деятелей на всех уровнях. И в этом тоже – наша печальная историческая российская традиция.
Министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский, хотя и потерял вскоре свою должность, но отнюдь не в связи с событиями 9 января 1905 года. Не были наказаны и другие чины, принимавшие и исполнявшие решение о расстреле мирной демонстрации.
Как все это схоже с событиями в Тбилиси. Ведь постановление второго Съезда народных депутатов о привлечении к ответственности виновников трагедии так и не было выполнено.
Тбилисская трагедия впрямую перекликается с другими страницами нашей истории. Среди них – ближайшие по времени и характеру народного возмущения – новочеркасские события 1962 года.
Когда на первом Съезде народных депутатов я выступил с предложением провести парламентское расследование новочеркасских событий, я еще не знал, что мне предстоит досконально разбираться в происшедшем на рассвете 9 апреля в Тбилиси. Теперь же, когда расследование грузинской трагедии завершено, тем более нельзя не вспомнить Новочеркасск.
Эти события долго и упорно замалчивались, до сих пор в них многое неясно: кто принял решение об использовании войск и отдал приказ стрелять, сколько людей погибло и где захоронены жертвы? Еще не отменены приговоры, вынесенные участникам массовых волнений.
Люди не забыли кровавых событий 2 июня 1962 года в Новочеркасске. Они хотят знать правду и имеют право требовать восстановления истины. Народные депутаты СССР В. Зубков, В. Тимченко, Ю. Черниченко, В. Калиниченко и другие трижды вместе со мной в 1989 и 1990 годах обращались к генеральному прокурору, министру обороны, Горбачеву, в Президиум второго Съезда народных депутатов СССР с требованием создать комиссию по расследованию новочеркасской трагедии. В ответ – молчание.
Но сколько бы ни пытались замолчать или оболгать – рано или поздно настает День истины. И исчезает пелена забвения.
Сколько уже раз было такое, когда, кажется, почти все и почти обо всем забыли навсегда. И выросли новые поколения, и покрылось все травой забвения. Но в народе всегда есть те, кто все помнит. Это хранители народной памяти. Это люди, благодаря которым на земле рано или поздно торжествует справедливость, и не всякое зло остается безнаказанным. Так было всегда и везде! Помните Тиля: 'Пепел Клааса стучит в мое сердце…'
Сегодня одна за другой открываются страшные страницы нашего прошлого. И хотя глубоко закапывали, убирали свидетелей – все же пришло время взглянуть правде в глаза. И пепел миллионов невинно убиенных все громче стучит в сердцах соотечественников.
Наступит День полной правды и для Новочеркасска. А пока мы знаем только, что драма началась в первых числах июня 1962 года, когда повышение цен на мясо и другие продукты и одновременное снижение расценок на производстве привело к возмущению рабочих и взрыву недовольства на самом крупном заводе города – электровозостроительном им. Буденного.
Люди, помитинговав на заводе, вышли на улицы и двинулись в центр – к горкому партии. А там демонстрацию встретили автоматные очереди, разрывные пули…
Потом был суд, и семерых участников волнений приговорили к расстрелу, остальные получили по 10-15 лет тюрьмы. Суд был скорым и неправым, но если бы его не было (как в 30-е годы), то не исключено, что никаких документальных свидетельств о происшедшем в Новочеркасске мы бы ныне вообще не имели.
Уже одно то, что именно вменялось в вину участникам демонстрации, невольно затрагивает очень многие факты, которые сегодня проливают свет на происшедшее. Даже в той необъективной, однозначной трактовке, какая давалась фактам в соответствии с установками и духом времени, трудно скрыть, что же происходило на самом деле.
Полистаем прессу тех дней.
Внешне все благопристойно и благополучно. Но новочеркасская газета 'Знамя коммунизма' вдруг выходит в свой выходной день понедельник, 4 июня. В ней есть все: две с половиной полосы выступления Н. С. Хрущева, опубликованного днем раньше в центральных газетах. Перепечатка передовицы 'Правды' за 2 июня, где убедительно доказывается, сколь нужно и полезно повышение цен.
Заключает все подборка писем под рубрикой: 'В интересах трудового народа', где сказано: 'Первого и второго июня мы еще с большим энтузиазмом трудились каждый на своем посту, сознавая, что создание материально-технической базы коммунизма – это наше кровное дело'.
В областной газете 'Молот' – рассуждения новочеркасских рабочих, понимающих необходимость повышения цен: 'Все, что делают Коммунистическая партия и Советское правительство, делается в интересах народа. Мы одобряем и поддерживаем решения партии и правительства, направленные на дальнейшее развитие производства продуктов животноводства. Это очень правильные меры'.
Здесь же в другой заметке: 'На предприятиях города ширится социалистическое соревнование за досрочное выполнение полугодового плана… За досрочное выполнение плана первого полугодия настойчиво борются также труженики электровозостроительного завода им. Буденного'.
И нигде ни слова о волнениях в городе, о кровавых событиях перед горкомом партии.
Тогда на страницы газет не проникло ни одного слова правды. О таком не писалось, не сообщалось. И стоит ли удивляться. У нас ведь даже стихийных бедствий и катастроф почти не было, если посмотреть советскую прессу прошлых лет. Во всем мире происходили катастрофы, несчастья, и лишь мы были 'островом благополучия'. Все узнавали по слухам, от очевидцев. Правда ли? Неправда? Оставалось – верить или не верить. А в общем и целом компетентные источники не считали своим долгом делиться информацией с народом. Ложь и целенаправленное молчание привели к тому, что советские люди многое научились читать между строк, а журналисты овладели вершинами эзопова языка. Честным людям правда жгла сердце и хотелось хоть как-то сказать о настоящем положении вещей. Редко кому удавалось.
В Новочеркасске – не удалось. Или не нашлось такого журналиста, который хотя бы строчкой упомянул о трагедии. Не исключено, что многие хотели бы рассказать о происшедшем, но тогда это было просто немыслимо. О какой публикации могла идти речь в Новочеркасске 62-го года, если по рассказам в те дни в кабинете редактора 'Знамя коммунизма' у окна расположился пулеметный расчет.
В Тбилиси люди погибли 27 лет спустя. В эпоху гласности. Но и в этот раз средства массовой информации не сообщили сразу о происшедшем. Первые объективные сообщения появились в центральных газетах лишь 12-13 апреля. После опубликованной в тбилисской газете статьи Юрия Роста, журналиста 'Литературной газеты', случайно ставшего свидетелем трагедии.
Еще до начала так называемого 'мероприятия по очистке площади' Рост сделал очень много снимков. Когда же он попал в руки оцепивших площадь войск, у него забрали и тут же засветили все отснятые пленки, разбили фотоаппарат. Долго с ним возиться было некогда, и его отпустили. По настроению военных Юрий понял – что-то готовится, и он помчался в гостиницу за другим фотоаппаратом. Успел вовремя. Все видел и слышал.
Тогдашний заместитель главного редактора 'Литературки' Юрий Изюмов, возглавивший затем газету ЦК КПСС 'Гласность'(!), не позволил поставить заметку в номер 11 апреля, чем, очевидно, и разъяснил тогда свое особое понятие правды и гласности. Статью опубликовали не во всесоюзной 'Литературной газете', а в тбилисской. Затем, когда скрывать что-либо стало бессмысленно, появились публикации и в московских газетах.
Новочеркасск и Тбилиси…
Много отличий, но и много похожего. И там в 1962 году, и здесь в 1989-м была главная площадь перед Главным зданием в городе.
В Тбилиси – Дом правительства, в Новочеркасске – городской комитет КПСС. И там и здесь были тысячные скопления людей и армия, брошенная против своего народа. Там и здесь были генералы, и каждый из них сделал свой выбор, который теперь уже останется в памяти навсегда. Думаю, что грузинский народ долго будет помнить генерала Родионова, а ему и его потомкам придется еще много лет нести тяжкий груз моральной ответственности перед собой и историей.
И все же, сколько ни размышляю, постоянно задаю сам себе вопрос: а мог или не мог генерал Родионов во все это не ввязываться? Ведь прямого приказа использовать войска он все же не получал. Что заставило его проявить 'служебное рвение'? Почему он не изменил план действий? Знал же, что площадь до отказа забита народом, женщинами, подростками… не мог не понимать, что могут быть тяжелые последствия, не с букетиками же цветов привели на площадь солдат.
Высшая мудрость военачальника – предвидеть и рассчитать итог операции, в первую очередь –
