— И почему это, интересно?
— Я не знаю, — пожала Шавас белыми плечами. После мгновения раздумий она добавила, — жил какой-то волшебник в горах. Но я слышала, что он давно был убит некоторыми… злыми силами.
— Призраками, — сказал Рейстлин с полуулыбкой.
— Кем? — женщина выглядела пораженной.
— Ничего, только пустая трепотня моего брата. Какая сила убила его?
Я не уверена. Это только легенда, которая начала передаваться задолго до моего рождения. Вы сказали о призраках. Я тоже слышала, что он был убит призраками. Это обычно среди волшебников?
— Тот тип магии не входит в круг моих занятий, сенатор. Я не некромант.
Шавас наклонилась вперед. — вы когда ни будь думали стать им?
Она почти касалась его. Рейстлин уставился на нее.
— Для чего, Член совета? — мягко спросил Рейстлин. — Вы предлагаете учить меня?
Женщина весело засмеялась.
— Какой вы шутник! Как будто я смогу научить Вас чему — ни будь! Я не знаю ничего о волшебстве и фокусах.
— Да моя леди, это то, что вы требуете, но почему вы задаете вопросы подобные этому?
«И для чего вы держите библиотеку, заполненную магическими книгами, если не можете читать их?» — задался вопросом Рейстлин, но ничего не сказал.
Мгновение тишины повисло между Членом совета и магом. Рейстлин медленно обводил взглядом библиотеку. Шавас стояла неподвижно, ее голова была повернута немного назад, что бы наблюдать за действиями мага. Коса из ее волос сияла богатым красно-коричневым цветом. Никакой свет от огня не достигал ее глубоких зеленых глаз, но они сияли подобно изумрудам.
— Куда вы шли, прежде чем решили прибыть в Мереклар? — спросила она.
Рейстлин провел пальцем по изданиям, читая некоторые из их названий и имена авторов, написавших их.
— У вас превосходное собрание книг, советник, — сказал он, находя особенно интересную рукопись — «История современной философии»
— Спасибо, но вы все еще не ответили на мой вопрос.
Рейстлин обернулся лицом к хозяйке, позволяя книге скользнуть на место
— Мои спутники и я собирались пересечь Новое Море по личным делам. — Его голос был холоден и почти оскорбителен.
— Теперь моя очередь говорить, что я сожалею, если оскорбила Вас, сказала советник, скользнув на свое место.
Рейстлин использовал возможность в своих интересах и опустил палец в стакан, который он оставил на близлежащем столе. Когда он уверился, что член совета не смотрит на него, то провел пальцем по глазам, заставляя их слезиться от алкоголя. Маг быстро осмотрел комнату, обращая внимание на потолок и стены.
Луч — поток веков и невообразимой мощи не появился. Где он? Он должен был идти вдоль по улице Южных Ворот и пересекать дом!
Рейстлин подошел к окну, что бы посмотреть на дорогу, которая вела от ворот, надеясь, что он найдет луч там, но стекло было непрозрачно.
— Вы что — то ищете, Рейстлин? — спросила в беспокойстве Шавас.
— Зола попала мне в глаза, сказал он, протирая их. Затем знание настигло его. Он понял, что его беспокоило.
Его глаза песочных часов видели эффект течения времени на всем, куда падал его взгляд. Хозяева башни наложили на него это проклятие, в надежде преподать ему урок сострадания к другим, в надежде напомнить ему, что все люди одинаковы, все люди смертны. Он видел книги на полках давно сгнившими, их кожаные переплеты исчезнувшими. Он видел, как столы теряли их лаковый блеск и старели, их деревянные планки распадались. Но когда он смотрел на Шавас, он видел ее молодой красивой и не изменившейся.
— Этого не может быть! Он помассировал глаза рукой. Когда он открыл глаза снова, то почувствовал, как его тело стало холодным. Тело члена совета была сейчас гниющим трупом, пришедшему из невообразимых веков, отрицанием жизни, чем- то отвратительным, неестественным, пародией, которая должна быть разрушена. Какую новую шутку, мастера сыграли со мной? Тихо потребовал ответа Рейстлин. Он втиснул костяшки рук в глаза, надеясь закрыть ужасный вид, который он только что засвидетельствовал.
— Что — то не так? — спросила Шавас, поднимаясь на ноги. Она подошла поближе, и Рейстлин почувствовал, как ее руки коснулись золотой плоти. Почувствовал прикосновение женщины. фатальный контакт с чем-то, чего он никогда не ожидал почувствовать.
— Как я уже говорил, все хорошо, — коротко ответил Рейстлин. Он забрал руку от прикосновения женщины Она пристально смотрела на него, опасность напомнила ему о Карамоне. Рейстлин вздохнул, его рука потянулась к посоху, но он оставил стоять его у книжных полок.
— Пожалуйста, простите меня, член совета. Я не привык, чтобы кто-то касался меня. Прошу прощения если кажусь грубым.
— Никакие извинения не нужны. Я думаю, что понимаю. Вас использовали, с вами плохо обращались. Ваша внутренняя защита быстро растет. — Член совета подняла руку и положила ее на руку мага. — Я уверяю вас, сер, — пробормотала она, приближаясь, пока он не ощутил аромат ее волос. — Вы не нужна ни какая защита от меня.
Рейстлин дышал так, как будто он задыхался. Но открытие, в отличие от его болезни было приятным. Она была красива для его глаз, единственное красивое существо, которое он видел на протяжении долгого времени. Его рука скользнула по стройному телу женщины и он подтянул ее ближе.
Карамон обходил дом члена совета, с каждым шагом становясь, все более и более возбужденным, хотя он и не мог понять почему. В особняке не было ничего более угрожающего, чем неодушевленная броня в библиотеке. Он потер на икре правой ноги небольшой ушиб, начавший наливаться, синим на его плоти.
— Как это случилось? — спросил он себя. — Я не забываю, когда врезаюсь во что-либо.
Через холл он прошел от библиотеки до середины дома. Здесь коридор был освещен смутным светом, неопределенным фиолетовым или лавандовым. Медные масляные лампы равномерно расположенные вдоль стены, давали только слабый свет, матовые стекла закрывающие фитили, которые горели желто-белым огнем, превращали его в ничто.
— Почему, дьявол, она держит его таким темным? — сказал себе Карамон, он думал за какой из дверей может находиться кендер. — Ирвин! Ирвин! Где — ты?
Он блуждал по дому, выкрикивая и ожидая ответа, пока, наконец, возле чего-то, напоминающего часы, не услышал.
— Карамон, это ты?
— Конечно — это я! Где ты?
— Я здесь!
Карамон пошел несколько шагов к двери в середине зала. Он повернул ручку, вошел и остановился замерев.
— Спальня Шавас! — сказал он.
Он знал, что должен уйти, знал, то, что он делает не очень подобающе. Но он ничем не мог помочь себе. Красота и очаровывающая интрига комнаты, казалось, манили его вперед. Кроме того, сказал он себе, он слышал голос кендера, и последняя вещь, которую леди будет желать, это кендер среди ее личных принадлежностей.
— Я только загляну и быстро осмотрюсь, нет ли Ирвина, — сказал тихонько Карамон, входя в комнату. Не понимая, что он делает и почему, он закрыл дверь за собой. Спальня члена совета, была хорошо освещена, гораздо ярче, чем прихожая. Множество свечей горело в подсвечниках, непохожих один на другой, каждый напоминал видом животное: грифоны, драконы, другие невиданные и гротескные существа. Тающий воск испускал аромат, который напомнил ему непосредственно армат этой женщины. Желание пульсировало в нем и он остановился рядом с ее кроватью.
Спинка кровати была сделана из меди и украшена такими же причудливыми существами, как и подсвечники. Занавески и драпировки из серого шелка свисали от потолка с металлических карнизов. Платяные шкафы и тумбочки были расставлены вокруг, покрытые лаком, черным, красным, оранжевым с нарисованными странными птицами, искривленными деревьями и сверхъестественными цветами. Шкатулки из золота, серебра и других драгоценных металлов, судя по их вычурному виду и формам, намекали о своей древности и занимали почти все столы. И хотя он не был экспертом в обработке металла, не мог сказать, что шкатулки были изготовлены настоящим мастером своего дела.
Полы были украшены богатыми коврами, с вышитыми водоворотами, лентами и кругами, того же цвета, как и все остальное в комнате. Не сколько зеркал были установлены на стенах, и одно в полный рост, поддерживающееся рамой из золота, стояло в одном из углов, отображая изображение Карамона. Воин заметил, что отражение в зеркале казалось, находиться дальше, чем находиться он.
— Как долго я стою здесь? — спросил он вслух, мигая при звуке своего голоса, разбивающего очарование и эротическое волшебство комнаты.
— И где — Ирвин?- нервно оглядываясь, силач осмотрел комнату. Он не нашел никакого признака присутствия кендера.
— Я должен уйти, сказал он, склоняясь над черным пятнистым столом, украшенным оранжевыми цветами и зелеными листьями. Не думая, он ухватил кусок ткани, которая была небрежно брошена на столе, его пальцы ласкали ее. Двигаясь к кровати, что бы сесть, он не замечал, что делает, перебирая руками по прохладной гладкой ткани.
— Член совета, самая великолепная женщина, которую я когда-либо видел, — пробормотал он. Ткань стала теплой под его пальцами. — Интересно, что она любит? — мягко произнес он.
Встав с кровати, он подошел к большому зеркалу, изучая свое лицо, лицо, которое многие считают красивым. Его тело носило следы множества сражений, мускулы были налиты непревзойденной силой. Глубоко вдохнув, силач наблюдал, как его грудь расширилась, его руки напряглись.
Потом он увидел то, что держал в руке.
— Что я делаю? — его лицо покраснело в смущении, он стремительно
