покрытой глинистым сланцем, предательски осыпавшимся под ногами. Кэтрин весело хохотала, поддразнивая Марка в ответ на его жалобы после каждого шага. Наконец головокружительный извилистый спуск сменился огромными валунами, затем появились обломки скал меньших размеров, окружавшие небольшой пустынный песчаный пляж.
— Ты оказалась права! — Тяжело дыша, сказал он, приближаясь к ней. — Ни одной души не видно. Интересно, а почему так?
— В этой бухте пляж не затоплен только в определенное время, — объяснила она. — Когда начинается прилив, вода доходит вон до тех валунов. А на них загорать не очень-то удобно.
— Жаль, что я не захватил чего-нибудь для пикника, — проворчал он, наблюдая, как Кэтрин расстилает на песке полотенце. — Мне ни за что не взобраться назад, когда придет время ланча.
— Именно поэтому я позаботилась принести кое-что.
— Я хотел пригласить тебя куда-нибудь. — Его глаза сердито блеснули. — Но ты видимо решила, что я не стану рассчитываться с тобой за твое угощение. Не думай, не такой уж я никчемный!
— Прекрасно, — не обращая внимания на его заверения, сказала Кэтрин, — ибо рано или поздно нам все равно придется подниматься. — Она сняла рубашку и стянула с себя джинсы. — Присядь, отдышись и скоро ты поймешь, что мы не зря проделали этот путь.
Марк снял с себя верхнюю одежду, вытащил из сумки полотенце и расстелил его на песке рядом с ней.
— Ты часто приводишь сюда своих знакомых мужчин? — Натирая ей кожу кремом для загара, спросил он.
— Нет. А что?
— Мне подумалось, что у тебя возможно есть определенный план. Перво-наперво утомить попутчика, и тогда ему уже не до приставаний, даже когда на тебе столь обольстительный купальник.
Кэтрин бросила на него суровый взгляд.
— Если бы я хоть на секунду предположила, что подобное произойдет, я бы никуда не пошла с таким «попутчиком».
Марк окинул ее долгим взглядом и кивнул.
— Я все понял, Кэтрин.
Воцарилась тишина, они долго лежали, наслаждаясь покоем, и чайки в вышине были единственными обитателями маленькой бухты, составлявшими им компанию.
— Это, — вдохнув морской воздух, произнес Марк с наслаждением, — именно то, что мне нужно.
Кэтрин сняла солнечные очки и посмотрела на него.
— Тишина и покой?
Он повернулся к ней, туман застилал его серо-голубые глаза.
— Когда я приехал сюда, мною владело отчаяние, я страдал от переутомления, был зол на весь мир.
Подперев ладонью подбородок, Кэтрин смотрела на него.
— А сейчас?
— А сейчас, спустя всего несколько дней, мне лучше. Погода как на заказ, уютная гостиница, но самое главное, что я встретил тебя. — Он улыбнулся и сделал движение, словно стряхнул с себя что-то тяжелое. — Твое общество действует на меня умиротворяюще, Кэтрин.
— Звучит не очень-то весело, — обиделась она и попыталась вновь лечь.
— Совсем наоборот! — Он протянул руку, чтобы удержать ее. — Сколько тебе лет, Кэтрин.
— Восемнадцать. А тебе?
— На десять лет больше.
Марк перевернулся на живот, положив подбородок на сложенные руки.
— Ты всегда такая спокойная, малышка Кэтрин.
Кэтрин обрадовалась, что он так считает. Лежа рядом с ним, полуобнаженным и загорелым, она чувствовала себя далеко неспокойно.
— У вас много знакомых моего возраста, доктор Марк?
— Нет, — помолчав, сказал он.
— Я так и думала!
Он рассмеялся.
— Определенно я не знаю никого, кто был бы похож на тебя, Кэтрин. — Он приподнялся и сел. — Но что там ни говори, как бы прекрасна ни была эта идиллия, голод дает о себе знать. У тебя и впрямь есть в рюкзаке продукты?
Они лакомились бутербродами с ветчиной и листьями салата, заедая их спелыми помидорами и кусочками сыра, затем отведали апельсинового сока, налитого Кэтрин в термос.
Марк с раскаянием смотрел на нее.
— Неудивительно, что ты опоздала, ведь тебе пришлось столько приготовить.
— Вовсе нет. Я позвонила в ближайший магазин и заказала все там, — заявила она. — Все, кроме помидоров и яблок. У нас дома они не переводятся.
— Тогда ты должна позволить мне заплатить… — начал было он, но, заметив ее холодный взгляд, умолк.
— Это ни к чему.
Марк взял ее за руку.
— Кэтрин, не сердись. Я вовсе не хотел тебя обидеть. По правде говоря… — Он вдруг замолчал, пожатие его руки усилилось, и их взгляды встретились. Он непроизвольно склонился к ней, и румянец горячей волной стал медленно заливать щеки Кэтрин.
Марк нервно проглотил слюну и выпустил ее руку, словно она была из раскаленного железа.
— Когда еда усвоится, — отворачиваясь, хрипло сказал он, — пойдем купаться.
— Прекрасная мысль, — согласилась Кэтрин, чье сердце было готово выскочить из груди.
— А что мы будем делать завтра?
— Завтра я не могу.
Прищурившись, он грустно взглянул на нее.
— Это потому, что я чуть не позволил себе зайти слишком далеко?
Кэтрин отрицательно покачала головой.
— Нет, конечно. Просто я завтра работаю.
Марк нахмурился.
— Весь день?
— До шести.
— Тогда позволь мне пригласить тебя на обед вечером, — не сдавался он.
Она посмотрела на него и кивнула.
— Будь по-твоему.
— Что-то я не чувствую особого энтузиазма.
— Ах, как трогательно! Я бы очень хотела пообедать с вами, доктор Марк! Теперь вы довольны?
— Уже лучше.
Разомлев после еды, они молча лежали, но в конце концов Марку это наскучило, и он, протянув Кэтрин руку, потащил ее за собой в море, где следующие полчаса они плавали и плескали друг в друга водой, словно дети. Выйдя из моря, они легли, чтобы обсохнуть под жаркими лучами солнца, и вели беседу до тех пор, пока Кэтрин не почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она зевнула и устроилась поудобнее, прикрыв голову шляпой.
— Просыпайся, спящая красавица, — раздался у нее над ухом шепот.
Она сонно потянулась, провела кончиком языка по запекшимся губам и вдруг почувствовала, как губы Марка коснулись ее губ. Кэтрин судорожно вздохнула, Марк моментально отпрянул и виновато посмотрел на нее.
— Извини. Я боялся, что ты обгоришь, если будешь долго спать.
Но она и так уже вся горит! И пусть это, зло сказала себе Кэтрин, послужит тебе уроком, чтобы ты не играла с огнем.
