Их губы встретились, раздвинулись и вновь обрели друг друга. Язык Патти коснулся его гладких, ровных зубов. Поцелуи становились все более дразнящими; когда Патти отстранялась, Алекс следовал за ней, проникая все глубже и глубже, и ее тело начинало дрожать от наслаждения.
— Нас могут увидеть… — шепнула Патти.
— Как вы отнесетесь к предложению заночевать на корабле? — спросил он.
Словно поняв намек, дождь припустил еще сильнее. По такой погоде ехать в Ситрес-Гроув было нельзя.
— Ладно, — согласилась Патти. — Кажется, самое безопасное для нас остаться здесь.
Но в глубине души она знала, что это вовсе не безопасно.
6
Каюта, обшитая панелями темно-каштанового цвета, оказалась большой и величественной. От спальни в старинном особняке ее отличал только иллюминатор. Они пытались получить две каюты, но на борту проходил симпозиум, и все номера, кроме этого, оказались занятыми.
Осмотревшись, Патти решила, что было бы куда разумнее вернуться домой. Даже в проливной дождь.
Не успела она открыть рот, как Алекс обвил рукой ее талию.
— Я рад, что у нас появилась возможность остаться вдвоем и побеседовать, — сказал он. — Когда дождь стучит в окно, я чувствую себя так, словно слушаю рассказ о привидениях.
— Как в детстве? — спросила Патти, опускаясь в кресло. — Когда я была маленькой, в дождь мама читала мне такие сказки. А дождь в Сан-Франциско идет часто… Но как только я подросла, чтобы учиться читать самостоятельно, это прекратилось.
Алекс скинул туфли, уселся на кровать и вытянул длинные ноги.
— Когда мы на яхте возвращались в Кейп-Код, то разжигали на берегу костер. Родители и мы с братом садились у огня и по очереди рассказывали мрачные истории о мстительных призраках погибших матросов.
— Как здорово… — не скрывая зависти, протянула девушка. — У нас было по-другому. Когда мы куда- нибудь выезжали всей семьей, это расписывалось до мельчайших подробностей. Иногда казалось, что мы собираемся в военную экспедицию. Однажды мы поехали на карнавал и взяли с собой еду, чтобы не отравиться тамошней сахарной ватой, и сменную обувь, потому что потом собирались заехать к кому-то в гости, и мама боялась, что мы перепачкаемся.
— Что ж, это не лишено смысла. Все зависит от точки зрения — заметил он.
— Ну, может быть… — уступила Патти — Наверно, все дело в моей чувствительности. Я так хотела угодить маме и папе, что склонна была принимать эти правила чересчур всерьез.
— Вам холодно? — спросил Алекс.
— Немного. — До сих пор она не замечала, что слегка дрожит.
— Не знаю, как вы, — заявил Грин, — а я лезу под одеяло. Можете отвернуться, если стесняетесь.
Он начал расстегивать рубашку. Чувствуя себя неловко, Патти поднялась, подошла к иллюминатору и уставилась на залитую дождем автостоянку.
— Каким грустным все выглядит в дождь, — промолвила она. — Это напоминает мне Сан-Франциско и родителей. Мне всегда хотелось иметь образцовую американскую семью — вроде тех, что показывают по телевидению. Понимающих родителей и проблемы, которые можно решить за полчаса.
— А я в детстве влюбился в Аннету Фьюничелло, — ни с того ни с сего заявил Алекс.
— Да ну? — Изумленная Патти обернулась и увидела, что он уже лежит в кровати. Аккуратно сложенные брюки и рубашка висели на спинке кресла.
— И не говорите, что вы не были влюблены в какого-нибудь артиста, — лукаво сказал он.
— Ну… — Она никогда в этом не признавалась. — Честно говоря — в капитана Карка.
— Из «Звездного похода»? — Глаза Алекса заискрились от смеха, — я представляла его своим отцом — неизменно справедливым, верным и понимающим… — Патти заколебалась — И, конечно, красивым.
— Да, требования у вас высокие — Слова Грина прозвучали двусмысленно.
— Вы думаете что я хотела бы такого же мужчину в мужья? — спросила Патти, садясь на край кровати. Она действительно замерзла но не могла лечь в постель. Может устроиться на ковре? А чем же тогда, укрыться?
— Прошу прощения за вопрос, но о чем вы думаете, черт побери? — спросил Алекс.
— Пытаюсь сообразить, где мне спать. — Девушка посмотрела на кресло. Как-то дома она умудрилась уснуть в кресле, но потом у нее два дня не сгибал ась шея.
— А что, в кровати нельзя — удивился он. — Можно, но ведь ее заняли вы.
Он на мгновение задумался.
— Я хочу предложить сделку.
— Что?
— Мы с вами уснем в одной постели. По настоящему уснем. Обещаю не делать того, чего вы не захотите, но не стану обещать ничего другого.
Внезапно до Патти дошел весь комизм ситуации: взрослые мужчина и женщина торгуются из-за того, кому где спать.
— А почему бы и нет? — небрежно бросила она. — Конечно, если вы не станете красть у меня одеяло.
— Я краду сердца, а не одеяла, — напустив на себя обиженный вид ответил Алекс. — Я даже позволю вам первой воспользоваться ванной.
— О'кей.
Как и следовало ожидать, кабина оказалась старомодной — с глубокой ванной и кафельным полом, но все работало. В том числе — хвала небесам — и горячий душ.
Поскольку ночной рубашки у Патти не оказалось, ей пришлось облачиться в кружевную комбинацию почти не скрывавшую тела. Девушка почистила зубы пальцем и накинула на плечи полотенце, которое должно было служить ей дополнительной защитой.
За дверью дожидался Алекс. При виде Патти он по-разбойничьи свистнул.
— Мне нравится ваш наряд. За исключением полотенца.
— Это вместо шали, — быстро ответила она, не желая признаваться в подлинном назначении сего одеяния.
Несколько минут спустя свет погас, и под весом Алекса заскрипели пружины. Патти скорчилась на своей половине кровати, стараясь держаться как можно дальше. Она чувствовала себя до смешного неловко и сгорала от смущения. Патти никогда не считала себя застенчивой, но кое-что давалось ей с трудом. Например, лечь, в постель с мужчиной.
— У вас холодные ноги… — пробормотал Алекс.
Девушка с испугом поняла, что инстинктивно прижалась кончиками пальцев к его теплой голени.
— Ох… Прошу прощения. — Она убрала ступни.
— Ни за что не прощу. Долг платежом красен. — В темноте голос Алекса звучал глухо и таинственно.
— Что?
Вместо ответа к ее животу прижалась пара ледяных рук. Патти взвизгнула, отпрянула и схватила его за запястья.
Они возились, шептались и хохотали, когда то один, то другой умудрялся при коснуться замерзшей рукой или ногой к горячей части тела другого.
Наконец Алекс прижал запястья Патти, закинул ей руки за голову, накрыл своим телом и припал к ее жаждущим поцелуя губам.
