людьми и другими животными, чтобы требовать, чтобы этот эксперимент мог иметь
некоторую уместность для человеческих целей. Исследователь, который вынуждает
крыс выбирать между голодом и электрошоком, знает, что крыса имеет нервную
систему, очень похожую на нервную систему человека и, возможно, чувствует
электрошок также, как и он.
В течение долгого времени существовала оппозиция экспериментированию на
животных. Эта оппозиция кое-чего добилась, но экспериментаторы, поддерживаемые
коммерческими фирмами, которых интересует прибыль, продолжали снабжать их
лабораторными животными и оборудованием, убеждая законодателей и
общественность, что это служит на пользу людям. Не нужно быть оппозиционно
настроенным к тому, что происходит теперь, чтобы понять, что эти эксперименты
косвенно калечат и людей. Мы должны сказать, что такие эксперименты надо
остановить немедленно, и методы исследований, убивающие животных, должны быть
изменены как можно скорее.
Чтобы понять, почему эти изменения настолько важны, мы должны знать кое-что о
экспериментах, проводимых сейчас и о совершенных на протяжении прошлых
шестидесяти или семидесяти лет. Тогда мы будем способны оценить требования
защитников животных. Чтение описаний этих экспериментов — неприятный опыт, но
мы обязаны рассказать, что творится в обществе, тем более, что мы оплачиваем
посредством налогов большинство этих исследований. Если животные должны пройти
через эксперименты, самое малое, что мы можем делать, это читать их описания.
Именно поэтому я не пытался осслаблять или пропускать некоторые нюансы. В то же
самое время я не пробовал ухудшить реальность. Приведенная информация полностью
взята непосредственно из отчетов экспериментаторов, опубликованных ими в научных
журналах, посредством которых экспериментаторы поддерживают связь друг с другом.
Этот источник, несомненно, более благоприятно относится к экспериментаторам.
Имеются две причины этого. Первое — экспериментаторы не будут подчеркивать
страдания, которые они причинили, если этого можно не делать в сообщении
результатов эксперимента. Поэтому о многих страданих не говорится в журналах.
Например, когда происходят неизбежные несчастные случаи при воздействии
электрошоком, или когда животные приходят в сознание во время операции из-за
плохо сделанной анестезии, экспериментатор не будет описывать эти
«незначительные» детали. Вторая причина: научные журналы — это источник,
благоприятно относящийся к экспериментаторам, и он включает в себя только те
эксперименты, которые экспериментаторы и редакторы журналов считают
существенными. Британская правительственная комиссия, которая исследовала
эксперименты на животных, обнаружила, что только приблизительно четверть
совершаемых экспериментов записывалась на пленку, поэтому нет причин не верить,
что о большом количестве экспериментов, например, проводящихся в Соединенных
Штатах, мы просто не знаем.
Поэтому, имейте ввиду, что они взяты из источников, благоприятных
экспериментаторам, поэтому они абсолютно не учитывают фактор страдания животных
во время этих экспериментов, и даже если страдания имели место, о них не сообщают
широкой общественности. И последнее. Отчеты об экспериментах в журналах не
приводят имен экспериментаторов. Я считаю, что это необходимо делать, чтобы
подобные поступки не оставались безнаказанными. Человеческая жестокость должны
быть наказана, чтобы научить кое-чему окружающих. Подобные эксперименты не
только говорят о садизме их исполнителей, но и о господствующем в науке и обществе
спесиецизме, который игнорирует интересы животных.
Множество экспериментов производится в психологических исследованиях. Для
