Исцеление памяти

преследуйте и не давите. Крайне важно, чтобы пациент самостоятельно принял решение поделиться с вами своим секретом. Такое решение означает начало процесса исцеления. Вслух рассказав о чем–то в вашем присутствии, пациент уже больше не сможет снова целиком скрыть это от самого себя. Он передал вам какую–то очень важную часть себя, и это заслуживает вашего самого бережного и сочувственного отношения.

Конфликт противоречивых чувств

Сексуальные переживания могут быть болезненными по разным причинам. Первая из этих причин заключается в том, что наша сексуальность находится где–то вблизи самого средоточия нашей личности. Проявления наших мужских или женских черт тесно связаны с тем, кто мы есть и какими мы себя видим. Недостатки в этой области глубоко уязвляют нашу самооценку.

Вторая причина — в огромной эмоциональной мощности сексуальных переживаний. Поэтому так важно то, что, по Божьему установлению, человеку отпущены годы на рост и развитие, прежде чем он вступит в возраст полового созревания. Благодаря этому наше тело и наша эмоциональная сфера становятся в достаточной мере сформированными, чтобы совладать с такими сильными чувствами. Одно из самых ужасных последствий сексуальных домогательств в отношении детей то, что столь сильные эмоции пробуждены в них так рано и в таких устрашающих обстоятельствах. Это можно сравнить с попытками подключить к электрической сети некое очень мощное устройство с помощью провода небольшого сечения. Тонкая проволока перегревается и может загореться. Подобным же образом из–за сексуальных домогательств у ребенка возникает эмоциональное «короткое замыкание», которое может привести к серьезным сексуальным расстройствам.

Но, пожалуй, важнейшая причина болезненности таких воспоминаний в том, что сексуальные эмоции могут быть самыми противоречивыми из всех свойственных людям чувств.

Нам надо помочь пациенту разобраться в том смятении и беспорядке, которые возникают у него в связи с пережитой сексуальной травмой. То, что ему пришлось пережить, может в теперешних сексуальных отношениях привести его к немыслимой эмоциональной смеси желания и ужаса, наслаждения и боли, очарования и страха. В одном и том же чувственном порыве порой обнаруживается противоречивое сочетание неодолимого страстного желания и исполненного вины унижения. Вот почему неисцеленные сексуальные травмы прошлого в супружеской жизни часто приводят к ужасным внутренним конфликтам между желанием сексуальных отношений и в то же время отвращением к ним.

Когда Конни и ее муж Тим пришли ко мне на семейную консультацию, я не мог сдержать своего восхищения этой парой: так много они заложили в основание своего брака — прочную и разумную христианскую веру, приносящую настоящее удовлетворение работу, множество общих интересов и различных дел, которыми они с неподдельной радостью занимались сообща. Было лишь одно совместное занятие, которое их не радовало, — интимные отношения. Точнее сказать, не отношения сами по себе, а то, что Тим называл «странной последующей реакцией Конни», которая тревожила их обоих. В сущности, чем больше удовольствия Конни получала от близости, тем больше потом она злилась на Тима. Конни признавалась: «Я просто не понимаю этого. Иногда я, кажется, впадаю в какое–то исступление. Я действительно набрасываюсь на него в ярости, лишь только почувствую сильную любовь к нему».

Она прочитала все хорошие христианские книги на тему сексуальных отношений; она осознавала, что эти отношения — дар Господа, и не считала себя закомплексованной. После нескольких бесед с Конни наедине мы оба начали понимать ее казавшиеся странными реакции. Никогда прежде она не рассказывала никому о том, что с ней случилось, тем более Тиму. Где–то примерно в восьмилетнем возрасте один из ее братьев–подростков начал втягивать ее в сексуальные игры. «Мы никогда не заходили за последнюю грань, но все остальное было». Это продолжалось время от времени на протяжении нескольких лет. «Сначала мне было страшно. Я не до конца понимала, что происходит, и чувствовала себя очень виноватой. Брат посулами и угрозами заставлял меня молчать. У матери было плохое сердце, и брат говорил, что, если она узнает о наших занятиях, с ней может случиться смертельный приступ и я буду одной из тех, кто убил ее. И я молчала. Позже я просто приняла происходящее. И тогда… — Конни остановилась в молчании. Я ждал. — И тогда…». Снова молчание. Конни понурила голову и потянулась за новой салфеткой, чтобы вытереть глаза. Она изо всех сил старалась преодолеть нечаянную паузу, но не могла сдержать рыданий и гнева. Конни встала и начала мерить шагами комнату. «Как это было ужасно! — воскликнула она — Просто чудовищно! Мне прямо не верится, что я могла сделать это. Ха–ха! Все это отвратительно!» Я мягко спросил: «О чем вы, Конни?» Я был почти уверен, что знаю, о чем она собирается сказать, но я был также уверен, что ей самой надо сказать это. Я ждал, безмолвно молясь из самой глубины своей души. Наконец охрипшим, резким голосом, как если бы ее вытянули кнутом поперек спины, она проговорила: «Я стала наслаждаться этим». Конец фразы вышел из нее вместе со стоном: «Что же я за человек такой? Со своим собственным братом! Я ненавидела его, и все равно хотела, чтобы он делал это со мной!»

В чем здесь заключалась настоящая проблема? Откуда у Конни такое «странное» и противоречивое поведение? Почему она нуждалась в исцелении на самом глубоком уровне? Конечно, ей следовало простить своего брата и отказаться от ненависти к нему. Но действительной проблемой для нее было простить себя за то, что временами она наслаждалась тем, что они делали, несмотря на свою ненависть к брату и отвращение к происходившему.

Прежде чем закончить работу, мы с Конни выявили у нее еще целый ряд представлений и чувств, которым требовалось исцеление. Все они, имея изначально противоречивую природу, вызывали глубокий внутренний конфликт и заставляли Конни испытывать странную смесь любви и ненависти в интимных отношениях. Разумом она понимала, что сексуальная сторона жизни — это дар Божий, но в то же время чувствовала гнев на Бога за этот дар: не мог Он, что ли, придумать это как–то иначе? Мужчины нравились Конни и привлекали ее, но она злилась на себя за то, что была «недостаточно сильной», чтобы обходиться без них.

Для Конни пагубнее всего было то, что она любила своего мужа и нуждалась в радости и наслаждении от близости с ним. Но она злилась на себя за эту свою потребность в муже, и поэтому чем сильнее проявлялась ее радость от общения с ним и чем глубже она нуждалась в нем, тем больше было ее раздражение. Какая–то путаница? Да, конечно. Когда Конни наконец поняла все это, она смогла простить и получить прощение. Потом она сумела простить своего брата за его грех, а себя за то, что она только человек, и смогла стать благодарной Богу за Его дар близких отношений. Уже вскоре ее брак с Тимом приносил им подлинную радость и удовлетворение.

Сосредоточиться на реальной боли, требующей исцеления

Имея дело с пациентом, пережившим сексуальную травму, можно очень легко утерять правильное направление работы. Та часть проблемы, которая действительно связана с сексуальной сферой, разумеется, важна. Пациенту совершенно необходимо вспомнить конкретные обстоятельства пережитого и жуткие чувства, которые ему довелось испытать, и поделиться всем этим с терапевтом. Однако во многих случаях одного лишь освобождения от этой тяжести на сердце недостаточно для настоящего исцеления и устойчивых перемен в поведении. Как и в примере с Конни, проблема часто кроется в чем–то гораздо более глубоко спрятанном. Эта проблема требует более полного исцеления и может совершенно не относиться к непосредственно сексуальным воспоминаниям. Как терапевту, так и пациенту надо ясно осознавать сложнейшую взаимосвязь терзающих пациента проблем и быть уверенным, что в процессе исцеления все они были проработаны. Три приведенных ниже случая служат хорошей иллюстрацией этого факта.