чем-то. Весом он чуть потяжелее пистолета «Макарова», я плохо разбираюсь в дореволюционных единицах измерения. Прячу слиток в рюкзак и занимаюсь баночкой из-под леденцов. Ее края чем-то обмазаны, и эта масса так присохла, что приходится действовать ножом, чтобы приподнять крышку. Вот будет смех, если внутри окажутся всего лишь леденцы. Открываю. В темную материю запеленута вещица, похожая на брошь, возле нее лежит леденец. Полковник был не лишен чувства юмора.
Засовываю коробочку в карман комбеза. Леденцы, мать твою… Сладок вкус победы… Застегиваю клапан на липучку. Вскидываю «бизон». Показалось мне или нет? То ли ветер шумит в высоких кронах кедрача, то ли трава шуршит, сминаемая сапогами, там, на краю луга… И вновь интуиция не обманывает меня! Из кустов взвивается в прыжке мощная немецкая овчарка. Встречаю ее очередью — и собаку буквально разрывает пополам в воздухе. Вскинув на плечи рюкзак, быстро перемещаюсь под прикрытие деревьев.
ОНИ идут со стороны тайги. Я неправильно сориентировался по броску овчарки, — она заходила с тыла. Меня уже заметили. Пули вонзаются в стволы деревьев, срезанные ими .ветки падают совсем рядом со мной.
Отвечаю короткой очередью по мелькнувшему между деревьев силуэту и вижу, что попал. Воцаряется тишина, но чувствую: это ненадолго. Ага, вот еще один! Жму на спуск, — и не в меру прыткий пятнистый боец с маской-шапочкой на голове падает, взмахнув руками. Ну, на кой хрен, спрашивается, таскать в тайге эти маски? Тут никто, кроме бурундуков, твою морду все равно не увидит. Укладываю еще одного шустрого. Меня штурмовать, ребята, — вам всем дорого встанет. Дороже того кусочка рыжего металла, который вы хотите у меня отнять. Нет, я не против, раз такой пошел расклад, — давайте штурмуйте…
У атакующих «кипарисы» с глушаками. Бросаюсь в сторону и ухожу от очередей внезапно появившегося слева трио молодых вояк. Нет, так, мальчики, не делается. Так наглеть можно только на учениях, когда сачкуешь обязательную отработку прорыва в тыл противника. Там можно себе позволить попасть под струю воображаемого свинца, а здесь на халяву — только мать-земля сырая. Крошу всю троицу. Впереди замечаю небольшое скопление перемещающихся короткими бросками черных шапочек. В тайге следует надевать в таких случаях каску с маскировочной сеткой. Но не мне их учить…
Сдергиваю с поясной петли однозарядный сорокамиллиметровый гранатомет ГП-25 «костер». Три «выстрела» — и атакующих больше не видно. Может, парни провели летучку, на которой постановили записаться в пацифисты? Да нет, скорее всего, в том месте, где разорвались мои подарки, в живых никого уже нет.
Начинаю осторожно отступать. Никто меня не преследует. Даже как-то скучно становится. Только начали играть в «войнушку» — и так быстро им надоело. Прохожу краем бывшего поселка, — хочу выйти к дороге, оставаясь незамеченным. К дороге выйти удается, я даже успеваю ее перебежать, но тут вижу неприятную для глаза любого собственника картину: возле моей машины копошатся четверо в камуфляжных комбинезонах, увешанные с ног до головы оружием. Все-таки обнаружили «уазик», сволочи… И, наверняка, думают, что меня уже уделали их дружки. Хрен вам. Затаившись за кустами жимолости, оцениваю обстановку. Замечаю наблюдателя, выставленного для шухера, который поленился слиться с окружающей средой. Да и место он выбрал не совсем удачное, поэтому и проворонил мой прыжок через дорогу.
Слева от наблюдателя, метрах в пяти от него, выдвигается к тракту небольшой мшистый холмик с густыми кустами голубики, заслоняя ему обзор. Стреляю навскидку два раза. Наблюдатель дергается и утыкается лицом в мох.
Четверо мародеров настолько увлеклись вскрытием моей машины, что приглушенные хлопки «бизона» не слышали. Тем хуже для них. Очередью гашу всю воровскую компанию. Спецназовцы, как всегда, были слишком уверены в себе, поэтому даже не соизволили надеть бронежилеты. Можно, конечно, их понять: жарко, тайга, много пахать, а задача пустяковая — замочить всем скопом какого-то чудака-одиночку. Привычное дело…
Итак, теперь дорога передо мной отрыта. Хотелось бы знать, каким ветром и откуда занесло сюда этих пятнистых?
Машину все-таки придется бросить, она засвечена, — засечь ее на трассе будет проще простого. Обливаю «уазик» соляркой и поджигаю. Жаль верного товарища…
Забираю вправо от дороги и, ступая мягко, как тигр, поднимаюсь по склону. Горки тут невысокие, утыканные деревьями и в основном пологие. Тем не менее чуть не улетаю в узкую и глубочайшую расселину. Я ее не заметил из-за кустов, буйно разросшихся по краю. Расселина оказалась искусственной, она перерезает гору пополам. Внизу виднеются сгнившие балки, по которым была проложена когда-то узкоколейка для вагонеток к откату пород. Видимо, старатели здесь хотели подцепить жилу, для того и вгрызлись в гору посередине. Может, у них что-нибудь из этой затеи и получилось, кто теперь знает?
Перепрыгнуть глубокий шурф и не сломать себе шею не удастся, поэтому топаю в обход. Пройдя чуть более километра, вижу перекресток дорог. Та, по которой я сюда приехал, уходит правее. За дорогой — когда-то горевшее болото, высокие кочки с жухлой, серой травой, молодой березняк, кое-где сухие, не прижившиеся здесь елки… Метрах в ста от меня различаю темно-зеленый кузов военного «Урала». На нем пятнистые мальчики-наганчики и прикатили. Подобраться к нему довольно сложно — место открытое, обходить — еще скучнее, чертово болото тянется метров на шестьсот по обе стороны дороги. Машина бесспорно заняла выгодную позицию — мимо нее незамеченным не проскочить.
Иду на сближение. Вернее будет сказать, ползу на сближение. Ползу, ползу… Может, змеи и находят в этом занятии какой-то кайф, но у меня уже зевота сводит челюсти. Чтобы пробежать сто метров, и то нужно время, а уж ползти и при этом притворяться одной из местных кочек — совсем скучно. Если меня сейчас видят из «Урала», то они, суки, имеют полное право от души надо мной поприкалываться. Бля! Сук валяющейся сбоку елки предательски хотел выколоть мне глаз. Все! Я так больше не могу! Ну, что за дерьмо я тут изображаю?! Может быть, какой-нибудь ниндзя и подскочил бы к этому «Уралу» под видом сухой елки, а потом порубил бы на дрова всех, кто его не успел распознать. Но подобного узкоглазого спеца из меня, к сожалению, не сделали. И превращаться из Герасима в трос от «Урала» я не умею. Может, шарахнуть по грузовику из подствольника, болтающегося у меня за спиной? Половину расстояния я уже отмахал. Мысль, конечно, интересная. Ползу, ползу… Будет еще смешнее, если к тому времени, когда я приползу, подкатит еще парочка таких же машин с подкреплением. Тогда мне устроят бесплатный показ такого боевика, что не спасет даже кевларовый зонтик слоев этак в семьдесят. ..
Осталось еще двадцать метров. Ого! Тут даже мыши есть! Одна прошмыгнула мимо… Вот кому живется в кайф — никаких ФСБ и спецназов, пулеметов и вертолетов… Хотя — нет, мышке тоже хреново живется. Для нее хищная птица почище «вертушки» будет… Ладно, хватит философствовать. Ближе к делу.
Бросок — рывком открываю дверь кабины грузовика и отскакиваю в сторону, держа автомат наготове. Меня даже не слышат. Нет, это ж надо, сколько я потратил сил и ухищрений на личное принижение героя до уровня болотного ужа. А тут…
Двое молодых пятнистых беззаботно дрыхнут на благо отечества, пуская слюни на сиденье «Урала». Вытаскиваю из кабины их автоматы, расстегиваю у обоих кобуры и лишаю этих горе-вояк пээмов. Заглядываю в кузов — пусто. Открываю пошире дверь и, рванув за шиворот, выкидываю из кабины сначала одного бойца, а затем второго. Собираю обоих в кучку и начинаю дознание.
— Отвечайте быстро и четко. У меня мало времени, — говорю пленникам, сидящим на дороге и в страхе вытаращившим на меня глаза, как на болотное привидение. — Кто вы и откуда?
Слово берет белобрысый, спавший рядом с водилой.
— ФСБ, спецназ… — тихо говорит он, опустив глаза в землю. Мне уже все ясно.
— Бегом по болоту! — рычу на них, показывая «бизоном» направление марш-броска.
— Не стреляй, парень! — вскидывается водила, умоляюще глядя мне в глаза.
— Даю слово. Бегом отсюда! — повторяю приказ.
Бойцы, сначала трусцой, затем убыстряя темп, бегут прочь, лавируя между кочек и берез. Забираюсь в машину и разворачиваю ее в обратную сторону. Теперь только бы свалить подальше.
Миную кордон лесника и на следующем повороте замечаю приткнувшиеся у обочины «жигули». Торможу. Рядом с «восьмеркой» стоят трое в длинных плащах с капюшонами и с опаской смотрят в мою сторону. Это, скорее всего, местные рыболовы-браконьеры.
Выпрыгиваю из кабины и направляю на них ствол «бизона» с глушителем.
— Отойти от тачки! Ключи сюда! — приказываю им. Мужики, стоя, хренеют потихоньку от увиденного. Я
