жил под надзором, а тут – как с цепи сорвался. И вот вам результат. Все, что произошло, – их общая вина.
Самолет благополучно долетел до места.
Валентина переложили в вертолет. Вертолет сел на крышу клиники.
Валентина выкатили на носилках, к нему навстречу уже бежала маленькая толпа в белых халатах. Тут же, в первую секунду, проверили кровь. Лейкоциты зашкаливали. Почему? В чем причина? Быстро все проверили и выяснили: в вене стоял грязный катетер. Медсестра Центральной больницы была невнимательна.
Валентина догадалась: большие деньги проплатили главврачу, а медсестре ничего не досталось. Про нее забыли. И она забыла, что катетер не стерилизован. Не нарочно, ни в коем случае. Просто халатность. Больных много, а она одна.
Немцы тут же поменяли катетер. Лейкоциты упали почти до нормы. Можно было готовить больного к операции.
Операция длилась одиннадцать часов. (Черепно-мозговая травма.) Хирург несколько раз выходил к Валентине. Разговаривали через переводчика. Валентина слушала хирурга, глядя прямо в его глаза.
Хирургу нравилась эта русская, похожая на немку. Никаких лишних эмоций, никаких вопросов. Она доверяла хирургу и верила в благоприятный исход. Доверяла и верила. Это давало силы хирургу. Он был огромный, сильный как медведь, и фамилия его была Бернагер, что в переводе на русский – Медведев.
Операция прошла успешно. Кости черепа скрепили титановыми пластинами. Полная голова металла. Даже странно, что после этого живут и работают.
Хирург сказал, что интеллект не поврежден. Все будет как было, кроме одного: больной должен беречь ухо от инфекции. Повреждена какая-то мембрана, которая защищает мозги от воздействия внешней среды.
После больницы Валентина отправили в санаторий на реабилитацию. Валентина поехала вместе с ним.
Силы постепенно возвращались. Единственное – мешал звон в ухе. Там все время что-то ворочалось, как будто залез таракан. И звенело. Иногда звенело, как в телефоне. Кто-то его вызывал. Иногда явственно слышался колокольный звон: бам-бам-бам… Иногда: пэу-пэу-пэу…
Валентина позвонила Бернагеру, тот предположил, что зацепили нерв. Поправить можно, если провести повторную операцию, что нежелательно.
– А что же делать? – спросила Валентина.
– Пусть привыкает… – порекомендовал хирург.
– Привыкай, – передала Валентина.
– Но я не могу привыкнуть. Я с ума сойду. Все время звон – днем и ночью.
Валентина не знала, что сказать. Жить со звоном в ушах все-таки лучше, чем не жить вообще. А вопрос стоял именно так.
Валентин злился на жену, как будто она была виновата в этих пэу-пэу… Валентина ходила подавленная, помалкивала, и его это тоже раздражало. Лучше бы огрызалась, ссорилась. Все-таки обмен энергиями. А так – мяч его раздражения летит в одну сторону, нет обратной подачи.
Валентина всюду ходила за мужем следом, как конвой. На прогулку – следом, в столовую – под конвоем. Как заключенный. А он уже привык к свободе и холостой жизни. И ему стало казаться, что звон в ушах и Валентина – это одно.
Валентина не обращала внимания на настроение мужа. Главное – ей вернули любимого человека – живого и дееспособного. Операция стоила – пять нулей. В американской валюте, но кто считает… Теперь ее задача вырвать мужа из Москвы, из России, из вседозволенности. Пора о Боге подумать и о семь е.
– Мы должны жить вместе: ты, я и дети, – объявила Валентина.
– Ты переедешь в Москву? – уточнил Валентин.
– Нет. Ты переедешь в Америку.
– А кто будет зарабатывать?
– Ты уже заработал, хватит до конца дней.
– Много денег не бывает, – сказал Валентин. – И пока я могу, я буду работать. И дело не в деньгах, а в деятельности. Человек должен взбивать коктейль из своих знаний и устремлений. А не пастись, как корова на лугу.
– Ты уже взбил коктейль, – заметила Валентина.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Валентин.
– Ничего. Так, вообще…
О том, что погибла жена Егорова, Валентина скрывала. Решила отложить на потом, когда Валентин поправится и окрепнет.
Валентин вернулся на работу. Его ждали новости и сюрпризы.
Сюрприз номер один: его партнер Денис Тарасов прикарманил все деньги фирмы, перевел их на свой счет.
Валентин ничего не понял. Он и Денис – не только партнеры. Они друзья. Произошла какая-то ошибка.
Валентин вызвал Дениса и задал ему простой вопрос:
– Почему ты забрал мою долю?
– А я думал, что ты умрешь, – так же просто ответил Денис.
– Но ведь это мои деньги. У меня есть наследники. При чем тут ты?
– Спорный вопрос. Я все время вкалываю, а ты все время дружишь с творческой элитой.
– Мог бы подождать, когда я вернусь.
– Я думал, что ты умрешь. Или сядешь.
– За что я сяду?
– За непредумышленное убийство.
– Какое убийство?
– Жена Егорова. Ты что, не знаешь?
Валентин почувствовал, как в его ухе загудел колокол, набирая силу. «По ком звонит колокол? Он звонит по тебе».
Валентина нервничала.
Причинение смерти по неосторожности. Это статья. Срок. Валик, конечно, не сядет. Откупится. Но цена вопроса… Сколько захочет Егоров?
Однажды в ее американском доме сосед сломал ногу. Оступился на лестнице. Сам оступился, сам грохнулся, но Валентину затаскали, замучили. Промеряли ступеньки лестницы, пытались найти любую зацепку, чтобы привлечь к ответственности.
Перелом оказался трещиной, так что вред здоровью не был признан тяжким. Отделалась штрафом. А здесь – целая молодая жизнь. Валик за рулем – пьяный и безбашенный. Наличие алкоголя усугубляет вину.
Валентина решила не ждать, переговорить с Егоровым. Хотела понять, на каком она свете? К чему готовиться? Какая сумма будет озвучена? Но как начать разговор? Может быть, послать к Егорову адвоката? Но зачем сразу начинать с адвоката? Надо послать общего знакомого.
Общий знакомый нашелся. Певец Большого театра. Певец хороший, но дурак. Когда он брал высокие ноты, рот разверзался, как ворота в ад. Туда можно было засунуть антоновское яблоко.
Такое серьезное дело нельзя поручать дураку. И умному тоже нельзя. Валентина решила сама позвонить Егорову, пригласить в дорогой ресторан и за обедом в ненавязчивой беседе задать все вопросы и поставить все точки.
Валентина набрала телефон Егорова. Он отозвался глубоким баритоном. Спросил:
– Кто это?
– Валентина Сотникова, – представилась Валентина.
В ответ – тишина. Тишина была не простой. Ей показалось, что Егоров выставил вперед две руки, не подпуская близко, держа Валентину на расстоянии.
