то время как водитель укладывал тот в багажник.
— Какой аэропорт, мисс? — спросил таксист, как только сел за руль.
— 'Джона Кеннеди', — пробормотала она, а затем откинулась назад и закрыла глаза.
Поездка в аэропорт была длинной. Терри не спала, хотя водитель мог подумать, что именно это она и делала. Девушка не могла ни о чем думать: просто тихо и спокойно сидела, откинувшись на сидении. В голове и сердце была пустота. Как ни странно, такое состояние поспособствовало тому, что длинная дорога оказалась достаточно короткой.
Терри вынула из кошелька деньги, чтобы заплатить таксисту, когда он подъехал к терминалу. Она отдала их, как только водитель передал ей ее багаж, а затем вошла в аэропорт и направилась прямиком к кассе.
Существовали некоторые трудности с полетом. Рейсов 'Нью-Йорк — Англия' уже не было. А последний самолет, который отправлялся в Манчестер, вылетал как раз в то время, когда Терри говорила с продавцом билетов. Но снова ее бледность и расстроенный вид помогли. Кассир приложила колоссальные усилия, чтобы она смогла добраться из Нью-Йорка туда, куда ей было нужно. Для Терри это был долгий и кружной путь: полет в Детройт, пересадка во Франции, еще одна пересадка и затем перелет в Манчестер. Но ее это не волновало. Она просто хотела убраться из Нью-Йорка, отправиться к себе домой, в свой маленький коттедж, к своей спокойной жизни.
Терри оплатила новые билеты, вернула старые и сдала багаж, затем направилась в туалетную комнату переодеться и только там поняла, что отдала свой чемодан, оставив с собой только ручную кладь. Теперь ей не во что переодеться. Она вышла оттуда и пробежалась по магазинчикам модной одежды, которые все еще работали в терминале № 1: 'Гермес',[69] 'Феррагамо'[70] и бутики других модельеров.
Ей удалось найти удобную и не слишком дорогую одежду[71] в 'Феррагамо'. Заплатив за нее, Терри прошла предполетный досмотр, нашла нужный выход на посадку, отправилась в ближайшую туалетную комнату и переодела свое длинное платье. Брючный костюм, который она приобрела, не был слишком заметным.
Терри убрала длинное, цвета лаванды, платье в упаковку из-под 'Феррагамо'. В своем причудливом одеянии она привлекала внимание, а именно сейчас ей не хотелось, чтобы люди смотрели на нее.
Выйдя из кабинки, девушка подошла к раковинам, поставила сумку на стойку и осмотрела себя в зеркале. Конечно же, вид у нее был еще тот. И она практически ничего не могла с этим поделать. Терри покопалась в сумке и вытащила кое-какую косметику. Однако пустоту в глазах косметикой не скрыть. А вытащив и примерив сочнечные очки, Терри подумала, что они привлекут столько же внимания, сколько и ее ввалившиеся глаза. Убрав очки в сумку, она направилась в зону ожидания.
Ей нужно было подождать чуть меньше двух часов, что показалось слишком долгим сроком, особенно когда она беспокоилась о том, что кто-нибудь на приеме мог заметить ее отсутствие и начать поиски. Ей внезапно пришло в голову, что следовало оставить Кейт небольшое сообщение, чтобы кузина не беспокоилась за нее в свою брачную ночь.
Заметив ряд платных телефонов, Терри подошла к ним, бросила пятьдесят центов и связалась с отелем, чтобы оставить сообщение на ресепшене. Оно было веселым: 'Я в порядке, в аэропорту. Жду свой рейс. Приятного тебе медового месяца. Я люблю тебя'. Как будто она не делала ничего совершенно неожиданного, уезжая так внезапно и раньше времени. Это самое лучшее, что Терри могла сделать.
Она повесила трубку, но потом снова схватилась за телефон, остановившись лишь для того, чтобы взглянуть на часы. В Англии сейчас середина ночи. Лучше пока не звонить туда: ее звонок разбудит Дэйва и Сэнди. Стоит подождать и связаться с ними из Франции. Хотя это не станет заблаговременным предупреждением и не предоставит им больше времени, чтобы они смогли добраться до аэропорта и встретить ее. Ну, если они не успеют вовремя, она возьмет такси. На самом деле, Тэрри не могла себе этого позволить, но куда деваться.
— Она там? — спросил Бастьен Рейчел, когда та вышла из дамской комнаты. Разобравшись с Винсентом, он вернулся и понял, что Терри пропала. В ее поисках он обошел зал несколько раз, прежде чем сдался и попросил жену Этьена заглянуть в туалетную комнату и посмотреть, там ли его возлюбленная.
— К сожалению, нет, Бастьен, — ответила ему невестка. — Я проверила каждую кабинку. Сейчас там вообще никого нет.
Бастьен нахмурился и повернулся, чтобы осмотреть зал. Терри должна быть где-то здесь. Не могла же она просто исчезнуть.
— Может, она вышла подышать свежим воздухом? — предположил Этьен, присоединяясь к ним с напитками, которые принес из бара. — Дорогая, это тебе.
— Спасибо. — Рейчел взяла бокал, который протягивал ей муж, и сделала глоток: — Ммм. Кровавая Мэри.[72] Моя самая любимая.
Рейчел еще не закончила фразу, а Бастьен уже направлялся к выходу. Предположение Этьена, что Терри вышла на улицу, было вполне вероятным, а ему это даже в голову не пришло. Может, она действительно там. Тэрри, без сомнения, сидит перед 'Хилтоном' на мраморном основании — месте, где они ночью целовались совсем как подростки в тот день, когда он водил ее на 'Призрак оперы'.
Бастьен улыбнулся про себя, расслабившись от воспоминаний. Это было совпадением, что свадебный прием проводился как раз там, где они наслаждались прекрасным завершением потрясающего свидания. Это было приятным совпадением. Здесь идеальное место, чтобы признаться в любви и поговорить о том, о чем он собирался. Бастьен хотел сказать, что любит, попросить ее руки, и, если она признается, что тоже любит его, в чем он был совершенно уверен, по крайней мере, молил Бога об этом, тогда он все ей расскажет. Если все пойдет так, как предполагалось, то он отвезет Терри обратно в пентхаус и сегодня же обратит ее. Они смогут начать совместную жизнь.
Конечно, есть вероятность, что ей потребуется некоторое время, чтобы свыкнуться с тем, что он ей расскажет. Это же не просто объявление, что он католик или что-то подобное. Его любимая должна будет разобраться в своих мыслях и чувствах. Бастьен подумал, что нет: возможно, ему стоит здесь, в отеле, сказать не все, а только то, что он любит ее и хочет жениться. Она останется на ночь в пентхаусе, поскольку Кейт отправляется в свадебное путешествие. Он подождет этого момента, затем будет медленно и страстно любить ее, а потом все объяснит…
'Нет. Пентхаус не подойдет', — внезапно понял Бастьен. Здесь остановится вся его семья, да и Винсент не шутил, когда говорил, что Терри — 'шумная малышка'. Женщина была такой же раскованной в постели, как и везде. Хотя Бастьен предположил, что она постарается вести себя тише, когда поблизости вся его семья, особенно мать, но ему не хотелось, чтобы Терри сдерживалась. Он любил ее страсть. Может, им лучше остаться в квартире Кейт?
К этому моменту он подошел к выходу из 'Хилтона'. Бастьен толкнул крутящуюся дверь, затем остановился на дорожке. Его глаза искали Терри в светлом платье цвета лаванды. Он нахмурился, когда не увидел ее. Куда же она подевалась?
— Такси, сэр?
— Что? — Бастьен рассеянно взглянул на швейцара и уже начал отрицательно качать головой, но затем остановился и спросил: — А вы не видели здесь женщину в бледно-лиловом платье?
Человек заколебался:
— Милая? Длинные каштановые волосы? Большие зеленые глаза?
— Именно! — сказал Бастьен с облегчением. Наконец-то, хоть кто-то видел ее.
— Да, сэр. Я посадил ее в такси около получаса назад.
— Такси? — повторил непонимающе Бастьен.
— Да, сэр.
Некоторое мгновение Бастьен просто стоял сбитый с толку. Почему она уехала в такси? Почему она вообще покинула прием? Он не мог найти причины, которые заставили бы Терри уйти со свадьбы собственной кузины, особенно никому ничего не сказав.
'Если только она не пролила что-то на свое платье и захотела переодеться', — внезапно подумал он. Как только эта мысль возникла в его голове, Бастьен снова немного успокоился. Конечно же, так оно и есть. Терри говорила, что она неуклюжая. Вероятно, девушка испачкала чем-то платье и отправилась
