что он так же, как и я, исчез. Что, впрочем, не мешает чувствовать себя в нем достаточно комфортно. В общем, можете располагаться тут, как у себя дома… Кстати, вы наверняка голодны. Присаживайтесь к столу, сейчас мы что-нибудь организуем… Иван Арсентьевич! — позвала она.
По боковой лестнице в каминную залу спустился ни кто иной, как старик Шмаков.
— О, Дмитрий Вадимович! — воскликнул он. — А я думаю, с кем это наша Ниночка!
Девушка спросила:
— Что там у нас нынче на ужин?
— Сейчас, сейчас принесу! — С этими словами старик куда-то упорхнул.
Через несколько минут, поглощая весьма недурственное жаркое и всяческие разносолы, Еремеев спросил:
— Как же вам удалось, Иван Арсентьевич, справиться с таксистом этим?
— Который к тому же, — вставил старик, — вовсе и не таксист.
— Да, теперь знаю, — кивнул Еремеев. — Так каким же все-таки образом, если не секрет?
— Какие могут быть от вас секреты, если вы уже здесь! — отозвался Шмаков. — Разумеется, исключительно методом убеждения, каким же еще. Если вправду интересуетесь подробностями, я, конечно, расскажу, но, право, не хочу занимать ваше время подобными пустяками, не думаю, что это так же интересно, как то, о чем наша Ниночка вам поведает. Посему покамест оставлю вас, не буду мешать. — И он быстренько убежал по той самой лестнице, по которой сюда спустился.
— Придется мне, видимо, приступить несколько издалека, — сказала Нина, — иначе, боюсь, вы ничего не поймете. Давайте-ка вы ужинайте, Дмитрий Вадимович, а я буду рассказывать.
Еремеев, и вправду сильно голодный — как-никак дня три, а то и четыре (он уже счет потерял), маковой росинки не было во рту, — снова принялся за жаркое, а Нина между тем приступила к рассказу.
— Как я вам уже, помнится, говорила, — начала она, — мои родители мечтали, чтобы я стала финансисткой, мне же это казалось довольно скучным занятием. Но прошлым летом я поехала с ними на дачу и вдруг обнаружила, что все мои книги по философии, востоковедению, теории групп исчезли, а на полках стоят только учебники и справочники по экономике и финансовому делу — таким образом родители хотели добиться, чтобы я не распыляла силы на то, что было лишним по их понятиям. Но во всем можно найти тайну, этот единственный стимул для познания, надо только суметь ее разглядеть. И вот, от нечего делать погрузившись в эти скучнейшие, как мне поначалу казалось, науки, порывшись в справочниках и в базах данных, я вдруг такую тайну обнаружила, к своему немалому удивлению. После расчетов по моему методу оказалось, что огромные, просто немыслимые денежные средства куда-то исчезают, как в черную дыру.
— Тоже мне тайна! — вставил Еремеев. — Ясное дело — разворовываются.
Нина покачала головой:
— Нет. Понимаете, деньги, которые уворованы, тоже не закапываются в яму. По кубышкам рассовывают совсем не так уж много, а когда речь идет о столь колоссальных суммах, то эти деньги непременно где-то работают, и существуют способы проследить — где и на что; уж простите, не стану останавливаться на том, как это делается.
А тут — просто растворяются, исчезают!
Так же, как в физике нарушение баланса энергии во вселенском масштабе можно объяснить только существованием некоего параллельного мира, часть энергии отсасывающего, так и этот дисбаланс можно было объяснить лишь существованием некоей параллельной страны со своей, параллельной экономикой.
Только представьте себе — за колонками цифр где-то поблизости пряталась terra incognita
И тогда я ее поисками занялась всерьез. Составила довольно хитроумную программу — эдакий сачок для ловли ускользающих денег. И через некоторое время мой сачок сработал. Стало ясно, что в результате многокруговых переводов деньги в конце концов оседают на счетах некой организации под названием 'Ковчег'. Теперь оставалось лишь понять, что же это за 'Ковчег' такой.
Могу себе представить, как изумились обитатели 'Ковчега', когда однажды на одном из своих сверхсекретных мэйлов внезапно обнаружили предложение услуг со стороны кого-то, подписавшегося именем Странник.
— А Странник — это была, вероятно, ты, — догадался Еремеев.
— Естественно, — кивнула Нина. — И знали бы вы, какую охоту они после этого начали за Странником по всей электронной паутине!
Но Странник тоже, как вы, надеюсь, понимаете, был далеко не дурак, уж что-что — а такой поворот мог предусмотреть. И в конце концов они поняли, что Странника им все равно не поймать, да и ловить его в сущности нет никакой нужды — это не какой-нибудь ловкий хакер, которому только бы стибрить с чужого счета миллиончик-другой и залечь на дно (хотя большого труда для Странника это, как понимаете, наверняка не составило бы), и явно не собирается он трубить на весь свет про обнаруженный им 'Ковчег'. Нет, вместо этого он охотно предлагает свою помощь в решении любой насущной для них задачи и, дабы они удостоверились в его способностях, предлагает подкинуть ему одну такую задачку на пробу.
Уж не знаю, насколько легко им было на такое подвигнуться, но в результате они пошли-таки ему навстречу. А задачка их была такова. Помимо денежных потоков, 'Ковчегу' требовалось то, что, в отличие от денег, не перекинешь со счета на счет. 'Ковчегу' требовались люди, причем самых разных специальностей. Однако загвоздка вот в чем. С одной стороны, эти люди должны навсегда порвать со всеми, кто их прежде знал, как бы исчезнуть из окружающего мира, с другой же стороны, требуется, чтобы они совершили такой поступок совершенно добровольно: 'Ковчег' не террористическая организация, и не их методы похищать людей. Как отыскивать тех, кто бы на это согласился? Не в газету же объявления давать!
Надо ли говорить, что Странник справился со всеми требованиями задачки? Но прежде, чем делиться решением, он поставил непременное условие: первым таким исчезнувшим должен стать он сам.
И они согласились. Путь на 'Ковчег' был для него открыт!
— Но как же тебе удалось исчезнуть с лесной поляны? — спросил Еремеев.
— Тут и объяснять нечего, — ответила Нина. — Просто взяла да и ушла, а машина уже дожидалась в условленном месте. Из всех исчезновений более простого и не было. Это потом уже приходилось исхитряться. Впрочем, тоже не Бог весть как. Если, скажем, наперед знаешь, что человек выйдет на балкон последнего этажа в назначенную минуту, ничего не стоит в один миг поднять его на крышу. Или, к примеру, известно, что некий мистер Икс вечером зайдет в туалет Сокольнического парка; что может быть проще, чем предварительно выпилить дыру в задней стене, а потом вставить на уже готовый цемент выпиленный кусок? Странно даже, что вы интересуетесь подобными пустяками, главная сложность задачи состояла в другом.
— И в чем же?
— Ясное дело, в том, чтобы научиться отыскивать людей, готовых к добровольному исчезновению. Безусловно, такие люди существуют во множестве, но как их найти — вот главный вопрос!
— А каков ответ?
— Прежде всего надо понять, что это за люди, их, так сказать, архетип. Ну это в сущности тоже не так уж трудно. Ясно, что это люди, уверенные, что они созданы для какой-то другой жизни, нежели та, которой они в данный момент живут. Например, человек много лет работает школьным учителем, а в душе он…
— Сыщик, — подсказал Еремеев.
Нина кивнула:
— Да, на нашу с вами голову… Или, например, сейчас он врач-эндокринолог, а считает, что создан для лингвистики и все свободное время посвящает изучению надписей на древневавилонских табличках. Да взять хотя бы императора Диоклетиана: владея Римской империей, считал себя по призванию овощеводом и все силы отдавал выращиванию новых сортов капусты. Правда, про это хобби Диоклетиана знали все, а в нашем случае все обстоит гораздо сложнее — не через газету же, в самом деле, искать подобных людей. Но в таком случае — как же?
— И ты додумалась?
