организации, досконально изучил ваш метод и пришёл к выводу, что могу сейчас и сам заняться этим же делом. Я набрал собственную шайку и готов взяться за работу. Считай, что я бросаю тебе вызов.
— Америка — страна свободного предпринимательства, Барни, — пожал я плечами. — Раз решил значит, милости просим. Только насчёт вызова ты, по-моему, сильно загнул…
Он рассмеялся, но я уловил в его смехе напряжение.
— Вижу, тебе не очень нравится, что на твоём лугу будет пастись ещё одна корова, Буш. Ничего, я готов рискнуть. Ходят слухи, что ты со своими парнями слишком загордился и возомнил о себе бог знает что. У тебя в стакане скисло вино, старик, а ты этого даже не замечаешь.
Шутка, по-моему, так себе, но я из вежливости улыбнулся. На том мы с Барни и расстались. Вернувшись домой, я задумался. И мысли мои были уже не очень весёлыми. Чем больше я думал, тем больше склонялся к тому, что Блу прав насчёт самоуспокоения. Мы и в самом деле много лет были непревзойдёнными асами в этом бизнесе, но с появлением на сцене новых действующих лиц Барни и его людей положение могло измениться. С Барни нельзя расслабляться. Он вполне способен совершить какое- нибудь грандиозное похищение и отодвинуть нас на второй план. Противостоять этой угрозе, решил я после длительных размышлений, можно единственным способом придать нашей слегка закисшей карьере новый мощный толчок.
Я собрал ребят и поведал о встрече с Барни Блу и о вызове, который он нам бросил.
— Для того чтобы поставить на место этих выскочек, — сказал я Баку и Джеку, — мы должны провести операцию, которая затмит всё, на что способны Барни и его «орлы». Мы должны преподать им урок, который они запомнят на всю жизнь. Это похищение должно затмить также всё, что мы делали до сих пор. Это будет самое крупное похищение в истории человечества. Я хочу провернуть операцию такого размаха, чтобы все наши конкуренты и завистники умерли от стыда и зависти, а мы вошли бы в учебники не только современной истории, но и будущих веков.
Я знал, что моим друзьям не занимать честолюбия и профессиональной гордости. Джек кивнул с радостной улыбкой. Бак, как всегда, молчал, но по его глазам я видел, что он тоже заинтересован.
— Кого мы должны похитить, Буш? — спросил Джек.
— Ты сам легко догадаешься. Кто самый богатый человек на свете?
— Неужели его? — Джек раскрыл рот от изумления.
— Именно его.
— Но к нему невозможно подобраться на расстояние пушечного выстрела. Он знает, что является лакомой добычей для преступников, и поэтому принял все меры предосторожности. Его машина по прочности не уступает танку, а телохранители по силе и жестокости дадут фору неандертальцам.
— Не спорю, это его сильные места, — с невозмутимым видом согласился я, — но есть у него и слабости.
— О ком вы говорите? — поинтересовался Бак, предпочитавший не говорить, а орудовать кулаками.
— О миллиардере Дж. Григгене, — объяснил я.
— Нефтяном короле, — добавил Джек.
— По-моему, вполне нормальный объект для похищения, — поддержал меня старина Бак.
— Мы можем потребовать за него хоть пять миллионов, — сказал я, — и мигом их получим. Для него это не деньги. Мелочь, доход за неделю. От потери пяти миллионов он нисколько не обеднеет. Купит несколько конгрессменов, заставит их принять закон, который разрешит уменьшать налогооблагаемую базу на сумму выкупа, и тут же обо всём забудет.
— Но как это сделать? — тяжело вздохнул Джек.
— Я уже разработал план, — улыбнулся я. — Угроза конкуренции со стороны Барни Блу заставила меня придумать самое дерзкое похищение в нашей карьере. Через две недели на Лонг-Айленде состоится грандиозный благотворительный вечер. Нам повезло, это будет бал-маскарад. Так что готовьтесь скоро едем на праздник.
Ловкач Гарри выправил нам фальшивые приглашения, которые выглядели лучше настоящих. В газетах писали, что бал на Лонг-Айленде станет главным событием года. Они даже не догадывались, насколько правы. Бал должен был пройти в одном из старинных особняков таком большом, что в гостиной можно играть в поло, если на улице дождь.
Я лично выбрал костюмы для себя и ребят. Баку предстояло немного побыть Пещерным Человеком. Его наряд был самым простым, потому что состоял из набедренной повязки, дубинки и недовольной гримасы на физиономии. Джек должен был вырядиться в рубашку с рюшами, камзол и панталоны. Он, кстати, и внешне немного напоминал лорда Байрона. Себе я отвёл скромную роль Милларда Филмора, тринадцатого президента США.
Мы приехали ровно в половине десятого вечера. Огромный особняк сверкал от огней и драгоценностей дам. На бал съехался весь цвет высшего общества. На Лонг-Айленде в тот душный вечер собрались принцы и принцессы государств, о существовании которых помнили только филателисты и много лет назад ушедшие на пенсию картографы; компанию им составляли промышленные магнаты, знаменитые спортсмены, представители шоу-бизнеса, плейбои и, конечно, ослепительные красавицы.
Все явились в маскарадных костюмах. По собравшимся можно было изучать историю человечества. Я лично обменялся рукопожатиями и перекинулся парой слов с Оливером Кромвелем, Талейраном, тремя Уильямами Маккинли, Юлием Цезарем, Бо Бруммелем, Марией Антуанеттой, маркизой де Помпадур и ещё десятком не менее известных исторических личностей.
Дж. Григген, низенький мужчина с круглым животиком и бегающими глазками, вырядился в Моисея.
Я специально столкнулся с ним у стола, на котором стояла огромная чаша с пуншем.
— Прошу прощения, Моисей! — рассмеялся я.
— Вы меня узнали? — расстроился Григген.
— Элементарно.
— А вы кто будете?
— Президент Миллар Филмор, — представился я.
Мы разговорились. Я обстрелял старика отборными анекдотами, перед которыми не устоит даже покойник, и постепенно, незаметно и очень ловко вывел его на балкон. В дальнем тёмном углу нас поджидал Пещерный Человек с палицей.
— Представитель организованного труда, — пошутил Дж. Григген.
Нашему неандертальцу было не до шуток и тем более не до правил хорошего тона. После лёгкого удара дубинкой по голове нефтяной король растянулся на полу. Я достал из спрятанной заранее сумки огромную медвежью шкуру, закрывавшуюся на «молнию». Мы засунули «добычу» внутрь и закрыли застёжку.
Я помог Баку закинуть Григгена на спину, и мы двинулись через толпу к выходу. Я шёл впереди и объяснял любопытным, что мы представляем собой аллегорию процветания Америки: грубая физическая сила, богатство и власть.
Лорд Байрон ждал на парковке. Бак забросил самого ценного на земле медведя на заднее сиденье и кое-как устроился рядом. Я сел впереди, и мы тронулись. «Фараоны», стоявшие у ворот, не только не остановили нас, но и, по достоинству оценив наши костюмы, лихо отдали честь.
Через полчаса Джек остановился в пустынном месте, у домика, который я снял неделю назад. Этому скромному жилищу предстояло несколько следующих дней быть приютом для самого богатого человека планеты.
Придя в себя, Дж. Григген громко потребовал, чтобы его выпустили. Медвежью шкуру мы расстегнули в доме. Миллиардер удивлённо посмотрел на шкуру, потом перевёл не менее удивлённый взгляд на нас и наши костюмы. Я понял, что Бак переборщил. Григген явно не помнил, как прошли несколько последних часов.
— Куда я попал: в машину времени или психиатрическую клинику? — подтвердил мою догадку нефтяной король.
— Всё значительно проще, мистер Григген, — успокоил я его. — Мы побывали на бале-маскараде. Считайте, что вы наш гость. Только учтите, мы привезли вас сюда не потому, что нам нужен четвёртый
