руке и ноге, — Виктор взял ее за руку и коснулся губами костяшек ее пальцев. Каждое утро он просыпался лишь ради нее, лишь ради того, чтобы видеть ее, прикасаться к ней и слышать ее звонкий голос. Он боролся с предчувствием беды, заглушал его этим дурманящим счастьем и жадно запоминал каждую секунду рядом с ней, — Но если вы потомки Кухулина, то кто же тогда мы?

— А вы, горцы, и без этого хороши, — Тристана лукаво улыбнулась, подвинулась к Виктору поближе и обняла покрепче, — Я верю, что в каждом из нас спит Кухулин, но далеко не в каждом он просыпается.

— Интересная идея, — Виктор погладил Тристану по спине, — И почему же он не просыпается, например, в тебе?

— Выяснить это уже твоя задача, — Тристана отпрянула и снова взяла его за руки, — А пока ты не начал снова рассказывать мне сказки о том, что я прошу слишком много, пойдем танцевать? Пожалуйста?

Виктор виновато улыбнулся и покачал головой:

— Тристана, я же не умею танцевать.

Цыганка повела плечами, тряхнула волосами и потянула его за собой:

— Я научу тебя. Как ты поможешь мне разбудить внутреннего Кухулина. Ну же, — она сжала его руки чуть сильнее. Виктор улыбнулся и послушно пошел за ней.

Она была единственной, кто мог заставить его сделать что-то, чего ему категорически не хотелось. Она была единственной, ради кого он улыбался и ради чьей улыбки был готов на все.

— Ты мне доверяешь? — Тристана вытащила Виктора в самый центр круга, перехватила его руки поудобнее и приготовилась, — Просто повторяй за мной. Доверься мне и музыке, пусть она унесет тебя. Я не сделаю ничего плохого.

И Виктор поверил ей. Он позволил ей вести себя, и постепенно понял, что чувствует музыку так же, как она. Каждой клеточкой тела. Каждая пора его кожи впитывала музыку. Они с Тристаной двигались так слаженно, что едва ли кто-то мог поверить, что они знакомы лишь пару недель. Они словно были друзьями детства или кем-то намного ближе. Улавливая каждую мысль друг друга, предугадывая каждое движение, они кружились и кружились в танце, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание и дождаться, когда музыка зазвучит вновь.

Виктор больше не мог верить плохим предчувствиям, он верил только ей. Он не видел никакого подвоха и действительно верил ей.

Он не мог иначе. По крайней мере, пока смотрел ей в глаза.

По крайней мере, пока она улыбалась ему и двигалась с ним в такт.

Кто-то сильно тряхнул Виктора за плечо, а потом еще пару раз шлепнул по щекам. Он обиженно проворчал в ответ что-то невразумительное и отмахнулся, но все же нашел в себе силы открыть глаза. Пару раз моргнув, он, наконец, рассмотрел Пенелопу. Та была одета в раздражающий глаза канареечно-желтый