7
Утром в воскресенье Алекс молча отправился на свою безукоризненную кухню и принялся возиться с тестом, клубникой и взбитыми сливками.
— Бельгийские вафли, — наконец объявил он, вынув из духовки сковородку и поставив перед Патти полную тарелку.
Она счастливо вздохнула — как от божественного запаха, так и от вида Алекса, в джинсах и зеленом пуловере казавшегося еще красивее, чем обычно.
— Да уж, ты знаешь, как соблазнить девушку…
— А зачем же я стараюсь, по-твоему? — Рука Алекса скользнула по ее обтянутому джинсами бедру.
— Как? — Вилка замерла на полпути к ее рту. — На сытый желудок?
— Так и быть, дам тебе немного времени, чтобы переварить пищу, — ответил он с насмешливой серьезностью, Патти засмеялась. Как хорошо в его просторном доме! Быть вместе казалось ей самой естественной вещью на свете.
Взаимопонимание, возникшее между ними во время завтрака, было прочным и неизменным.
Прикасаясь друг к другу, они чувствовали желание, однако не торопились в постель.
— Жаль, что неделя будет трудная, — вздохнул Алекс. — Почти все вечера заняты.
— Чем это? — спросила Патти.
— То деловые встречи, то заседания совета. И с полицейскими нужно будет посоветоваться насчет открытия игорных домов. Завтра кончается неделя, которую мы им дали на сбор информации.
— Надеюсь, ты изменишь свое мнение, — сказала она.
— Знаешь, мы ведь не обязаны во всем соглашаться друг с другом. — Алекс машинально разглаживал складки на джинсах. Эти складки казались Патти железными.
— Дело в том, что мы соглашаемся с тобой лишь в мелочах — вроде выбора завтрака или катания на роликовых коньках, — возразила она. — А есть проблемы посерьезнее.
— С ними можно справиться. — Его тон показался девушке слишком уверенны м. Патти подозревала, что справиться с ними можно будет в одном-единственном случае: если она вспомнит о здравом смысле и станет смотреть на все глазами Алекса…
После завтрака они вышли двор и сели в шезлонги. Несмотря на прохладное утро, день обещал быть жарким.
— Ты не устраиваешь у себя вечеринок с раздеванием? — лукаво спросила Патти, глядя на высокий забор, обвитый диким виноградом.
— Только когда борюсь за голоса нудистов — отшутился Алекс, снимая рубашку. Обнаженный, соблазнительно загорелый торс делал его, похожим на греческого бога.
И вдруг Патти пришло в голову, что здесь они полностью защищены от посторонних взглядов.
Место вокруг было безлюдное, а незваный гость не увидел бы ничего, кроме забора.
Повинуясь капризу, она стала расстегивать блузку.
— Прекрасная мысль.
Алекс смотрел на девушку с удивлением, не веря, что она решится на это. Патти с вызывающим видом сняла с себя рубашку и лифчик.
— Вот. — Она снова села в шезлонг. — Теперь мы как близнецы.
— Что-то не похоже, — хмыкнул Алекс.
Чувствуя странное возбуждение, Патти подставила обнаженные груди солнечным лучам и услышала учащенное дыхание Алекса.
— Знаешь, — заметил он спустя мгновение, — ты обгоришь, если не будешь соблюдать осторожность.
— Хочешь что-нибудь предложить? — с вызовом спросила она.
— Вообще-то да… — Он вынул из-под кресла флакон лосьона для загара, подошел и сел рядом.
Холодная струйка обожгла грудь Патти, а затем сильные руки Алекса стали массировать ее тело, цветущее, как у матери Земли, раскинувшейся под лучами весеннего солнца.
— Знаешь, — пробормотал он, — белая полоска у тебя на талии выглядит нелепо. Может, снимем с себя остатки этой дурацкой одежды?
Патти сделала быстрое движение и подставила солнцу свое обнаженное тело.
Ее сердце учащенно забилось, когда Алекс снял джинсы и встал рядом, поблескивая золотистой кожей. Взгляд Патти внимательно изучал его превосходно развитое тело.
Он наклонился и вынул шпильки из ее волос, темным облаком рассыпавшихся по плечам.
— Ты прекрасна, любовь моя.
Алекс погладил ее по волосам, и девушка улыбнулась.
— Ты нарочно меня спровоцировал?
— Кто кого, — хмыкнул он. — Я никогда не уклоняюсь от вызова.
С дороги донесся шум машины и напомнил Патти, что они сидят во дворе обнаженные.
— Наверно, надо вернуться в дом… — Она попыталась сесть.
— Боишься — улыбнулся Алекс. — Двор недоступен чужим взглядам. Я убедился в этом, когда покупал дом; мне по душе уединение.
Его слова успокаивали; руки же обращались не к разуму, а к чувствам, делая все, чтобы сломить ее сопротивление.
— Мы же не будем заниматься здесь любовью… — прошептала шокированная Патти, в то же время испытывавшая непреодолимый соблазн.
— Черт побери, а почему бы и нет? — и тут он лукаво добавил: — Ты ведь прекрасно знаешь, что вице-мэр Грин не способен нарушить приличия!
Сильные руки прижали ее к спинке кресла, и Алекс возобновил свои домогательства.
Патти извивалась под ним, потеряв голову от острого взрыва чувственности. Кожа, согретая солнечными лучами, пахла амброй, и этот аромат делал их влечение еще сильнее.
Алекс был чудесно сложен и умел пользоваться каждым дюймом своего замечательного тела. Хриплое дыхание мужчины говорило Патти, что он разделяет ее желание — и действительно, вскоре Алекс овладел ею. Каждое его движение дрожью отдавалось в ее мозгу, пока возбуждение не достигло предела. Патти крепко стиснула плечи Алекса, испустила радостный крик, услышала ответный вздох наслаждения и поникла всем телом.
Они неподвижно лежали рядом, пока Алекс не поднял девушку и не отнес ее в бассейн. Плескаясь в теплой воде, они продолжали лениво ласкать друг друга.
В глубине дома раздался телефонный звонок. Алекс помешкал, затем тихонько чертыхнулся, вышел из бассейна, обмотал вокруг бедер полотенце и пошел к двери.
Неужели он не мог притвориться, будто не слышит? — с легкой досадой подумала Патти. Она вылезла из бассейна и стала вытираться. И только войдя в дом и услышав взволнованный голос Алекса, поняла: что-то случилось.
Девушка застыла на месте. Алекс разговаривал с сестрой Анной. Зачем монахине понадобилось звонить ему?
Минуту спустя Алекс положил трубку и обернулся:
— Роза Нуньес, — только и сказал он.
Патти тут же вспомнила упрямую темноволосую девушку, с которой она играла в карты в аудитории приходской школы.
— Что с ней?
Алекс прошел в спальню и начал быстро одеваться.
— Дружок вез ее на заднем сиденье своего мотоцикла, но не вписался, в поворот и упал. Она ударилась головой о мостовую.
