– Сейчас посмотрим. Так… Романова, Романова… Есть! Романова Надежда. Звонок поступил двенадцатого октября.
Катка жадно впилась глазами в монитор.
– Это точно она? Мои знакомые проживают за городом.
– Она, она, не сомневайтесь. Адресок узнаете?
Катарина трижды повторила про себя адрес и закивала:
– Они!
Неожиданно Светлана изменилась в лице.
– А вы знаете… тот мастер, который приезжал к Романовым, не сможет стричь вашего йорка.
– Почему?
– Она… В общем, Нина Величковская больше у нас не работает.
– Как жаль. Уволилась?
– Кхм… д-да… по собственному желанию.
Ката развела руки в сторону:
– Что ж, значит, не судьба. Ну ладно, я вам позвоню в начале недели.
Перед тем как зайти и воочию увидеть, в кого превратился пушистик Парамаунт, Копейкина достала из сумочки ручку и блокнот. Переписав координаты Романовых, она толкнула дверь, и…
– Мамочки! Кто это?
Вячеслав нахмурился:
– Не нравится? Я сделал все, как вы просили. Вот грива, вот кисточка на кончике хвоста.Еще я оставил немного шерсти на лапах.
Катка с жалостью смотрела на перса, а из глаз потекли крупные слезы.
– Не расстраивайтесь. Я же вас предупреждал! Вы настояли, – шептал Вячеслав.
– Он… он теперь навсегда останется таким облезлым?
– Нет, конечно, шерсть обязательно отрастет. Правда… думается, расти она будет медленно… очень.
Катка молча положила Парамаунта в перевозку и, всхлипывая, покинула кабинет.
Львенка не получилось. Лишившись белоснежной шерсти, Парамаунт стал напоминать поросенка, у которого по непонятным причинам выросла грива.
Поравнявшись со Светланой – она, как и пятнадцать минут назад, вновь увлеченно раскладывала пасьянс, – Ката остановилась.
– Почему вы плачете? – учтиво спросила девушка. – Вам не понравилось, как подстригли вашу соба… Боже, кто это у вас в перевозке?
– Час назад он был персидским котом, а сейчас… Получилась какая-то помесь кошки с неведомой зверушкой.
Света поежилась:
– А зачем стригли-то?
– Хотела превратить в львенка.
– Да уж, превратили, ничего не скажешь. Но к мастеру у вас претензий нет? – быстроспросила Света.
– К мастеру нет, – Ката присела на стул. – Свет, я могу рассчитывать на вашу помощь?
– Конечно. А какого рода помощи вы от меня ждете?
– Дело касается моих знакомых Романовых. Мне кажется, что скоро они вновь вызовут на дом парикмахера для своих болонок.
– И?
– Заказы по телефону принимаете вы одна?
– Так точно.
– А кто решает, какого мастера отправлять к клиентам?
– Я.
Ката положила на стол купюру:
– Вам не трудно будет позвонить мне на сотовый и сообщить, кто и когда едет к Романовым?
Девушка непонимающе смотрела на деньги.
– В принципе нет, но зачем вам это нужно?
– Нужно, поверьте.
– А вдруг Романовы больше не обратятся в наш салон?
– Не думаю, напротив, мне кажется, что Надежда свяжется с вами в ближайшую неделю-две.
Света спрятала ассигнацию в сумочку.
– Договорились. Как только она позвонит, ясразу набираю ваш номерок. Только…
– Что?
– Романовы ведь не ваши знакомые? – спросила Светлана, лукаво глядя на Катку.
Копейкина встала:
– Как сказать, Света, как сказать.
Из салона Катарина вышла с чувством огромной вины перед Парамаунтом.
//-- * * * --//
Потоптавшись у двухметрового забора, Ката подошла к воротам, пытаясь отыскать хотя бы малюсенькую щель. Тщетно. Ни щелок, ни тем более дырок в поле зрения не наблюдалось. Впрочем, ничего удивительного, в конце концов, она попала не в садовое товарищество, в котором участки разделены между собой деревянными заборами с многочисленными зазорами и дырками от вывалившихся сучков. Как ни крути, а в коттеджном поселке все намного серьезней и прочней.
Уходить несолоно хлебавши жутко не хотелось, поэтому Катарина предприняла очередную попытку удовлетворить свое любопытство. Встав на кирпичный уступ, Копейкина вознамерилась подтянуться, но, увы, к категории людей, находящихся на короткой ноге с физкультурой, она, к большому сожалению, никогда не принадлежала.
Пришлось признать поражение и, надув губы, заставить серое вещество работать с утроенной силой.
Облокотившись о «Фиат», Ката взглянула на красную крышу соседнего коттеджа. На второмэтаже, в одной из комнат – очевидно, в спальне – было распахнуто окно.
А у ворот соседнего дома стояло черное авто, которое владелец почему-то не посчитал нужным поставить в гараж. Хотя, конечно, возможно, машина принадлежит не хозяевамкоттеджа, а их гостям, заскочившим на пару минут пропустить чашечку горячего чая, но в данном случае это было не столь важно.
Кату осенило. На свой страх и риск она села в салон, завела мотор и дала задний ход.Проехав метров пятнадцать, «Фиат» остановился. Катка озиралась по сторонам. Улица пуста, значит, можно приступать к осуществлению задуманного.
Надавив на педаль газа, Копейкина резко сорвалась с места.
Удар был не сильным, но вполне ощутимым, чтобы задняя фара иномарки приказала долго жить.
В тот же момент заработала сигнализация. Дело сделано, отступать некуда.
Выскочив из «Фиата», Ката начала бегать вокруг визжащей иномарки. Сокрушенно мотая головой, она косилась в сторону калитки.
Широкоплечий мужчина в синих джинсах и белом свитере появился на улице спустя полторы минуты.
– Что произошло? – закричал он, заранее зная ответ на поставленный вопрос.
– Это ваша машина? – заныла Катарина.
– Конечно моя, а ты чего, не видишь, куда едешь? Права, что ли, только утром получила?
– Я задумалась, засмотрелась, – Ката взяла мужчину за руку и, глядя ему в глаза, отчеканила: – Готова возместить все расходы по покупке и замене фары.
Мужчина подошел к машине, нагнулся и, подняв с земли кусок стекла, отмахнулся:
– Я думал, дело намного хуже.
– Заплачу, заплачу, – твердила Копейкина.
