Волшебница Шалотт и другие стихотворения

Вхожу в чертог сияющей зари…
Увы! Я был когда-то человеком
И юношеской так блистал красою,
Что ты на мне остановила выбор;
И я, счастливый сердцем, возгордился
И возомнил, что я такой же бог.
Я попросил тебя: «Дай мне бессмертье!»
И ты его дала мне с небреженьем,
С каким монетку подает богач.
Но бдительные Оры, негодуя,
Меня согнули и опустошили
И, так как мне не может быть кончины,
Оставили меня калекой, прахом,
Бессмертным ветхим стариком, соседом
Бессмертной юности. Твоя любовь
И красота не облегчили горя,
Хотя поныне от моих стенаний
В очах твоих, наполненных слезами,
Подрагивает кормчая звезда.
Пусти меня, возьми свой дар обратно!
Зачем я отделился от людей,
Зачем презрел исконный распорядок,
По коему в конце всего — покой?
Сквозь тающие тучки на мгновенье
Проглянул темный мир, где я родился;
Но вновь крадется тайное сиянье
От чистого чела и чистых плеч,
И сердце просыпается в груди.
Во мгле твои ланиты заалели,
Но очи милые, с моими рядом,
Еще не ослепили звезд, и кони
Твоей упряжки дикой не проснулись,
И не стряхнули с грив остатков мрака,
И первых искр не высекли из мглы.
Да, в утреннем молчанье ты прекрасна,
Но, как всегда, ни слова не ответишь —
Слезинку лишь оставишь на щеке.
Зачем слезами ты меня пугаешь?
Ужели верно старое реченье
Из мира темного, что сами боги
Своих даров назад не в силах взять?
О, горе! Ведь когда-то с легким сердцем
Счастливыми глазами наблюдал я, —
Не верится, что то был тоже я, —
Как свет тебя очерчивал во мраке,
Как локоны от солнца пламенели;
Вслед за тобой и я преображался,
И кровь во мне пылала тем пыланьем,
Каким багришься ты и твой чертог;
Губами, лбом, закрытыми глазами
Я чувствовал: роса на мне теплеет
От поцелуев, нежных, как бутоны
Полураскрывшейся весны; и слышал
Из уст твоих безумный сладкий лепет,
Сравнимый разве с пеньем Аполлона
При возведенье илионских стен.
И все ж позволь мне твой Восток покинуть;
Мне по природе можно ль быть с тобой?
Твои прохладны розовые тени
И свет прохладен, — как прохладны ноги
Мои на золотых твоих ступенях,
Когда пары неясного рассвета
Возносятся над темными домами
Счастливых, наделенных даром смерти,
И над гробами более счастливых.
Освободи меня, верни земле!
Богиня, обновляй от утра к утру
Свою красу — ты можешь все; а мне —
Дай мне могилу, чтобы, прах во прахе,
Забыл я, как в серебряной упряжке
Ты возвращаешься в родной чертог.

А. Сергеев

«В ЧЕМ, В ЧЕМ ПРИЧИНА ЭТИХ СТРАННЫХ СЛЕЗ?»

В чем, в чем причина этих странных слез?
Они высокой скорбью рождены,
Идут из сердца, застилают взор,
Когда смотрю на ширь осенних нив
И думаю про канувшие дни.

Свежее первого луча, что пал
На парус, приносящий к нам друзей,
Грустней луча, который обагрил
Все милое, идущее ко дну,
Грустны и свежи канувшие дни.

Грустны и странны, как в предсмертный час
Хор полусонных птиц перед зарей,
Когда глазам тускнеющим окно
Квадратом, все светлея, предстает,