мысли. Судя по всему, она так и не стала ему женой, а была партнером по сексу. Она подумала было, что и этого достаточно, но слезы душили ее. Ей хотелось бы знать, сможет ли он когда-нибудь полюбить ее. Узнает ли она это, если сама будет с ним честной в медицинской истории их семьи.
Рыдание сдавило горло, когда она попыталась представить, что будет. Отвернется ли он от нее с отвращением, как это сделал Джошуа? Или предложит идти дальше раздельными путями?
Тяжкие сцены одна за другой снова и снова прокручивались в ее воображении, — пока она не впала в тревожный сон, но и сновидения ее были наполнены Слейдом. Во всех случаях он уходил прочь.
Поэтому она была потрясена, увидев утром его у своей постели: Слейд стоял, словно привидение из ее беспорядочных снов. На него было страшно смотреть.
— Что такое? В чем дело? — испугалась Эден. Или прошедшей ночью он пригрезился ей как пылкий любовник? Сейчас это был настоящий демон мщения.
— Вот в этом, — сказал он, протягивая облатку с цветными пилюлями. — Я нечаянно наткнулся на них, это твои?
— Да, мои, — устало призналась она. Надо же было ему найти их раньше, чем она рассказала ему сама!
— Значит, ты лгала, когда говорила, что не можешь иметь детей?
— Нет, не лгала. Я могу иметь детей, но не должна этого делать. — Она охватила лицо руками. — Как мне объяснить тебе это?
Он бросил таблетки на постель рядом с ней.
— Теперь я все понимаю. И то, что тебя никогда нет дома, когда я звоню, и то, что в действительности ты не ходишь ни за покупками, ни к парикмахеру, чтобы сделать новую прическу. У тебя не было намерений хранить преданность, разве не так?
— Ты ошибаешься, ошибаешься! — Слезы мешали ей дышать, говорить, она пыталась найти убедительные слова, чтобы он понял. Но было слишком поздно — он уже вылетел из спальни.
— Слейд, подожди! — Эден в неистовстве, накинув на себя кимоно, настигла его в гостиной. Его лицо казалось каменным, весь вид выражал полное отторжение. — Я собиралась все рассказать тебе сегодня.
Он круто повернулся к ней, глаза его сверкали гневом.
— Рассказать что? Очередную полуправду? Я-то думал, мы достигли точки понимания, когда можно быть честными друг с другом. А сейчас вижу, что ты снова вернулась к старым фокусам и переиначиваешь правду, как тебе выгодно. — Он широко развел руками. — Неудивительно, что ты готова была подозревать меня в связи с Даной. Одно к одному, разве не так?
Не зная, как защищаться от такого обвинения, Эден отвернулась. Ей бы хотелось довериться ему и сказать обо всем прямо. Но было уже поздно. Все разрушено. Теперь он не поверит ничему, что бы она ни сказала.
— Похоже, мы в тупике, — глухо сказала она. — Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Нет! — Отчаянный крик, сопровождаемый стуком двери, заставил их замолчать. Эден бросила потрясенный взгляд на Слейда:
— Как думаешь, что она успела услышать?
— Более чем достаточно. — Распахнув дверь, он выскочил в коридор, но девочки там уже не было. — Она не могла убежать далеко. Ты осмотри дом, а я снаружи.
Эден тут же бросилась к комнате Кэти, но она была пуста, и только кружевные занавески шевелились над распахнутым окном. Она высунулась в него, но увидела только Слейда. Он тоже был один.
— Вы не видели Кэти? — спросила она на кухне Эллен.
Домоправительница раскатывала лапшу и подняла руку, обсыпанную мукой.
— Она промчалась мимо, словно за ней гнался черт. Я спросила, в чем дело, но она не остановилась.
У Эден упало сердце.
— Она слышала, как мы спорили со Слейдом. Наверное, это напомнило ей о ее родителях.
— Бедное дитя. Пойду помогу вам искать. — Эллен вытерла руки кухонным полотенцем. — Она должна понять, что не каждый спор означает конец света.
Но этот спор будет трудно объяснить, подумала Эден, охваченная сомнениями. Бели маленькая девочка услышала о том, что Эден хочет уйти, результаты могут быть ужасными. Они должны ее найти.
Тщательные поиски в доме и в саду ни к чему не привели. И тут Слейд нашел дыру в кустарнике сбоку от управляемых электроникой ворот.
— Она достаточно большая, чтобы ребенок мог через нее пролезть, — сказал он.
— Но если она убежала из дома, то куда могла направиться? Они безуспешно попытались дозвониться в школу, закрытую на каникулы, потом позвонили к нескольким друзьям Кэти — все безрезультатно.
— Тут кое-что есть, — сообщила Эллен, — я нашла это на столике в холле, куда мы обычно складываем почту.
Это была наспех нацарапанная записка. Детским почерком было написано: «Я отправилась к бабушке». Слейд кинулся к телефону:
— Я дозвонюсь к Мэриан и подниму на ноги весь аэропорт, на случай если она направляется на Солнечный Берег. Она достаточно умна, чтобы найти туда дорогу.
Он начал набирать номер, но пальцы Эден накрыли аппарат и разъединили линию.
— Она направилась не в Квинсленд, — сказала она, и сердце ее болезненно сжалось. — По-моему, я знаю, где ее искать.
Трясущимися руками она набрала номер Шеферд-Хауса и попросила сестру-хозяйку. Слейд, горя праведным гневом, наблюдал за Эден. Она могла бы сказать, что он сейчас думает: все это ее очередные хитрости. Неважно, чем это обернется для нее, она молила, чтобы ее предчувствие оказалось правильным.
Когда сестра-хозяйка взяла трубку, она описала ей Кэти и спросила, видел ли кто-нибудь такую девочку. Услышав ответ, облегченно привалилась к стене.
— Она в безопасности в Шеферд-Хаусе, — тихо проговорила она, чувствуя, как глаза ее наполняются слезами.
У него скривились губы.
— У тебя на все есть ответы. Хорошо, будешь указывать мне направление.
Обычно Слейд ездил быстро, но аккуратно. Сейчас же они неслись, обгоняя все на оживленных улицах.
— Нет никакой необходимости, чтобы ты угробил нас обоих, даже со мной, — сказала она, когда он подрезал нос очередной машине.
— Угробить тебя — самое доброе дело из всего, что мне бы хотелось сделать с тобой, — прорычал он, и она задрожала. — На сей раз ты зашла слишком далеко и вовлекла в свои планы невинное дитя.
Она отшатнулась, словно от удара, но сдержалась. Главное сейчас не она. Нужно привезти обратно Кэти в целости и сохранности, все остальное не имеет значения.
— Поверни здесь, — указала она с опозданием и едва успела ухватиться за ручку дверцы, когда машина завизжала при повороте на двух колесах.
— Что это, что-то вроде школы? — требовательно спросил он, когда они остановились возле здания семинарии девятнадцатого века, в котором теперь помещался Шеферд-Хаус.
— Это хоспис для людей с неизлечимыми болезнями, — бесцветным голосом объявила она.
Не дожидаясь дальнейших вопросов, она заспешила по ступенькам. Сестра-хозяйка уже ждала их в приемном покое.
— Я подумала, тут что-то не так, когда девочка заявилась сюда одна на такси. Если бы вы не позвонили, я бы сама позвонила вам.
— Где она? — нетерпеливо перебил Слейд. Сестра-хозяйка, уязвленная его тоном, демонстративно повернулась к Эден.
— Девочка в телевизионной гостиной с вашей матерью.
