конце концов.
Елена была уставшей, но не хотела идти спать. Она наконец осознала. Она немного боялась идти спать. Дэймон был таким реальным во сне прошлой ночью. Его тело было крепким и твердым на ощупь, пока она держала его; его шелковые черные волосы нежно касались ее щеки. Его мягкий голос звучал почередно то язвительно, то соблазнительно, то повелительно, так же, как у живого Деймона. Когда она вспоминала, с тошнотворным ужасом, что его нет, он будто умирал снова и снова.
Но она не могла бодрствовать вечно. Она так устала. Елена выключила свет и закрыла глаза.
Она сидела на скрипучей старой трибуне в школьном спортзале. В воздухе пахло потной спортивной обувью и и полиролью для деревянных полов.
'Здесь мы и встретились,'- сказал Деймон, теперь она поняла, кто сидит рядом с ней, так близко, что рукав его кожаной куртки задевает ее за руку.
'Романтично',- ответила Елена, приподнимая бровь и оглядывая большой пустой зал с баскетбольными кольцами в противоположных концах.
'Я стараюсь',- сказал Деймон с отголоском смеха в его сухом голосе. 'Но ты выбрала, где нам быть. Это твой
сон'.
'Это сон?' - неожиданно спросила Елена, повернувшись, чтоб изучить его лицо. 'Это не кажется сном'.
'Ну', сказал он, 'разреши мне определить это так. Мы на самом деле не здесь'. Его лицо было серьезным и сосредоточенным, когда он всматривался в нее, но потом он сверкнул одной из своих внезапных ослепительных улыбок и глаза его ускользнули. 'Я рад, что у нас не было спортзалов, когда я учился',- сказал он небрежно, вытянув ноги перед собой. 'Это кажется таким недостойным, все эти шортики и резиновые мячики'.
'Стефан говорил, что ты тогда занимался спортом, хотя,'- сказала Елена, разозлясь на себя. Деймон нахмурился при имени Стефана.
'Неважно,'- сказала она поспешно. 'У нас не так много времени. Пожалуйста, Деймон, пожалуйста, ты сказал, ты не здесь, а где тогда? Ты в порядке? Даже если ты мертв… В смысле, на самом деле умер, умер навсегда, то ты где?'
Он посмотрел на нее ожесточенно. Его рот перекосился немного, когда он сказал: 'Это так много значит для тебя, принцесса?'
'Конечно, да', Елена сказала удивленно. Ее глаза наполнились слезами.
Его тон был легкомысленным, но его глаза, такие черные, что она не могла сказать, где закончилась радужка и начался зрачок, были настороженными. 'А все остальное - все твои друзья - этот город - они в все порядке, тоже да? У тебя снова твой мир. Такие вещи как побочный ущерб ты должна ожидать, если собираешься получить то, что хочешь'.
Елена могла уловить по сути чудовищную разницу между фразой Деймона и своими словами. И, в глубине души, призналась бы она самой себе на днях, как бы сильно она ни любила Деймона, сейчас все было лучше, что все хорошее сохранилось вместе с городом и она вернулась к своей прежней жизни? И что она хотела этого таким образом, даже если это означает - Деймон умрет? Деймон был тем, что он назвал: побочный ущерб?
'О, Деймон,' беспомощно сказала она наконец. «Я просто так сильно скучаю по тебе'.
Лицо Дэймона смягчилось и он потянулся к ней. 'Елена...'
'Да?'- промурлыкала она.
'Елена?' Рука осторожно трясла ее. 'Елена?' Кто-то погладил ее волосы, и Елена сонно уткнулась наощупь.
'Дэймон?' сказала она, все еще не до конца проснувшись.
Рука перестала гладить, а затем одернулась. Она открыла глаза.
'Боюсь, это всего лишь я',- сказал Стефан. Он сидел рядом с ней на кровати, он сжал губы в прямую жесткую линию, отвел глаза.
'Ой, Стефан,'- сказала Елена, садясь и бросаясь ему на шею. 'Это не значит - '
'Все в порядке', сказал Стефан ровно, отворачиваясь от нее. 'Я знаю, что он значит для тебя'.
Елена притянула его к себе и посмотрела ему в лицо. 'Стефан. Стефан.' Его зеленые глаза сохраняли отстраненное выражение. 'Я сожалею,'- сказала она умоляюще.
'Тебе не за что извиняться, Елена' сказал он.
'Стэфан, мне снился Дэймон', призналась она. 'Ты прав, Дэймон был важен для меня и я... скучаю по нему'. Мускул дернулся на одной стороне лица Стэфана, и она погладила его челюсть. 'Я никогда не полюблю никого больше, чем я люблю тебя, Стэфан. Это невозможно. Стэфан,' сказала она, чувствуя, что может заплакать. 'Ты моя настоящая любовь, ты знаешь это'. Если бы она только могла достучаться до него и показать ему своими мыслями, заставить его понять, что она чувствовала к нему. Она никогда полностью не изучала свои остальные Силы, никогда полностью не претендовала на них, но потеря их телепатической связи, казалось, может убить ее.
Выражение лица Стэфана смягчилось. 'Ох, Елена,' сказал он мягко, и обнял ее руками. 'Я скучаю
по Дэймону тоже'. Он зарылся лицом в ее волосы и его следующие слова звучали приглушенно. 'Я провел сотни лет борясь с моим единственным братом, с ненавистью друг к другу. Мы убили друг друга, когда мы были людьми, и я не думаю, что кто-либо из нас все-таки переборол в себе чувство вины, и пережил шок и ужас того момента'. Она почувствовала продолжительную дрожь, которая прошла по его телу.
Он грустно мягко вздохнул. 'И когда мы наконец начали находить способ, чтобы быть опять братьями, это все было благодаря тебе'. Его лоб все еще покоился на ее плече, Стэфан взял руку Елены и придержал ее между своими, поворачивая ее и поглаживая, пока он думал. 'Он умер так неожиданно. Я полагаю, я никогда не ожидал...я никогда не ожидал, что Дэймон умрет раньше меня. Он всегда был сильнейшим, единственным кто по-настоящему любил жизнь. Я чувствую...' Он усмехнулся слегка, лишь грустно изогнув губы. 'Я чувствую....удивительно одиноким себя без него'.
Елена переплела свои пальцы с пальцами Стэфана, и крепко держала его руку. Он повернул свое лицо к ее лицу, встречая ее глаза, и она немного отодвинулась, чтобы могла видеть его более четко. В его глазах была боль и печаль, но в них также была жесткость, которую она до этого никогда не видела.
Она поцеловала его, стараясь сгладить острые углы. Он сопротивлялся пол-секунды, а потом поцеловал в ответ.
'О, Елена', сказал он хрипло, и снова поцеловал ее.
Как только поцелуй углубился, Елена почувствовала сладкое, удовлетворяющее чувство правильности, легко одолевшее ее. Всегда было так: если она чувствовала отчужденность Стефана, прикосновение губ могло объединить их. Она чувствовала волны любви и изумления от него, и держалась за это, подпитывая в нем эмоции, и нарастающую нежность между ними.
С потерей Силы она нуждалась в этом больше, чем когда-либо.
Она потянулась своим разумом и эмоциями, мимо нежности, мимо незыблемой любви, которая всегда ждал ее в поцелуе Стефана, и погрузилась глубже в его разум. Там была свирепая страсть, и она отплатила тем же, их эмоции сплелись вместе, а руки крепче сжимали друг друга.
Под страстью была печаль, ужасная, бесконечная скорбь, и сверх того еще и, похороненное в глубине эмоций Стефана, болезненное одиночество, одиночество человека, прожившего века без дружеского общения.
И в этом одиночестве был привкус чего-то незнакомого. Чего-то… жесткого и холодного и слегка металлического, как если бы она укусила фольгу.
Было что-то удерживающее Стефана от нее. Елена была уверена в этом, и она проникала глубже в его ум, как только их поцелуи усилились. Ей нужно все в нем… Она начала откидывать свои волосы, чтобы предложить ему свою кровь. Это всегда сближало их настолько, насколько это было возможно.
Но перед тем, как он мог бы принять ее предложение, неожиданно постучали в дверь.
Почти немедленно она открылась и тетя Джудит заглянула внутрь. Елена, моргая, обнаружила, что она одна, ее ладони болели от скорости, с которой Стэфан умчался от нее. Она посмотрела торопливо вокруг, но он испарился.
