убийства, Джек, хотя знал, что это именно то, что я бы никогда не смог простить. Никому.
Джек выдержал театральную паузу, прежде чем ответил, едва слышно, будто просто шевеля губами:
-Ты мог бы мне все рассказать.
-О, и ты бы все исправил? - Виктор скривился. - Вернул бы все обратно и стал бы жертвовать собой? - он отлично знал, как ответил бы Джек. В отличие от Крысолова, так и не понявшего своего лучшего друга, Виктор мог предсказать большую часть из его решений. - Ты ведь не стал бы, Джек. Тебя до кирпичей пугает, что ты можешь умереть, если какое-нибудь из твоих проклятий отфутболит обратно.
-А тебя нет? - Джек фыркнул.
-А меня нет, - тут же ответил Виктор, - Ты думаешь, тебя изгнали из Колоды только потому, что ты оступился и никому не нравился? Нет, Джек. Тебе бы позволили остаться, если бы ты согласился принять наказание, когда с Блэквудов снимут проклятие. Поэтому когда-то не изгнали меня - я был готов умереть за свою ошибку.
-Прекрати срать мне в уши, Виктор. В тебе никогда не было такого благородства.
-Ну, разве не ты здесь жаждешь преподать мне воспитательный урок? - Гадатель облизнул губы. Ему было больно смотреть Джеку в глаза потому, что он вовсе не наблюдал в них те же эмоции, что испытывал сам.
Крысолов был так же напряжен, его все еще мучили теплые воспоминания, отравленные ощущением предательства и разочарования, и он отчаянно пытался их прогонять. Виктор обхватил себя руками, пытаясь скрыть дрожь в руках, а заодно и согреться - стоило его пальто распахнуться, как под одежду тут же проникали ледяные лапы мороза, заставляя его ежиться и дрожать.
- К тому же... 'Благородство'? Серьезно? - он закатил глаза. - Мне было нужно, чтобы ты пришел ко мне сам, и я не побоялся использовать людей для этого. Я сам довел себя до смерти потому, что знал, что Иероним воспользуется твоей подсказкой и пойдет искать излечение у тебя и Тристаны. А ты... ты бы не смог устоять и не явиться ко мне, побоявшись, что у тебя слишком мало времени, чтобы свершить месть.
-Но я все равно обыграл тебя, - Джек неуверенно улыбнулся. Виктор чувствовал его разочарование и испуг, будто Крысолов только сейчас понял, что совсем забыл, каким Гадатель был на самом деле. - Если ты уйдешь, то я вытащу твоего отца. Конечно, для этого мне понадобится жертва, но я предложу этому миру тебя в обмен на Учителя. Разве это не будет лучшим поворотом событий в мою пользу?
-Так ты хочешь принести меня в жертву, или оставить в живых, но уничтожить морально? Или, по- твоему, это будет равноценный обмен? - Виктор фыркнул. - Мне нужно было попасть в тот мир. Как только я узнал про Колесо, я понял, что ты не смог бы упустить возможность изучить его как можно лучше. И я подумал, что ты не сможешь устоять и попытаешься использовать Колесо для мести. Мне нужно было, чтобы ты открыл мне путь, и ты сделал это.
-Подожди-ка, - Джек помахал руками в воздухе, - Ты лишишься Грейс добровольно?
-Ей гораздо лучше будет без меня, этого только идиот не способен понять. Постоянное ожидание и мысль, что где-то мы все же сможем быть счастливы? Ей это не нужно. Только вот я добавлю еще кое-что, - Виктор с трудом верил сам себе - то, что он уже сказал и что только собирался произнести сейчас, казалось диким даже ему самому, - Ты не будешь мешать партнерству между Чистильщиками и Колодой. Никого из них ты и пальцем не тронешь. Договорились? - он протянул Джеку руку.
Он так давно этого не делал, что происходящее казалось почти нереальным, будто Гадатель и трикстер оказались во сне, а мир замер, и время решило остановиться. Ни звука не доносилось с улицы, ни шороха - из планетария.
-Договорились, - наконец разочарованно ответил Джек, приподнялся на стуле и пожал Виктору руку. Его легкое рукопожатие, холодное и быстрое, напоминало о многом, и ни о чем одновременно. Будто детские воспоминания разом испарялись, или скрывались в его собственной памяти в самые дальние уголки. - Если ты не против, трижды скреплять мы все это не будем. Ты же не станешь рисковать жизнями любимых?
Виктор кивнул и был готов тут же уйти, понимая, как мало времени у него осталось на прощание с Грейс, но Джек поднялся с кресла и остановил его, схватив за плечо.
-Ты не думал, что ты должен хотя бы немного притормозить на поворотах, Вик? Поберечь себя? А то, я помню, ты то с крыши прыгнешь, то доведешь себя до полусмерти. К тому же, то, что ты используешь людей, не делает тебя лучше в глазах окружающих.
-У меня такая работа, Джек, - Виктор обернулся и посмотрел Крысолову в глаза. Когда-то он смотрел на него и доверял ему, верил каждому слову и был уверен, что если понадобится, он доверит тому даже свою жизнь. Но безумие, то и дело проскальзывающее в его взгляде теперь, вместе с короткими искорками сумасшествия, Виктора пугали и отталкивали.
-Ты не Дориан Грей, Виктор, у тебя нет волшебного портрета в подвале. Ты не можешь позволять себе все развлечения мира и оставаться по-прежнему молодым, прекрасным и живым.
-Ну, ты не хуже других знаешь, что будь у меня портрет, я бы сейчас был в другом месте, но точно не здесь...
-Ты не понимаешь, - Джек разочарованно нахмурился и сделал шаг назад, чуть-чуть завалившись набок, - Ты заболел не потому, что проклял мужа Тристаны. Ты болен потому, что играешь с чужими жизнями, как будто они ничего не стоят. Понравилась девушка? Нет ничего зазорного в романе на одну ночь. Вкусный виски? Нет ничего плохо в том, чтобы напиться. Рискнуть жизнью? Никто не будет плакать по мне! Но это все аукается. И девушки вспоминают тебя как сердцееда, и выпивка подкашивает тебя по утрам, и люди будут плакать, если ты погибнешь, - его голос дрожал, он вдруг отвел взгляд, чтобы не смотреть Виктору в глаза. Гадатель раздраженно поджал губы. Джек точно был не тем человеком, от которого Виктор хотел бы слушать нравоучения. - Ты не молодеешь, Виктор, но продолжаешь думать, что будешь жить вечно. Ты не Питер Пен.
-Ты тоже, - Виктор вскинул брови. Он не понимал, к чему клонит Джек, - Разве ты делаешь не то же самое?
-Я не делаю того, что делаешь ты, - Крысолов покачал головой, - Ты ведь знал с первой минуты нашего знакомства, чем все закончится. С самой первой минуты ты все предвидел, и наверняка перепроверил, когда более-менее научился точно гадать.
-Джек, - Гадателю хотелось, чтобы Джек замолчал. Он понимал, что Джек прав, что Виктор всегда с первой встречи подсознательно знал, чем закончится общение с тем или иным человеком.
Но это знал любой человек из Колоды. Это был дар Гадателя, как считали его коллеги, и его же проклятие, как считал сам Виктор.
-Я только сейчас понял, Виктор, что ты всегда знаешь, что будет, и пытаешься противостоять судьбе, тем самым, делая только хуже, всё усложняя. Посмотри, к чему ты привел Тристану - ее магическая лихорадка настолько обострилась, что она похожа на наркоманку, разве что не шляется по притонам и не клянчит дозу.
-Ты думаешь, это я ее такой сделал?
-Жизнь рядом с тобой сделала ее такой. И ведь она не одна. Узнав, что Пенелопе суждено стать одной из нас, но прежде попытаться покончить с собой, ты не научил ее ценить свою жизнь, нет. Ты заставил ее полюбить свободу, чтобы понимание, что все ее решения приняты не ей, убило ее само? Ты знал с самого начала, что я стану тянуть веревки из Колоды, и что люди будут бояться меня, и что я буду проклинать людей, и ничего мне за это не будет, и что ты сделал?
Виктор прикусил губу. Всю юность он гнал от себя назойливый сон о том, как Джек становится изгоем. Его искренне пугало видение о людской крови на его руках.
-Что ты сделал, Виктор?
-Я пытался быть тебе другом. Я надеялся, что смогу сделать тебя лучше.
-И сделал все только хуже. Я привязался к тебе, стал похож на тебя, а ты отказался от меня, стоило мне оступиться один лишь раз.
-Ты знал, кто я такой, Джек, и ты знал, как я отношусь к убийству, - Виктор не выдержал и повысил голос, тут же зайдясь в кашле, согнувшись и схватившись за дверную ручку, чтобы не упасть.
-Тебе нужно остановиться, пока не поздно, Виктор. Твою болезнь еще можно излечить, если ты
