Она поднялась на верхнюю палубу и нашла Джеймса и Макгэри на носу судна — их лица были обращены навстречу ветру, судно неслышно скользило по относительно спокойной воде.
Джеймс обернулся на звуки ее шагов.
— Ступайте вниз, — бесцеремонно сказал он.
— Я хочу помогать. Я не могу больше сидеть в темноте и ничего не делать. — Голос Клариссы дрожал.
— Делайте, что вам велят, — сердито проворчал Макгэри, голова которого скрывалась в сигарном дыму.
— Вы не понимаете, — настаивала Кларисса, не в силах остановиться и размахивая руками, чтобы подчеркнуть серьезность положения. — Я просто не могу больше сидеть внизу…
Макгэри быстро встал и залепил Клариссе пощечину.
— Возьмите себя в руки. Я не хочу умереть этой ночью из-за вас, трусливый щенок.
Кларисса онемела. Она не знала отчего, то ли от неожиданно сильной пощечины Макгэри, то ли от самого ее факта.
— Я вижу, он действительно совершенно бесполезен, как вы и говорили. Отведите его вниз и скорей возвращайтесь — вы нужны мне, чтобы перехитрить те корабли, — распорядился Макгэри и швырнул сигару за борт.
Кларисса взглянула на море и заметила впереди множество выстроившихся в линию больших кораблей, словно поджидавших их.
Джеймс схватил Клариссу за руку и потащил к трапу.
— Пожалуйста, мы почти рядом.
— Я сожалею. Я старалась, я в самом деле…
Джеймс приложил палец к ее губам, умоляя замолчать.
— Я знаю, как тебе тяжело, но я делаю все, что в моей власти, чтобы мы вовремя успели к твоей матери. Но ты должна делать то, что я говорю.
Кларисса кивнула: в ее глазах стояли слезы, с которыми она боролась весь день.
— Иди. Оставайся внизу, пока я не приду за тобой.
Он повернулся и пошел на нос судна, как приказал ему старый капитан.
Кларисса осторожно спустилась вниз и, возвратившись в каюту, начала молиться.
За преодоление блокады Джеймс заплатил Макгэри втрое больше запрошенной суммы. Моряк отлично потрудился, особенно если учесть его возраст, а волнение, вызванное тем, что они едва не врезались в борт военного корабля, пошло Джеймсу на пользу. Он еще раз махнул рукой старому капитану и повернулся к Клариссе.
— Теперь поторопимся в «Золотую рыбку». Может быть, кто-нибудь захочет поделиться с нами новостью о появлении Петтибоуна — за хорошую цену, конечно.
Он повел ее по ветхому пирсу, где, как уверил Макгэри, их никто не увидит. Оглядев порт слева от них, Джеймс направился прямо. Пробравшись через какие-то узкие проходы, они вышли на главную дорогу.
— Сюда, — поторопил он Клариссу, поворачивая на угол улиц де ла Мер и Авр, где находилась таверна.
— Боюсь спросить, откуда вам известно это место, — устало сказала Кларисса, с недоверием рассматривая заведение.
«Коринфяне» много лет пользовались «Золотой рыбкой» как источником людских резервов. Постоянные посетители таверны: матросы, торговцы и люди, хорошо знакомые с преступным миром Франции, — часто оказывались очень полезными.
— Это долгая история. Но помни: ты согласилась делать то, что я скажу, и не задавать вопросов.
— Я жалею о своей выходке на судне, — сказала она, крепко держась за его руку, когда они переходили улицу.
Джеймс взглянул на Клариссу, и ему нестерпимо захотелось обнять ее.
— Никогда не жалей о том, что не скрывала своих чувств. Договорились?
— Договорились, — ответила она, а потом приняла равнодушный вид. — Заходим?
Джеймс широко распахнул дверь и придержал ее для Клариссы.
— Заходим.
В нос Джеймсу ударил запах рыбы, соленого воздуха и прокисшего сидра. Но если он перенес это стойко, Кларисса невольно зажмурилась.
— Ты привыкнешь, — уверил он ее и потянул за собой в таверну.
Джеймс не знал, как долго существовала «Золотая рыбка», но пребывал в твердой уверенности, что столетия. Грубые деревянные столы и табуретки казались такими же древними, как Макгэри и стойка вдоль западной стены помещения с низким потолком. Сидевшие ближе к двери матросы фальшивя горланили песню, и Джеймс решил поискать более спокойное место в задней части комнаты. Пока он пробирался через шумную толпу к свободному столику, Кларисса шла за ним, опустив голову.
Они были уже у цели, когда Джеймс заметил в углу знакомое лицо.
«Черт», — пробормотал он себе под нос. За столом, не сводя глаз с Джеймса, сидел сам Реджинальд Микс, виконт Пендерли. Джеймсу приходилось встречаться с ним на светских раутах, но он знал о виконте очень немного, не считая того факта, что он был крупным должностным лицом и курировал дела «Молодых коринфян», связанные с Францией.
Джеймс ожидал, что Пендерли удивится, увидев его, но виконт только кивнул в знак узнавания и жестом пригласил присоединиться к нему.
— Идем, — сказал Джеймс Клариссе на ухо и показал туда, где сидел Пендерли.
Виконт подтолкнул к ним ногой два стула.
— Вы не представляете, Марлоу, как я рад вас видеть.
— Я теряюсь в догадках, Пендерли. Я считал, что о моем задании никому не известно, — усаживаясь, ответил Джеймс.
Пендерли позвал девушку из-за стойки и заказал две пинты сидра.
— Кармайкл не хотел говорить мне, но этого потребовало продолжение нашей работы с «Монахами». Кроме того, будь я проклят, если узнаю точно, что происходит со всеми агентами на континенте. Надеюсь, вы понимаете, почему мы скрыли от вас мое участие в этом деле.
— Разумеется, — ответил Джеймс. — Но я догадываюсь, что наша встреча не просто приятное совпадение?
Служанка поставила кружки перед Джеймсом и Клариссой и поинтересовалась у Пендерли, не хочет ли он повторить. Тот отказался, расплатился и отослал ее.
— Не совсем так. Как я уже сказал — я чертовски рад вас видеть. После того как мой человек в порту рассказал мне о возвращении Петтибоуна, я не знал, что и думать.
— Вы видели его? — спросила Кларисса, с беспокойством глядя на Пендерли. — Когда? Он еще в Кале?
Пендерли вопросительно взглянул на Джеймса, не зная, насколько Кларисса посвящена в его дела.
— Продолжайте, — сказал Джеймс.
— Он прибыл в порт около двух часов назад. Сразу же сел в карету и уехал.
Кларисса помрачнела.
— Два часа? Как мы сможем догнать его?
Джеймс под столом легонько сжал ее бедро.
— Подождите. Что, собирается сделать Петтибоун? — спросил Микс.
— Я не знаю точно. Он пытался убить меня в Лондоне. — Джеймс замолчал, сделав большой глоток сидра. — Когда это ему не удалось, он украл ключ от сейфа, хранящегося в Париже, того самого, в котором лежат деньги, предназначенные Беннеттом в уплату за портрет.
Брови Пендерли сошлись на переносице — он обдумывал информацию.
— Так он хочет завладеть деньгами?
