От Первой крепости был целый отряд бойцов Гарнизона. Эти закованные в лучшие доспехи ребята под предводительством высокого эльфа по имени Кариэль. С виду этот бледный эльф с вечно поднятым к небу взглядом казался каким-то совершенно недоступным в смысле нормального общения. Он всё больше молчал, хотя от медовухи не отказывался и даже разговоры поддерживал, но как-то вяло, без интереса. За это заработал прозвище Бледная немочь и едва не получил от нас бойкот. Однако в один вечер, когда мы основательно злоупотребили медовухой по случаю дня прихода Ильи на границу, Кариэля Бледную немочь словно подменил кто. Раскрасневшийся от выпитого эльф принялся травить байки из мало знакомой нам жизни Гарнизона. После ещё одного круга, что прошёл бурдюк с медовухой, Кариэль объяснил нам, в чём было дело, почему поначалу он вёл столь высокомерно.
- Я две недели как полуполковника получил, - сказал он. - И Роско со мной долго беседовал на тему, что с вами сближаться нельзя ни в коем случае. Мол, я не только представитель элиту стражи - воин Первой крепости, но - элита элиты, боец Гарнизона, гвардии нашей крепости. А вы все… - Он сделал неопределённый жест рукой.
- Вот оно как, - пьяно усмехнулся Марсель. - Вы у себя в Первой всё в белом, а мы…
- Прекрати, - оборвал его я. - Ты видишь, Кариэль, свой человек… в смысле, эльф. Это Роско много про себя думает. Крестьянский сын, а туда же.
- Ты болтай, болтай да меру знай! - хлопнул меня по плечу Кариэль. - Роско не одного за такие слова в порошок стёр. Он принимает их, как попытку уронить его авторитет. А авторитет свой он ценит больше всего.
- А всё-таки, - зачем-то принялся настаивать Марсель, - многие в Первой крепости считают… ну что, они там, у вас, а мы, типа…
- Не все, - понял его бессвязную реплику Кариэль, - но многие. Намного больше, чем мы можем позволить себе в такое время.
Вот интересно, эльф пил с нами наравне и захмелел также, однако речь его оставалась ровной. Он не путал слова и не запинался, говорил вполне чисто. Я уж насколько крепок по части спиртного, но и у меня уже язык заплетался. Кариэлю же хоть бы что.
- Значит, считаете себя элитой… гвардией гвардии, - помрачнел Илья.
- Не все, - ответил Кариэль. - Магистр выбрал меня и моих людей именно потому, что мы не из таких. Нам надо сражаться плечом к плечу, и не важно - Гарнизону, рейдерам, карателям. Нежить разбираться не станет, кто гвардия, а кто просто бойцы.
В общем, так дальше и двигались к Старшему перевалу. Днём скачка, вечером - пьянка. Весело. Ни тебе ночёвок у костра, когда даже рядом с пламенем, которое поддерживает часовой, промерзаешь до костей. Ни ожидания драки, что может начаться в любую минуту. Вечно ждёшь 'подснежников', упырей или ещё каких тварей. Ни прочих прелестей жизни рейдера. Так и расслабиться недолго. Вот и мы и расслабились. И это едва не стоило нам всего нашего посольства.
Я всегда именно себя считал виновным в том, что случилось. Слишком уж много было подозрительного в деревнях, через которые мы проезжали. Слишком тихо вели себя крестьяне, не глазели на чудных чужаков, каких редко увидишь так далеко от крепостей. Даже детишки не бежали вслед за нами, а лишь смотрели испуганно через щели в ставнях. И то я мог лишь предполагать, может быть, и мальцов мы не заинтересовали. Выборные депутации во главе с солтысами отводили глаза, когда разговаривали с чиновниками, Альтон Роско до них не снисходил. А ещё были церкви, в каждой деревне, через которую мы проезжали, были церкви. Только после, когда появилось время подумать над этим, я понял, все эти церкви мало того, что были очень похожи, так ещё и словно их делали те же мастера, которые возводили культовое здание в приснопамятной деревеньке, где мы встретились с некромантом в эсэсовской форме.
Не вызвало особых подозрений и странное отравление нескольких человек из прислуги. Да и отравлением оно не выглядело. Просто с утра, всего в паре миль от деревни их начало тошнить и покачивать, лица слуг и без того бледные приобрели зеленоватый оттенок. В общем, как сказал бы Гимарт Ловкач - клинический случай, абстиненция. Похмелье, если более доходчивым языком. В следующей деревне нам охотно вызвались помочь несколько мужиков, за вполне умеренную плату, в основном, так сказать, натурой. Крупами, вином да мелкой скотиной. Мужики взялись пройти с нами до перевала. Они не вызывали никаких подозрений - самые обыкновенные мужики. Да молчат всю дорогу, общаются только меж собой, а с кем им ещё говорить. Да у костров с остальными не сидят, тоже нормально, кто мы им, а они - нам, чтоб хмельным делиться. Да мрачные и хмурые, что твои тучи, так ведь жизнь у мужика невесёлая, дома семьи остались, жёны-детишки, чем веселиться. Им ещё в деревню возвращаться от перевала, и уже без каравана, а сам-шесть, по нашим-то землям, в такое-то время, ведь и не вернуться можно, к жёнам, к детишкам, какое уж тут веселье.
Та деревня была едва не последней перед Старшим перевалом. Мы собирались заночевать в ней, и с утра пораньше выступить к горам. Поселение было старым, одним из первых после переноса границы, однако до размеров города, как Западный, не дорос. Слишком близко отсюда располагался город Встреч, куда мы не стали заворачивать, чтобы сэкономить время, и большая часть переселенцев уходила туда, благополучно минуя эту деревню.
Старших чиновников и офицеров расселили по домам зажиточных крестьян, остальные же разбили лагерь неподалёку от деревни. Я, конечно, попадал в число тех, кто мог бы поселиться в доме у какого- нибудь местного богатея, однако глядеть на эти постные рожи сил просто не было. Потому я и отправился в лагерь. Дорога туда вела мимо деревенской церкви, что не странно, ведь она стояла точно посреди деревни. Я шагал мимо неё, от нечего делать, крутя головой и высматривая разные разности. Расписанные горшки на плетнях, красивые коньки на крышах, символы на церкви. И тут же замер, застыл, как вкопанный. Среди иных знаков тут же красовалась и проклятая свастика, не стилизованная, как старых церквях, с которых сбивать их не стали даже после мятежа фон Бока, а самая что ни на есть нацистская, повёрнутая под углом.
И тут меня словно кто в спину толкнул. На ходу проверяя оружие - меч и новый пистоль, подарок дона Кристобаля - я быстрым шагом устремился к дому здешнего солтыса, у которого гостил Альтон Роско. Дом был большой, добротный, в два этажа - нижний каменный, верхний сложен из массивных брёвен - да к тому же обнесён высоким деревянным забором, куда там плетням, что вокруг других домов. У ворот стоят два бойца из отряда Кариэля в тяжёлых доспехах, при мечах и щитах, лица закрыты забралами массивных шлемов.
- Куда? - преградил мне дорогу один из них, подняв руку в останавливающем жесте.
- У меня дело к обер-канцлеру, - заявил я. - Особой важности. По иному поводу я бы к Роско рваться не стал.
- Ну да, - кивнул гвардеец. - Удачи тебе, сэр Галеас.
Он даже толкнул створку ворот. Я поспешил внутрь. Войдя в дом, я поймал за руку какого-то мальца и спросил у него, где солтыс и его гость.
- Дак, у батьки они, - ответил тот. - Ток никово пущать не велено. Тама не токмо гость да батька, но и батюшка наш. Их тревожить никак нильзя.
- Мне можно, - ответил я. - Где батьки твоего комнаты.
- Дак, на втором етаже, токмо пущать не велено.
- Не бойся, парень, - отпустил его я, - не выдам.
Я поднялся на второй этаж, легко нашёл комнаты солтыса. Оттуда раздавались голоса, отчего-то два, и оба благожелательные и спокойные. Выходит, никто не собирается обижать нашего обер-канцлера. Когда я ворвался в комнаты, то обнаружил Альтона Роско, сидящего за столом вместе с молодым человеком в долгополой одежде, более всего напоминавшего именно священника. Правда, 'батюшкой' его мог назвать разве что мальчишка, вроде того, что я поймал за плечо.
- Вы что себе позволяете?! - тут же вскричал обер-канцлер, швыряя вилку в блюдо с мясом.
- Приветствую тебя, некромант, - заявил я лжесвященнику, полностью игнорируя обер-канцлера. Ещё при входе в комнаты солтыса, я вынул из кобуры пистоль и теперь наставлял его на противника. - Давно тут окопался?
- Ты что творишь, капитан?! - орал Роско. - Я тут налаживаю отношения с местным духовенством, а ты… ты… Ты!
- Я чую в тебе остатки нашей силы, - ни я, ни некромант не обращали внимания на него, - откуда?
