пренебрежительно рассматривая Джуди с ног до головы. Все правильно. Если вы не увешаны бриллиантами с головы до ног, вам просто нечего делать в этом мире.
— Мы знакомы, Гаэтано. Хорошо знакомы, не так ли, Джуди?
Алессандро пояснил:
— Лана работала когда-то на меня. Джуди тоже. Они были коллегами. В каком-то смысле они и сейчас коллеги, не так ли, любимая?
Да, провалиться тебе в ад. Если ты по-прежнему спишь с этой золотистой змеей — разумеется, коллеги. В каком-то смысле.
Спардзано просиял.
— Прекрасно. Тогда я уверен, что Лана позаботится о вас лучше кого бы то ни было.
Джуди стиснула зубы. Позаботится. Ей не привыкать.
Лана между тем уже подхватила Алессандро под руку и почти тащила к столику. Джуди она при этом начисто игнорировала. Золотистая парча, оказывается, распахивалась на бедре почти до талии — если такое вообще возможно.
Джуди вцепилась в предложенный Спардзано высокий бокал с соком, как в спасательный круг. Было тошно и тоскливо. Надо признать — и от этого становилось еще тоскливее, — что золотистая змея изумительно смотрелась рядом с Алессандро. Абсолютный самец — и абсолютная самка.
Джуди уговаривала себя не расстраиваться, но ничего не получалось. Доводы были беспомощными, слабенькими и какими-то детскими.
Да, он сто пятьдесят раз упомянул о необыкновенном, прямо-таки небывалом влечении, которое он к ней испытывает. Да, он целовал ее. Да, он занимался с ней лю… сексом. Да, он даже предлагал забыть прошлое.
И после всего этого он стоит рядом с этой парчовой выдрой, улыбается ей и не обращает на Джуди никакого внимания. Другая женщина с легкостью заняла место Джуди, и это не просто КАКАЯ-ТО другая женщина.
Это женщина, из-за которой все случилось.
Это женщина, из-за которой Джуди оказалась в объятиях Троя.
Это женщина, с которой восемь лет назад спал Алессандро.
Это женщина, из-за которой распался их брак.
Гаэтано Спардзано вывел Джуди из состояния тоскливой жалости к себе самой, подхватил ее под руку, увлек под сень чего-то душистого и отчаянно цветущего, где и задал свой вопрос:
— Как вам наш остров, дорогая?
Она с огромным усилием смогла отвести взгляд от Алессандро и Ланы.
— Он прекрасен. Хотя это очень мягко сказано. Я не представляла, что в наши дни возможно найти подобную красоту.
— Нет! В смысле… Не стоит ее затруднять. Да нам ничего особенного и не нужно. Я лично. мечтаю поваляться у бассейна с книжкой, да погулять по цветущим рощам…
— Это остров создан для романтики, милая девочка. Хотите домашнего вина? Оно похоже на солнечный свет в горном ручье.
— С удовольствием.
Сердце Джуди истекало кровью, но она прекрасно держалась. Спардзано развлекал ее, она много смеялась, пила вино, лишь изредка бросая взгляды на Алессандро и Лану… Проклятье, эта нахалка все теснее прижималась к плечу Алессандро, и непомерной длины бедро уже полностью освободилось от золотистой парчи. Бывают же такие бессовестные женщины! При живой жене…
Опомнись, сказала другая, умная и усталая тридцатилетняя женщина внутри нее. Ты ему не жена, он тебе не муж. Вы вместе пудрите мозги Гаэтано Спардзано, только и всего. Почему он должен делать вид, что ему безразлично присутствие его любовницы? Вполне вероятно, что Лана до сих пор его любовница, ведь теперь ей совсем ничего не мешает.
Спардзано, молчавший уже несколько секунд, нагнулся к Джуди и тихонько шепнул:
— Им надо о многом поговорить. Они так давно не виделись. Это вы с Сандро проводите вместе все дни, а мы в Италии видим его редко.
Джуди взяла себя в руки. Главное она выяснила, они не спят вместе. Теперь внимательнее, надо производить впечатление пылко влюбленной супруги.
— Я знаю, что Лана занималась связями с общественностью… А кем тогда были вы, Джуди?
— Подавальщицей кофе, поливальщицей цветов и получальщицей замечаний.
Получилось слишком звонко и слишком сердито, так что Алессандро немедленно оборвал разговор и уставился на обожаемую супругу таким холодным и предупреждающим взглядом, что, не будь Джуди так зла на него, непременно испугалась бы. В этот момент Лана Дукатти плющом обвилась вокруг руки Алессандро и промурлыкала нежнейшим голоском, в котором только женщина могла расслышать презрение и насмешку.
— Джуди была очень молода. Самая молоденькая у нас на фирме. Но у нее всегда был большой потенциал.
Тем временем между безумно влюбленными супругами шел интенсивный обмен грозными взглядами.
Если бы взгляды были из стали, на мирной террасе уже раздавался бы звон скрестившихся клинков.
К тому же Джуди вдруг поняла, что ОЧЕНЬ голодна. Молодое вино из подвалов Спардзано обладало неплохой убойной силой, а ели они последний раз рано утром. Боже, сколько же всего случилось за этот день!
За столом она опять поймала сузившийся и встревоженный взгляд Сандро и вспомнила, что должна изображать пылко влюбленную. Вот уж кто хорошо с этим справлялся, так это Лана. Честное слово, почему он не пригласил на эту роль ее? Еще пять минут — и она вывалится из собственного декольте.
Спардзано салютовал Джуди бокалом вина и заметил, продолжая прерванную беседу:
— Возможно, вы и были тогда неоперившимся птенцом, но с этого начинаем все мы, без исключения. Зато теперь вы вполне состоялись. Я, признаться, навел справки…
Еще один тревожный, практически испуганный взгляд Сандро. Джуди, у которой в голове буянило молодое вино, решила отрабатывать свой хлеб и спасать ситуацию, становившуюся слишком скользкой
— Да. Я много работала и многого добилась. Но ничего подобного не было бы, если бы не мой муж.
— Будем считать, ты отработала все свои прошлые ошибки, Джуди.
— По-настоящему я совершила всего одну.
— Какую же?
— Я влюбилась в Алессандро. Спардзано задумчиво кивнул.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, девочка. Любовь иногда может страшно сказываться на жизни человеческой… Почему ваш брак был таким коротким?
Вот это я называю мастерством фехтовальщика, почти восхищенно подумал Алессандро. Добрый дедушка, молодое вино, всеобщее расслабление — и стремительный вопрос-укол, вопрос-атака. К этому они с Джуди готовы не были, но делать нечего.
— У нас были разногласия, Гаэтано. Это естественно. Теперь мы их разрешили.
— Так ли это, Джуди?
— И так, и не так. Во всяком случае, испытания и трудности показали, что наша страсть с годами не
