день.
Алекс кивнул, затем лукаво спросил:
— Скажите, зачем вам часы, если вы любите действовать под влиянием момента?
Он включил заднюю скорость и выехал со стоянки. Патти, откинувшись на спинку сиденья, ответила:
— Приходится, иначе я постоянно опаздывала бы на занятия. Но я никак не могу привыкнуть надевать их каждое-утро. А вы?
— Мне нравится носить часы, — просто ответил он.
Патти посмотрела на его последнюю модель с цифровой индикацией. Кажется, в этих часах присутствовало все, кроме калькулятора, но она не поручилась бы, что его там действительно нет.
Запястье под часами было сильным и гибким.
Внимание Патти привлекло то, как умело Грин крутил баранку, выруливая на мост, соединявший материк с островом Лидо.
Эти руки умели многое. В том числе и то о чем она вспоминала со сладкой дрожью.
Может быть Алекс подумал о том же, потому что его дыхание участилось, а когда машина остановилась у светофора, глаза отыскали глаза Патти.
Этот взгляд был таким настойчивым, что приковал ее к месту. Она нервно облизала губы и с изумлением увидела, что язык Алекса прошелся по его верхней губе, словно бросая вызов.
Позади засигналила машина.
— Терпение, терпение — пробормотал он и свернул влево.
Дома здесь тесно жались друг к другу. Частенько на улицу смотрели слепые стены; это означало, что окна комнат выходят во внутренний дворик. Теснота, теснотой, но Патти знала, что даже самый скромный из этих домиков стоит не меньше четверти миллиона долларов.
Причина была ясна. Остров лежал в самом центре одного из красивейших гаваней мира предназначенной для стоянки небольших судов. Дома, расположенные вдоль набережной Лидо, имели собственные эллинги для яхт — бесценное сокровище, учитывая что людям желавшим пользоваться общественными причалами, приходилось ждать своей очереди годами.
Алекс нашел место для парковки и осторожно подал машину задом.
— Здорово у вас получается — сказала Патти. — Когда я вижу, как вы паркуетесь, то понимаю, что мне следовало бы ходить пешком.
— Штрафы платите часто?
— Нет, главным образом навлекаю на себя ругань других водителей. — Она выпрыгнула из машины. — Я стараюсь, но ничего не получается, Не могу понять, в чем дело.
— В боязни точности, — понимающе кивнул Алекс.
Пожалуй, он прав, призналась себе девушка.
Алекс взял ее за руку и повел по улице.
Они вошли в кованые чугунные ворота и очутились во внутреннем дворике, больше напоминавшем испанские патио. Стоявшие под открытым небом стол и стулья окружали огромные горшки с цветущей геранью.
— К кому мы идем? — спросила Патти.
Алекс позвонил в дверь.
— К моему бывшему компаньону.
В приоткрывшуюся дверь выглянула женщина средних лет в переднике.
— О, мистер Грин! Входите, входите! Сейчас скажу мистеру и миссис Бэрк, что вы пришли.
Они прошли по коридору и оказались в просторной гостиной со стеклянной стеной, откуда открывалась чудесная панорама гавани.
На ковре цвета слоновой кости стояла изящная мебель темного дерева в стиле антик. Картины на стенах были кисти знаменитых импрессионистов.
— Алекс! — В комнату вошел огромный мужчина и хлопнул Грина по спине, — Рад, что ты все-таки выбрался!
— Эд, это моя подруга Патти Лайон, — сказал Алекс, и кисть Патти утонула в гигантской ладони Эда.
— Счастлив познакомиться с вами, малышка, — пробасил Бэрк. — А это моя жена Марион.
Марион проскользнула в комнату так неслышно что Патти не сразу ее заметила. Эта женщина с нежным лицом и застенчивой улыбкой только кивнула Патти и не сказала ни слова.
Экономка принесла кофейник, чашки и тарелку с медовым печеньем. Она поставила поднос на стол, а остальным занялась Марион.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Эд. — Мы надеялись, что Алекс привезет вас, чтобы показать эту посудину, как обещал. — Он махнул рукой в сторону окна, за которым виднелся частный эллинг. Там покачивалась на воде изящная яхта. — Мы с ним по-прежнему компаньоны по «Оптическому обману», — Патти догадалась, что так называется яхта — хотя свою половину «Грин оптикс» я ему продал. Раньше фирма называлась «Грин — Бэрк оптикс», но с тех пор она стала намного больше.
Он бросил на Алекса ласковый, почти отцовский взгляд.
— Боюсь, что я не так уж много знаю о «Грин оптикс», — сказала Патти.
— Как-нибудь я устрою для вас грандиозную экскурсию, — пообещал Алекс. — Мы делаем все — от линз для очков до голограмм.
— Моей областью был менеджмент, но Алекс в этом быстро разобрался, — продолжил Эд. — Его сильная сторона — умение внедрять новшества. Он всегда заглядывает вперед.
— Ну, просто я появился здесь в нужный момент. — Глаза Алекса горели от возбуждения. — Лазеры обладают невероятными возможностями.
— Ну-ну, не будем вести при дамах скучные разговоры о технике, — вмешался Эд и подмигнул Патти.
Она хотела возразить, что вовсе не скучает.
Честно говоря, ей не понравилось покровительственное отношение Эда, но она поняла, что тот вовсе не хотел ее обидеть.
— А вы? — спросила она Марион, уютно устроившуюся в кресле с гобеленовой, обивкой. — Чем вы занимаетесь?
— О, я только забочусь об Эде — Марион смотрела на мужа влюбленными глазами.
Они пили кофе, ели печенье и вежливо беседовали об острове Лидо и погоде.
— По радио передали, что приближается шторм, — заметил Эд. — Алекс, ты ведь не собираешься выходить сегодня в море?
Патти повернулась к окну. Яхта плясала, словно норовистая лошадь, закусившая удила.
— А я бы с удовольствием поплавала под парусом, — огорченно сказала девушка.
— Ничего страшного не случится, если мы немного пройдемся вдоль бухты, — ободряюще улыбнулся ей Алекс.
Бэрки проводили их до эллинга и принялись следить за тем, как Алекс ставит паруса и попутно объясняет Патти, что такой тип яхты называется шлюп. Девушка делала вид, будто она все понимает, хотя до этого ни разу не плавала на таком маленьком суденышке.
— Наденьте, — сказал Грин, вручая ей спасательный жилет.
— Я умею плавать — ответила Патти.
— Не следует пренебрегать предосторожностями, малышка, — предупредил Эд. — В бухте достаточно безопасно, но чем черт не шутит. Особенно когда приближается шторм… Ладно, молодежь мы оставляем вас. Будьте осторожнее! Рад был познакомиться, мисс Лайон.
Марион улыбнулась на прощание, и пара вернулась в дом.
— Марион всегда такая болтушка — спросила Патти.
— Что? — Занятый парусами, Алекс не сразу понял, что она шутит. — О, она очень тихая. Именно то, что нужно Эду.
Да, Марион действительно выглядит счастливой, подумала Патти и пожалела, что ее саму тихой не назовешь. Это бы сильно упростило ей жизнь. Но и сделало бы эту жизнь тусклой, напомнила себе
