Тот глядит на толстяка с ненавистью:
— Я скажу… Этот мраз — сын ишака и сам ишак! И я его маму… И его сэстра…
Толстяк вскакивает.
— Да я твою… — начинает он.
— Сидеть, сука! — рычу на него. — А ты заткнись! — говорю более спокойно Бенгалу, видя, как оба вздрогнули от окрика.
Забывшие на миг о моем присутствии, они затыкаются, снова уставившись на срез глушителя АПСБ.
Замечаю на маленьком столике полароид. Беру его левой рукой и делаю снимок с каждого из присутствующих.
— На память… — поясняю им. — Один вот только не очень удачно получился…
Фотки раскладываю подсыхать на столике рядом с камерой.
Вновь «стечкин» в работе, дырявлю еще двоих, — в каждого по три пули.
— Что ты хочэш? — взвизгивает Бенгал. — Дэнэг?
Я молча наблюдаю за ним, пытаясь про себя решить, как могла эта сволочь залезть к нам и так тут отлично устроиться на карманах и жизнях наших граждан, когда уже все знают, как выгоняли русских из республик Закавказья, как издевались и насиловали наших женщин и глумились над безоружными мужчинами… Почему эти суки живут у нас и процветают?
— Я дам тебе дэнэг! — обещает Бенгал и быстро достает из-под дивана дипломат.
Я не мешаю ему. Зачем? Даже если у него в дипломате оружие, ну что же, пусть попробует им воспользоваться.
Бенгал, бросив кейс на диван рядом с собой, снова смотрит на меня.
— Мне нужен не ты…— поясняю тихо. — Мне нужны твои люди. Те, кто исполняет…
Я говорю правду. Он мне уже не нужен, раз находится здесь…
А вот с его бойцами я бы еще позанимался.
На смуглом лице Бенгала появляется что-то вроде улыбки:
— Э-э… Что тэбэ до этих ишаков?
— Они мне нужны, Бенгал… — говорю, все так же не повышая голоса.
Даже к своим людям этот подонок относится по-скотски. Человечество для него делится на «богатых и знатных» (таких, как он) и рабов.
— Эсли тэбэ нужны эты бараны, я скажу тебе… — охотно соглашается Бенгал. — По-чэму нэ сказат хорошэму чэловэку, эсли он просыт… Я жэ выжу, ты настоящый джигыт!
— Говори, Бенгал, говори, — тихо подбадриваю его.
И он говорит. Теперь я знаю еще два места, где можно найти его боевиков. Бенгал между тем пытается заинтересовать меня, обещая очень большие деньги, эти монеты он готов с превеликим удовольствием подарить мне, как лучшему из лучших, и т. д. и т. п. — лишь бы я отпустил его целым и невредимым. С усмешкой слежу за его волосатыми лапами, как они суетливо мечутся по крышке кейса, пытаясь нащупать замки. Он что-то невнятно бормочет и вдруг, резко выдернув руку из дипломата, нацеливает на меня ПМ.
Шаг вправо — ухожу с линии огня. Мой «стечкин» пока молчит, Бенгал давит на курок. Хрен там. Он забыл снять пистолет с предохранителя. Даю ему время исправить ошибку. Делаю шаг влево и, не сводя глаз со ствола «Макарова», резко приседаю. Бах! Бах! Бах! Три выстрела подряд. Перекатом ухожу влево и, мгновенно поднявшись, отскакиваю вправо. Две пули дырявят спинку дивана в том месте, где я только что находился. Пируэт и прыжок в сторону двери. . Бросаюсь на пол. Гремят последние два выстрела. Я спокойно поднимаюсь и с улыбкой гляжу на Бенгала. Он стоит около дивана, стискивая обеими руками свой теперь уже бесполезный ПМ. Ствольная коробка пистолета ушла в крайнее заднее положение. Значит, девятого патрона в стволе не было. Тем лучше. Я дал зверьку шанс, но он не сумел его реализовать.
Бенгал, опуская ствол, смотрит на меня с недоумением и восклицает:
— Шайтан!
Мой ход. Резко приседаю и стреляю снизу вверх, чтобы шальные пули не залетели в соседние дома. «Стечкин» клацает, и бесшумная серия разносит череп Бенгала вдребезги. От ударивших по окнам пуль лопаются стекла на веранде. Пора уходить. Шума в доме было достаточно. Забираю кейс и выхожу на улицу, надвинув козырек бейсболки на глаза. Тишина, соседи, похоже, ничего не слышали. Деревянные стены дома приглушили звук выстрелов. Добираюсь до своего велосипеда и объезжаю поселок по краю. Деньги я переложил в рюкзак, а кейс выкинул.
Нужно уйти как можно дальше от поселка. Выходить на трассу я не рискую — по асфальтированной дороге через лес рулю в сторону Щучьего озера. Велосипед придется бросить, — потом куплю полковнику новый. Средства от собак у меня нет. Я искал у Ольги на кухонных полках хотя бы пакетик красного или черного перца, но так ничего и не нашел. Если на место приведут кинолога, то собака по моим следам притащит полицейских к воронке, где я прятал велосипед. Значит, надо от него избавиться.
Проезжаю Щучье озеро с правой стороны и миную спящую турбазу. Вдоль берега видны разноцветные палатки. Забираю дальше вправо и по дороге, ведущей в сторону Большого Симагинского озера, углубляюсь в лес. Ночью, особенно белой ночью, ехать по лесной дороге — одно удовольствие, жаль только, что она вдрызг разбита. Еще мистер Черчилль высказал в свое время интересную мысль: «В России нет дорог — есть направления…» Ничего с тех пор не изменилось. Через полчаса пересекаю трассу на Первомайское и спускаюсь к озеру.
Выбрав местечко поудобнее (подальше от каких бы то ни было туристов), разбираю велосипед. В первую очередь разрезаю покрышки и забрасываю их как можно дальше от берега. Потом летят в озеро колеса и рама. Немного подумав, решаю пистолет оставить пока при себе. Дело еще не закончено. Устраиваю пятизвездочный отель из еловых лап в песчаной воронке. Надо маленько подремать.
Прикемарил я плотно. Проснулся в восемь утра. Поднимаюсь и озираю окрестности.
Все спокойно. Ухожу глубже в лес и, найдя ручеек, привожу себя в порядок: тщательно умываюсь и бреюсь электрической дорожной бритвой. Побрызгавшись одеколоном, стаскиваю с себя спортивную одежду, зарываю ее в песок. Теперь у меня вид мирного дачника, проведшего ночь в собственном доме и с утра собравшегося в город. Выхожу к автобусной остановке. В моем рюкзачке, между прочим, теперь сто пятьдесят тысяч долларов, и ни центом меньше. Везет же некоторым… Правда, и «грязный» ствол наличествует, но он мне еще нужен, а доставать другой — некогда.
Автобусом добираюсь до Зеленогорского железнодорожного вокзала, где беру частника. Едем в Сестрорецк. Из Сестрорецка на маршрутном такси возвращаюсь в Питер.
Первым делом отправляюсь по нужному мне адресу. Это в Купчине. Нахожу девятиэтажный «кораблик» сто тридцать седьмой серии и поднимаюсь на седьмой этаж. Розовая кнопка звонка. Звоню, тут же пальцем смазывая с кнопки свой отпечаток.
— Кто? — раздается из-за двери голос с характерным акцентом.
— Легавые… — шучу я, глядя в затемненный глазок.
Слышу нечленораздельное бурчание, и дверь открывается.
— Тэбэ кого? — интересуется кавказец с помятой после пьянки рожей.
— Тебя и остальных, естественно… — усмехаюсь я. — Ну что? Так и будем через порог разговаривать? — уже зло спрашиваю я.
— Ну, заходы… — удивленно говорит он, пропуская меня в коридор.
Кидаю взгляд на кухню — там никого. Топаю в большую комнату.
— Э!.. Слюшай! Ты к кому, парэнь?! — продолжает удивляться зверек.
Не отвечая, вхожу в комнату. За столом еще двое пьют чай. Ставлю рюкзачок на стол. Абреки смотрят на меня с удивлением.
— Привет, орлы! — здороваюсь с ними и оборачиваюсь к открывшему мне дверь: — Я от Бенгала… Давай собирай остальных. Будете получать премию.
Не дожидаясь ответа, начинаю выкладывать из рюкзака увесистые пачки долларов.
Я, конечно, здорово рискую — вполне возможно, что они уже знают об убийстве их шефа, но фактор неожиданности и куча денег, подтверждающая мои добрые намерения, должны сработать.
Зверек у меня за спиной удивленно крякает и уже весело говорит:
— Вот это гост! Какой гост с утра! Сидящие за столом при виде такого количества баксов цокают
