паркетный пол…
Ее кольнула досада. Неужели Алекс действительно не понимает, о чем идет речь? Он наверняка считает, что стремление к творчеству и самовыражению можно терпеть только в том случае, если оно не мешает женщине выполнять обязанности жены и домашней хозяйки…
— Я что-то не так сказал? — насторожился Алекс, не сводивший глаз с ее лица.
— Я подумала, что все занятия вашей матери заключались в живописи и уходе за домом, — ответила Патти.
Он снисходительно улыбнулся.
— Моя мать была удивительной женщиной. Я таких больше не встречал. Она могла утром провести благотворительный завтрак, днем собрать добровольцев для работы в больнице, но каждый вечер сама готовила обед.
Значит, он вовсе не из бедной семьи его дом напоминал ее собственный. Описывая мать Алекс описывал свой идеал жены — ровной, выдержанной, уважаемой в обществе и… безликой. В известном смысле безликость была проявлением самоотверженности, но в то же время означала отсутствие личности… Не дав ему продолжить, Патти предложила:
— Может, искупаемся, пока не поздно?
Алекс согласился, и они отправились на задний двор.
— Вы часто плаваете? — спросила девушка, увидев большой бассейн, окруженный цветущими розовыми кустами и клумбами, на которых росли каллы, оранжевые и пурпурные лилии.
— Каждое утро. А вы?
— Когда выдается такая возможность. — Патти бросила полотенце на шезлонг и сняла юбку. Обернувшись, девушка обнаружила, что Алекс изучает ее не менее вдумчиво, чем в тот момент, когда они столкнулись в коридоре Сиги-холла.
— Это самый скромный из моих купальников, — призналась она.
— Не могу дождаться, когда увижу остальные. — Грин протянул руку и погладил ее бедро обнаженное глубоким вырезом. Жар пронзил тело Патти. Она почувствовала себя совершенно беззащитной, но решила, что в этом виноват слишком открытый купальник.
— Может, пойдем поплаваем?
— Минутку. — Рука Алекса легла на ее талию и не дала девушке улизнуть. — Думаю, я имею право осмотреть вас, чтобы удостовериться, что вы та самая женщина, которую я купил.
— А вы не думаете, что мы должны…
Фраза прервалась в тот момент, когда Грин наклонил голову и провел губами по ее шее. Потом его язык оставил влажный след на подбородке Патти и наконец нашел ее рот.
Ее крепко сжали нетерпеливые руки, и Патти не смогла пересилить желание прижаться к нему всем телом. Она наслаждалась прикосновением твердой мужской груди и мускулистых бедер, поросших густыми жесткими волосами.
Их поцелуи становились все более страстными и начинали воспламенять душу. Пальцы Алекса ласкали ее спину, гладили обнаженную кожу над вырезом купальника. А потом он обхватил ее ягодицы и тесно прижал девушку к себе.
Тело Патти ответило его желанию. Она хотела его. Этот едва знакомый мужчина обладал даром разжигать в ней небывалую страсть.
Но надо быть осторожной. Она не может позволить себе утонуть в этом безбрежном море.
Ох, какой соблазн… Несколько минут назад, сидя с ним в кабинете, Патти обнаружила в Грине то, чего не было ни в одном из ее знакомых.
Он задевал какую-то неведомую струну и заставлял ее звучать. Может быть, виной тому окутывавшая Алекса аура мужественности. Или то, что он выходил победителем из любой схватки, как и ее отец. Как чудесно было бы жить с Алексом и позволять себя баловать…
И как мучительно. Так же, как с отцом. Или с Марком. Патти напряглась, вспомнив эти страшные месяцы. Тогда она едва не кончилась как личность…
Алекс поднял голову.
— Радость моя… Что случилось?
— Все происходит слишком быстро, — пробормотала Патти.
Грин помедлил, восстановил дыхание и отпустил ее.
— Вызываю вас на соревнование. И даже дам фору.
— А как же мои волосы? — Она подняла руку и проверила, на месте ли шпильки.
— У меня есть фен, — сказал он. — А кроме того, вы кажетесь мне водонепроницаемой.
Отбросив сомнения, Патти с разбегу прыгнула в бассейн. Вода оказалась теплая, купаться в ней было одно удовольствие, и это помогло ей успокоиться.
По легкой ряби она догадалась, что Алекс где-то рядом. Секунду спустя он вынырнул на поверхность.
— Готовы? — спросил он.
Патти гордо отказалась от форы. Они уговорились, что дважды переплывут бассейн туда и обратно, и с громким плеском взяли старт.
На первом отрезке Патти обогнала его, но она старалась изо всех сил, в то время как. Алекс, казалось, плыл без малейшего напряжения. На втором отрезке Грин уже слегка опережал ее.
Его длинные руки и ноги так мощно колотили по воде, что она с трудом пробивалась сквозь поднятые им буруны. В конце концов Патти сдалась и позволила себе полюбоваться безукоризненной работой его атлетического тела. Алекс выиграл у нее полкорпуса.
— Нужно было заключить пари на результат, — заметил он, когда они лежали на мелководье. — Я мог бы заставить вас приготовить обед.
— Вы это и так можете, — напомнила Патти. — Если, конечно, не довольствуетесь разогретыми полуфабрикатами.
— А для себя вы разве не готовите?
— Готовлю, конечно, но предпочитаю то, с чем меньше возни. Как вы относитесь к бобам, тунцу и макаронам с сыром?
— С отвращением — Алекс сделал стойку на руках и выпрыгнул из бассейна.
— Задавака… — пробормотала Патти, шлепая по бетонным ступенькам.
Он улыбнулся и протянул девушке полотенце.
Когда Патти попыталась взять его, Алекс отвел полотенце в сторону, покачал головой и принялся медленно вытирать ей руки и спину.
Прикосновение махровой ткани к коже было невероятно возбуждающим. Это опасно, подумала Патти.
— Хватит! — Она выхватила полотенце. — Вытирайтесь сами, пока не схватили воспаление легких.
— Сегодня почти девяносто градусов[8], — возразил Алекс. — Поэтому я умираю от жажды. И от голода тоже. Может, перекусим?
Они вместе пошли на кухню.
— У вас есть картофельные чипсы? — спросила Патти,
— Извините, не понял.
— Вы же сами говорили про закуску.
— Про закуску, а не про всякую отраву. Садитесь.
Она примостилась на стуле. Алекс достал из холодильника масленку, сыр «бри» и горшочек с чищеным миндалем.
Грин растопил масло в медной сковородке, бросил туда пригоршню миндаля и убрал масленку и кувшин на место. Затем он снял обертку с сыра, положил брусок на сковородку и накрыл ее крышкой.
— Боже мой, сколько возни, — проворчала Патти.
— Засекайте время. — Он отошел от плиты и принялся растирать волосы полотенцем.
— Никогда не могла понять, зачем мужчинам вытирать голову, — заметила Патти. — Короткие волосы сами собой высыхают через пять минут.
