Содержание проповеди
Самое главное в такой особой проповеди — те важнейшие стороны Благой вести, которые даны нам во Христе.
• Воплощение: Еммануил, Господь с нами. Апостол Иоанн пишет: «И Слово стало плотию и обитало с нами» (Иоанна 1:14). Матфей цитирует пророчество Исайи: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Матфея 1:23).
Среди нас, с нами… Что это значит — Бог с нами? Если задуматься, как мы употребляем этот предлог — «с», мы приблизимся к ответу. Порой, навещая друга, который болеет, страдает от боли или серьезной утраты, мы хотим выразить ему наше самое искреннее сочувствие. Мы тогда говорим: «Мне хочется, чтобы ты знал, что я вместе с тобой в этом, с тобой все время». Именно такой смысл Воплощения нам надо выразить в проповеди. Исайя пророчествовал о пришествии Еммануила, а Матфей объяснил смысл этого: «Что значит: с нами Бог». В проповеди, обращенной к людям, страдающим от душевной или эмоциональной боли, нам нужно говорить о настоящей человечности Христа. Она не в том, что «Слово стало словами». Слова необходимы, но их недостаточно, не достаточно даже Самому Богу. Слово стало плотью. Бог снизошел в круг человеческой жизни и страданий.
• Отождествление: в наших страданиях Бог с нами. Наверное, лучше всего я смогу объяснить этот аспект, приведя две реально случившиеся истории, о которых сообщалось в канадской газете «Калгари Геральд».
5 июня 1978 года семилетний Мартин Турджин поскользнулся на пристани и упал в реку Прейри. Более десятка взрослых людей, стоявших на том же причале, не делали ничего — лишь смотрели, как мальчик недолго боролся с волнами, а потом утонул.
Почему же никто не помог? Чуть выше по течению в реку впадали неочищенные сточные воды. В реке вода была очень грязной и сильно пахла. Свидетель привел высказывание, сделанное позже кем–то из зевак: «Мы и не собирались прыгать там в воду — слишком уж она грязная». Полицейский, который вскоре оказался на месте происшествия, с горечью заметил: «Приходится удивляться тому, каков же человек на самом деле. Скорее всего мальчика можно было спасти».
Сравним с этим другой случай. В августе 1977 года австралийского журналиста Джона Эверингема, работавшего в Лаосе, коммунисты выдворили из этой страны. Он был помолвлен с гражданкой Лаоса, Кео Сиризомхун, но его вынудили разлучиться с ней. Десять месяцев Джон тщательно продумывал, как ему вызволить Кео. Наконец 27 мая 1978 года он предпринял свою спасательную экспедицию. Взяв маску, ласты и акваланг с двумя дыхательными трубками, он погрузился в мутные от дождей воды реки Меконг, разделяющей Лаос и Таиланд.
Из–за грязи под водой не было ничего видно, и Джону пришлось ориентироваться по компасу, прикрепленному к его маске. Он преодолевал бурное течение, медленно продвигаясь вдоль илистого дна, время от времени попадая в водовороты. Когда он вынырнул, то обнаружил, что недооценил силы течения. Он все еще был в полутора десятках метрах от берега и намного ниже по течению от того места, где в рыбацкой одежде, чтобы избежать всяких подозрений, его ждала Кео. Измученный, Джон поплыл обратно на тайскую сторону.
Он снова вошел в воду намного выше по течению. Позвольте мне привести здесь его собственные слова: «Я смог переплыть реку и вынырнул на отмели. Кео, казалось, уже отчаялась и удрученно смотрела куда–то вдаль. Я закричал что было сил. Она повернулась, увидела меня, бросилась бежать ко мне и упала в мои объятия». Кео никогда не училась плавать, так что Джон надел на нее слегка надутый спасательный жилет и вставил ей в рот одну из двух трубок акваланга. Лицом вверх, под самой поверхностью воды, привязанные друг к другу специальным ремнем, они благодаря усилиям Джона продвигались в воде к другому берегу. Они вместе отчаянно боролись и наконец усталые до изнеможения рухнули на песчаный берег на другой стороне — в Таиланде!
История Джона — пример отождествления Еммануила с нами в наших самых страшных бедствиях. Наш Господь — не тот бог, который стоит в стороне и не желает вмешиваться, но Бог, Который так нас любит, что готов погрузиться в бурные и мутные воды человеческой жизни, отождествившись с нами во всем:
• в самом Своем зачатии, погруженный в утробные воды во чреве Девы Марии,
• в Своем рождении и младенчестве, скитаясь в поисках убежища от бурлящих вод изданного царем Иродом безумного приказа об убийстве;
• в Своем отрочестве, проходя в учении сквозь воды роста и развития, вырастая в послушании земным родителям и церковным властям;
• в тридцатилетнем возрасте, утопая в потоках невежества, впитывая Священное Писание и насыщаясь терпением и Божественной мудростью;
• на протяжении всей Своей жизни и служения, окунаясь в загрязненные воды исковерканных грехом жизней, погружаясь в воды крещения вместе с грешниками, отваживаясь пить и есть вместе с ними, не боясь их нечистоты;
• и, наконец, утопая в потоках лжи, отвержения и предательства, погрузившись в мрачные глубины самой смерти… даже смерти крестной.
• Распятие: в нашем страдании Господь с нами и для нас, всегда и во всем, даже когда Ему приходится платить за это огромную цену Собственной жизни. Мы теперь достигли самого сердца Евангелия — распятия. Господь до последнего предела отождествил Себя с худшими из нас, когда Его распяли с двумя преступниками. Здесь, погружаясь в еще более глубокую пучину, чем когда–либо прежде, «за претерпение смерти увенчан славою и честию Иисус, Который немного был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евреям 2:9).
Отождествление в смерти имеет основополагающее значение: недаром автор Послания к Евреям говорит нам: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть, диавола, и избавить тех, которые от страха смерти чрез всю жизнь были подвержены рабству… Посему Он должен был во всем уподобиться братиям… Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (2:14–15, 17–18). Здесь полнейшее отождествление с нами, наивысшее доказательство того, что Бог понимает нашу боль и наши страдания. Значение этого и других отрывков апостольского послания в том, что, поскольку Бог теперь понимает абсолютно все, нам нужно без всяких сомнений, всегда, что бы с нами ни происходило, приносить это Ему. Ведь Он побуждает нас: «Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евреям 4:16).
Мы не передадим настоящий смысл этого приглашения, если сведем смерть Христа к искуплению за грехи. Разумеется, крест означает, что Иисус умер за наши грехи; но если мы этим и ограничим смысл распятия, то упустим в своей проповеди и наставлении то, в чем нуждаются миллионы страдающих людей. Потому что Своей крестной смертью Христос примиряет с Богом как грешников, так и страждущих. Спускаясь в преисподнюю, Иисус принес нам очищение от той виновности за содеянные грехи, к которой мы приговорены совестью. Но, кроме того, Он принес еще и исцеление нашим больным воспоминаниям, которые, поднимаясь, истязают и порабощают нашу личность. Многие из этих воспоминаний берут начало в несправедливости и слабости, не являющихся результатом нашего выбора. Мы скорее были жертвами греховного выбора других людей. И именно такой жертвой чужого выбора
Христос позволил сделать Себя в распятии. Он по доброй воле стал объектом наивысшего наказания за наши грехи, пережив и самое болезненное в нашей жизни — незаслуженные и несправедливые страдания. Господь намеренно покорился двойной тайне греха и страдания. Наша проповедь будет слишком большим упрощением, если об искуплении мы говорим в ней только как о прощении грехов.
Кто–то сразу же спросит: «О чьих грехах вы говорите?» В приведенном в главе 3 отрывке из Евангелия от Матфея, где идет речь о грехах против детей, дальше Иисус говорит: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит» (18:7). Да, мы все грешники и все нуждаемся в прощении, которое дается нам крестной смертью Спасителя. Но потому, что против нас тоже совершались грехи, нам в распятии нужно уверение, что Господь понимает те сложные и противоречивые чувства, которые мы испытываем, понимает царящий в наших душах ад запутанных
