перестанешь бороться со своей хозяйкой - Судьбой, и втягивать в эту борьбу остальных. Если тебе не жалко себя, то пожалей хотя бы Грейс. Она, кажется, единственная, кого ты по-настоящему любишь.
-Я всегда хотел изменить что-то к лучшему, - тихо прохрипел Виктор, все еще не в силах перевести дыхание.
Джек говорил правду, но при этом он считал, что эта правда может стать другой. А Гадатель за всю свою жизнь столько раз обжигался об эту идею, что давным-давно перестал в нее верить.
-Я знаю, Вик, - Джек поднялся, заботливо взял его за плечи, помогая выпрямиться, - Но у тебя все еще нет портрета в шкафу и ты все еще не бессмертен. И, будет очень жаль, если ты погибнешь, напрасно зля судьбу.
-Так теперь ты обо мне заботишься? После всего, что я сделал? - Виктор хмыкнул. Он даже не понимал, действительно ли Джек ему сочувствует. Гадателю даже смотреть на Крысолова сейчас не хотелось, чтобы не разочароваться в нем окончательно.
-Боюсь, что ты натворишь еще бед вместо меня, - Джек приоткрыл перед ним дверь и тихо произнес, - Иди домой и попрощайся с Грейс. Впереди ее ждет счастливая жизнь, в которой не будет тебя.
-Я с тобой еще не закончил, - Виктор не сделал ни шагу за порог, вместо этого он оттолкнул руку Джека и закрыл перед собой дверь. Он развернулся на каблуках, едва не задохнувшись от поднявшейся пыли, и ответил:
-Будь осторожнее с Грейс, Джек. Она может решить, что просто обязана тебе отомстить - и поверь мне, если она захочет, она сделает это.
-Я знаю, - Джек нахмурился, - Я знаю Грейс. Но она не сможет убить меня, оставаясь обычным человеком.
-Это прекрасно. Тогда ты, наверное, так же знаешь, что Чарити теперь подчиняется ей.
Джек удивленно вскинул брови:
-Я думал, она съела капсулу с мышьяком?
-Грейс остановила ее. Догадаешься, как это расценило Братство? - Виктор ухмыльнулся. - Она найдет тебя, а Чарити убьет. Думаю, у девочки свои счеты с тобой, и она с радостью поможет Грейс отомстить, еще и потому, что ты обманул ее.
-Хорошая будет погоня, - Джек улыбнулся. Виктор поджал губы и скрестил руки на груди. - Что, за приказ Чарити убить себя в случае неудачного захвата Грейс ты меня тоже порицаешь?
Им обоим этот разговор давался нелегко. Даже сейчас, когда слова соскальзывали с губ одно за другим, Виктор и Джек все еще чувствовали себя неловко, напряжение все еще текло по их венам вместе с кровью, и даже улыбки и смешки казались какими-то неуместными, неправильными, абсолютно ненастоящими.
-Ну, ты же понимаешь, что решать, кто должен жить, а кто - умереть, должен не ты, - Виктор пожал плечами, - И ты не был вправе лишать жизни всех этих мальчиков и девочек в клубе...
-А как еще я бы привлек твое внимание? - Джек совсем как в детстве потер кончик носа и добавил. - Правда, даже такой способ помог лишь отчасти. Я надеялся, что если похитить Грейс, то все сложится, но и тут... натяжечка вышла.
Виктор покачал головой, и устало вздохнул.
Он понимал, что больше не может здесь оставаться. Энергетика Джека, когда-то такая родная, теперь душила его видениями чужих смертей: задыхающихся и умирающих от усталости мальчиков и девочек, танцевавших всю ночь напролет и протанцевавших весь остаток своей жизни. Он видел, как разбивались чашки в руках какой-то женщины, которую Джек настиг в ее же квартире, как кровь уродливым пятном растекалась по ковру, как Джек брезгливо оттирает манжеты... Гадателю стало дурно, и он попятился назад, снова врезавшись в дверь.
Ему нужно было уходить.
Но прежде, чем он уйдет, ему нужно задать Крысолову последний вопрос.
-Как ты нашел дудку Крысолова, Джек?
-Ну, я съездил в Германию, в Китай, потом снова вернулся в Германию и покатался по другим странам Европы, а потом вернулся домой. И соседка, миссис Палмер, помнишь такую? Она спросила, как у тебя дела. Сказала, что последний раз видела тебя, когда ты прятал какую-то штуку в саду, ну, там где скульптура...
-Старая добрая миссис Палмер, - Виктор потер лоб ладонью, сокрушаясь своей непредусмотрительности.
Миссис Палмер знала почти все и почти обо всех, и стремилась нести правду в массы, разбалтывая подробности жизней других людей всем вокруг. Можно было догадаться, что в ее бинокль попал и Виктор с дудочкой, и что она не могла промолчать об этом, увидев Джека.
-Старая добрая миссис Пламер, - повторил за ним Джек, - Мне пришлось испробовать дудку на ней. И на родителях, - он пожал плечами, как будто в его словах не было ничего особенного. У Виктора по спине пробежали мурашки, он стиснул руки в кулаки и несколько раз напряженно моргнул.
Потом он тряхнул руками и протянул их к Джеку, касаясь его висков, поворачивая его лицо к себе, чтобы посмотреть прямо в глаза.
-Мне очень жаль, что все так вышло. Я хотел попросить прощение за тебя перед Грейс и Чистильщиками. Но не буду, - он чувствовал, как у него дергается уголок губ, напряжение достигает предела, и вот уже каждый миллиметр его тела чешется от искрящего, невидимого глазу электричества между ними. - Всего этого могло бы не случиться, если бы ты не сказал всего одну фразу, Джек. Сейчас я выполню твою просьбу, но я уверен, что это не принесет тебе облегчения.
Виктор перевел дыхание, боясь, что очередной приступ кашля остановит его и не даст ему закончить мысль, а затем продолжил:
-Ты такой же, как Тристана, ты наркоман. Просто ты еще не понял этого, или понял, но по каким-то причинам отрицаешь. Ты исходишь ядом и жалостью к себе, и не можешь понять, что стать таким или не стать - это был твой собственный выбор, в той самой комнате, в тот самый момент, когда ты мог мне все рассказать, но не сделал этого. А теперь ты ищешь виноватого, а кто, кроме меня, может быть идеальной кандидатурой? Но только, Джек... Тебе правда не станет легче, когда я исчезну и буду в том мире один, мучиться от одиночества и скучать по любимым. Тебе станет хуже, потому что ты продолжишь убивать и больше не сможешь без этого. Сейчас тебе нужна помощь больше, чем когда бы то ни было.
Только после этого он оттолкнул Джека и быстро вышел из комнаты, зная, что тот будет кричать что- то ему в след, но не желая больше слышать ни слова.
Крысолов был прав: желание Виктора поменять жизнь близких ему людей приводило к катастрофическим последствиям, и сам Гадатель это прекрасно понимал.
Он боялся даже вспоминать о том, что испытывал на недавних похоронах. Были ли эти дети теперь и его жертвами тоже? Виктор не знал. И никто другой на этот вопрос не ответил бы.
Одиссей опустился ему на плечо, больно сжав его когтями через ткань пальто, но Виктор этого, казалось, даже не почувствовал.
У него было так мало времени. Ему нужно было спешить. Он просто обязан был попрощаться с Грейс, ведь больше он ее никогда не увидит.
Глава 49. Прощание.
Когда Виктор вернулся, Грейс не спала. Она сидела на лестнице, не сводя взгляда с дверей, и когда Гадатель открыл их и вошел, встала. Девушка щурилась, рассматривая его в темноте, и медленно направилась к нему, дождавшись, пока он разуется и снимет пальто. Тут же схватив его за рукав, Грейс грубо дернула его в сторону лестницы, потащила вверх, и дальше, до самой комнаты. Она отпустила его, только закрыв за собой дверь.
-Ты был в планетарии, - произнесла она, сощурившись, - И не смей отрицать, - она погрозила Виктору пальцем, как-то чересчур серьезно, так, что ему даже не захотелось отшутиться, - Я тебя знаю отлично, Виктор. Я знаю, что у тебя колода под подушкой, и я предполагала, что ты не выдержишь.
