что будет, если француз ее узнал? Джеймс не стал додумывать эту мысль.
— Мы нападем на него прежде, чем он успеет предупредить других, — ответил он. — Если нам повезет, у них не будет времен и послать за подмогой.
«Если нам повезет».
Он снова обрел Клариссу, несмотря на все трудности. Если это не было слепой удачей, то Джеймс не знал, что это было. Может Господь быть настолько добрым, чтобы немного продлить свое благоволение?
Был только один способ узнать это.
— Ждите и не показывайтесь, пока я не подам сигнал. Поняли?
Все кивнули, и Джеймс молча открыл дверь в холл и заглянул в коридор. Никого не увидев, он двинулся к лестнице, пошатываясь, словно только что проснувшийся пьяный клиент.
— Bon dieu[26], — произнес он с сильным лангедокским акцентом и стал спускаться на первый этаж, держась руками за голову. — Окажите такую милость, дайте мне что- нибудь выпить.
Агент «Монахов», стоявший у двери, направился к нему, удивительно быстро передвигая свое огромное тело.
— Кто вы такой?
Джеймс остановился, когда между ними оставалось три ступеньки, и оторвал руки от головы.
— Я бедный страдалец, который прошлой ночью лег в постель с удивительно податливой брюнеткой и только сейчас проснулся — без денег и золотых часов. Вот кто я такой. — В его голосе звучали нотки негодования.
Охранник шагнул ближе. Смерил Джеймса глазами.
— Наши девочки не станут…
Джеймс не дал ему возможности закончить предложение. Он выхватил из-за пояса нож и вонзил лезвие в живот агента «Монахов», подхватив его, когда тот начал падать, тяжело застонав. Джеймс уложил его на пол и дал знак остальным «коринфянам».
— Вы, — обратился Джеймс к Мартину, — спрячьте его. Остальные идут со мной.
Он быстро двинулся в сторону коридора, ведущего к лестнице на цокольный этаж. Краем глаза он уловил движение в задней части дома и, обернувшись, окинул взглядом помещение, куда менее часа назад вошла Кларисса. Через входную дверь в него вбежали несколько «монахов».
— Хопкинс! — остановил Джеймс «коринфянина», который стоял ближе всех.
Молодой человек посмотрел на бегущих к ним людей.
— Я займусь ими, сэр. Торопитесь, найдите леди Клариссу.
Джеймс кивнул, побежал к лестнице и, перепрыгивая через две ступеньки, спустился на нижний этаж. Внизу он остановился, чтобы сориентироваться. Разумнее всего начать с кабинета Дюрана, так что он прижался к стене и бесшумно двинулся к нему, понимая, что шум от завязавшейся наверху борьбы мог насторожить тех, кто там находится.
Внезапно откуда-то появилась женщина, в ее глазах стоял страх. Джеймс толкнул ее к стене, зажав ладонью рот.
— Новая девушка. Где она? Скажите, и я не сделаю вам ничего плохого.
Он осторожно убрал руку с ее рта, но обхватил за шею.
— Она у Дюрана, хотя на вашем месте я не пошла бы дальше, — прошептала женщина, дрожа всем телом.
— Отсюда есть другой выход? — хрипло спросил Джеймс, игнорируя предупреждение.
Женщина кивнула.
— Через кухню.
— Хорошо. Идите туда. И не возвращайтесь.
Она еще раз кивнула и, когда он отпустил ее, кинулась в сторону кухни.
Джеймс продолжил свой путь и остановился перед закрытой дверью кабинета Дюрана. Он прислушался — женского голоса не было слышно, и это пугало.
Он слишком долго ждет. Джеймс повернул ручку и открыл дверь, не зная, что за ней.
— Входите, Марлоу.
Петтибоун стоял перед письменным столом, за которым сидел Дюран, в углу сидел еще один человек. Но Клариссы не было видно. Он поборол ужас, грозивший лишить его самообладания, и сфокусировал внимание на третьем присутствующем.
— Джентльмены, — произнес Джеймс для начала, в считанные секунды оценив обстановку. Трое против одного. Ему приходилось бывать и в худших переделках.
— Вы видите, я сказал правду. Вы пригрели изменника, — произнес Петтибоун голосом, в котором звучало удовлетворение.
— Я так и думал, что это вы, месье, — обратился Джеймс к Шарлю Морису Талейрану Перигору — французскому дипломату и высоко ценимому, пусть и коварному, стороннику Наполеона, спокойно сидевшему в углу. — Могу я считать, что нашел главу «Монахов»?
Не молодой мужчина кивнул, и его тонкие губы сложились в злую улыбку.
— Учитывая тот факт, месье, что через несколько минут вы будете мертвы, я полагающие будет вреда признаться в этом.
— Вы очень добры, — ответил Джеймс и повернулся к Дюрану. — А вы? «Отец»? Вот это настоящее потрясение.
Дюран скривился.
— Боюсь, для нас обоих.
— Отец, ваше недовольство едва ли обоснованно, особенно если учесть все, что я сделал: привел этого предателя к вашим дверям…
— Именно, — прервал его Талейран, барабаня пальцами по подлокотникам кресла. — Большую глупость я не мог вообразить.
Петтибоун вспотел, по его вискам поползли тонкие струйки влаги.
— Однако теперь вы знаете, кто этот человек и на что он способен.
— То же самое можно сказать о тебе, сын мой, — ответил Дюран, отодвигая кресло. — Еще одна провалившаяся попытка уничтожить меня, поп?
— Я не имею представления, о чем это вы…
Дюран встал и прицелился в сына — карманный пистолет, который он прятал под столом, выстрелил оглушительно громко. Пуля попала Петтибоуну прямо в сердце.
— А теперь что нам делать с вами? — холодно спросил он, поднимая второе оружие и целясь в Джеймса.
Джеймс смотрел на умирающего, который упал навзничь и лежал бескостной кучкой у ног Талейрана.
— Где леди Кларисса?
— Заперта вместе с матерью. О ней я позабочусь позже, — ответил Дюран, махнув пистолетом. — Но прямо сейчас нам с коллегой нужно уйти — без вас.
— Месье, скажите, ваше правительство хорошо платит? — осведомился Талейран у Джеймса. — Я полагаю, что человек с моими способностями мог бы жить очень хорошо.
Джеймс едва смог осмыслить, что Кларисса жива. Неожиданный вопрос требовал ответа.
— Полагаю, это зависит от предлагаемых услуг.
— Негодяй! — выкрикнул Дюран, направляя пистолет на дипломата.
Талейран вздохнул и раздраженно посмотрел на Дюрана.
— Едва ли это новость, друг мой. Вы действительно думаете, что я лоялен только к императору в такие-то рискованные времена?
— Но он законный правитель, — возразил Дюран, пистолет в его руке не дрожал.
— Режимы могут падать, но только не я, — просто ответил Талейран. — Русские меня обожают, видите ли. И у меня есть основания считать, что англичане отнесутся ко мне не хуже.
Шум наверху стал громче, глухие удары падающих на пол тел смешивались с приглушенными
