разрешил ей заплатить за свой ужин, который она уже вряд ли съест. В последующие дни он узнает ее лучше, но в данный момент Бастьен понял, что наконец-то встретил женщину, которая ему нравится, и которую он уважает и не чувствует, что ей что-то от него нужно.
Терри вздохнула и повернулась на другую сторону. Бастьен улыбнулся, а затем удивленно заморгал, когда громкий храп разорвал тишину комнаты. Мужчина в ужасе уставился на этого ангелочка, прикрыв рот, чтобы подавить смех, который так и рвался наружу, и быстро вылетел из комнаты.
«Да… — подумал Бастьен, как только закрыл за собой дверь, — никто не идеален». Открыто посмеиваясь, он вернулся обратно в гостиную и занял место Терри на диване. Оно все еще было теплым от ее тела, и Бастьен наслаждался этим ощущением, прежде чем потянуться за пакетом с едой.
— А как же он? — Винсент указал на спящего редактора, когда Бастьен с любопытством засмотрелся на сверток с сабами.
— И что с ним? — Бастьен вытащил упаковку с чипсами со вкусом шашлыка. Ему пришлось немного потрудиться, прежде чем он смог открыть ее.
— У него тоже будет растяжение мышц шеи, если ты не отнесешь его в постель, — заметил Винсент.
Бастьен пожал плечами. Заглянув в пакет, он увидел тонкий ломтик поджаренного картофеля, посыпанный красной приправой. — Ну и пусть. Он сам должен был позаботиться об этом.
Винсент усмехнулся, а затем широко открыл рот, когда Бастьен достал один ломтик картошки из пакета и осторожно откусил.
— Что ты делаешь?
— Пробую картофельные чипсы, — заявил тот, как только прожевал, не поняв, понравилось ему или нет, но затем полностью сунул ломтик в рот, чтобы насладиться вкусом сполна. Неплохо. Очень даже не плохо. Он не мог припомнить ничего подобного даже тогда, когда ел в последний раз.
— Бог мой! — выдохнул его кузен.
— Что? — Бастьен вопросительно посмотрел.
— Ты ешь. — Винсент удивленно уставился на него, потом добавил: — Пищу! Ты, должно быть, влюбился.
Бастьен, проглотив чипсы, засмеялся:
— Винсент, влюбиться — не значит забеременеть. Мы едим не только когда влюбляемся.
— Я точно знаю, каждый из нас, влюбившись, снова начинает есть, — мрачно ответил его кузен.
Бастьен поразмышлял над этим. Потом положил другой ломтик в рот. Лиссианна снова ела. Он не был уверен насчет Этьена, но Люцерн точно снова начал питаться. Бастьен стал медленнее жевать, но затем покачал головой и заставил себя расслабиться. Он только сегодня встретил Терри и влюбиться уж никак не мог. Возможно, она ему очень нравится, но уж это точно не любовь. И два ломтика картошки не означали, что он снова ест — по крайней мере, на его взгляд.
— Раз уж мы затронули эту тему, когда в последний раз ты по-настоящему ел?
Бастьен не скрыл своего удивления относительно вопроса. Он знал, что Винсент имеет в виду не преследования своих жертв, а просто обычную кровь в пластиковых мешках. И, к своему удивлению, Бастьен внезапно осознал, что не ел с самого утра. Он начал чувствовать потребность в крови еще когда ждал прибытия самолета Терри. Но даже не думал об этом с тех пор, как эта женщина обняла его. Он слишком отвлекся на происходящее вокруг. Бастьен отказывался даже думать о том, что его забывчивость может быть связана с прилетом Терри. Много случилось с того момента: Винсент здесь, ушла экономка, Кейт привела редактора, затем уехала с Люцерном. «Много всего», — уверял он себя.
К несчастью, это не объясняло, почему, когда все улеглось, он до сих пор не ощущал голода. Возможно, ему просто нужно увидеть или почувствовать субстанцию, чтобы возбудить аппетит. Без сомнения, как только он доберется до комнаты и достанет пакет с кровью из холодильника, встроенного в кровать, то опять ощутит прилив желания поесть.
Бастьен закрыл пакет с чипсами, убрал его и поднялся, чтобы отнести все на кухню. И как только он положил пакет с едой в пустой холодильник, то вспомнил, как Терри говорила о том, что в доме нет ничего, кроме заварного чайника, чашки и пакетиков с чаем. Он закрыл холодильник и открыл буфет. У миссис Хоулихан было свое жилье в задней части пентхауса, с кухней и всем необходимым, и Бастьен не сомневался, что там шкаф был заполнен едой, посудой и остальными приспособлениями, необходимым в хорошей кухне. А этот был абсолютно пустым.
Бастьен решил, что должен позаботиться о том, чтобы заполнить его. Но при нынешних обстоятельствах утром для Терри здесь ничего не найдется, кроме чая… «И холодных сабов…» — подумал он, закрывая дверцу буфета и доставая блокнот из кармана.
Сделав запись, Бастьен покинул комнату и пошел по коридору в хозяйскую спальню. Он поручит секретарше и эту задачу тоже, когда позвонит в понедельник в офис насчет миссис Хоулихан и своего отпуска. Он наймет кого нужно, чтобы буфет и холодильник были хорошо заполнены к тому моменту, как они вернутся из музея. А пока он просто должен водить Терри в кафе. Это не проблема, в Нью-Йорке уйма ресторанов.
— Насвистывания и улыбочки, знаешь ли, тоже признак влюбленности.
Обернувшись, он увидел Винсента, небрежно опирающегося на дверь, ведущую в комнату Люцерна. Его кузен стоял, наблюдая за ним с язвительным удовольствием на лице, скрестив ноги в лодыжках, а руки на груди.
— Я не свистел.
— Нет, свистел.
Бастьен не стал снова отрицать. По правде говоря, он мог насвистывать, пока шел по коридору, но не был уверен. Если так, то это случилось неосознанно. Мысли, вертевшиеся в голове, вызывали улыбку, поэтому вполне возможно. В конце концов, он чувствовал себя счастливым. Однако не мог делать и то, и другое одновременно.
— Никто не способен свистеть и улыбаться одновременно, — аргументировал Бастьен.
— Ты вошел в коридор, улыбаясь, а где-то посередине начал насвистывать. Ты также звенел монетами у себя в кармане, — сообщил ему Винсент. — Классическая счастливая походка влюбленного мужчины.
— Черт возьми, а ты откуда можешь знать? — раздраженно спросил Бастьен.
— Я актер, — пожимая плечами, сказал Винсент. — Изучение внешних признаков эмоций — как раз моя работа. Я не смогу играть влюбленного мужчину, если не буду знать, как такой человек себя ведет. И, кроме того, дорогой кузен, у тебя классические жесты влюбленного.
— Я только сегодня ее встретил.
— Хм… Любовь — забавная штука, часто бьет быстро и наповал. Тебе это хорошо известно, — торжественно заявил Винсент. — Кроме того, я сказал «влюбленность».
На этой ноте он повернулся и вошел в спальню Люцерна, оставляя Бастьена одного в коридоре. Он имел в виду Жозефину, когда сказал, что «тебе это хорошо известно». Винсент и Бастьен были лучшими друзьями в то время, когда он влюбился в нее. Винни стал свидетелем отчаяния Бастьена, когда Жозефина отвергла его и назвала монстром. До тех пор Бастьен пользовался всем, что человеческий мир мог предложить. А после того, как она разбила ему сердце, он потерял ко всему интерес и с головой окунулся в семейный бизнес, усердно работая и преумножая капитал. Деньги стали краеугольным камнем в жизни: они никогда не подведут, не осудят и не отвергнут.
К несчастью, его близкая дружба с Винсентом стала одной из вещей, от которых Бастьен отказался, чтобы похоронить себя в делах. Он даже не замечал того, что она исчезла из его жизни… до сегодняшнего вечера. Поддразнивания и умасливания кузена напомнили ему о том, чего он был лишен в последние три сотни или около того лет. Он многое потерял. Настало время вернуть все. Но осторожно. Бастьен не хотел, чтобы его сердце вновь было разбито.
Глава 5
