Может быть, он и прав. Ей подобное никогда не приходило в голову. Знала, что не робкого десятка, но перспектива остаться с этим далеко не безразличным ей человеком вдвоем на уединенной вилле вызывала опасения.
— Вот ты говоришь об обдуманном риске, а я полагаю, что речь идет о неизбежном крахе… Разные вещи, правда? — Она прямо смотрела в янтарные глаза. — Я не восемнадцатилетняя девчонка, только что окончившая школу. И давно уже не думаю, что раз мне этого хочется, то весь мир будет у моих ног.
— Тебе нужен не весь мир, а только маленький кусочек неба. — Его губы щекотали копну за ухом. — С одной-двумя звездочками. Может, даже с кометой, если повезет.
— Кометы сгорают, — последовало печальное возражение.
— Все, в конце концов, умирает. Жизнь всего лишь временное состояние.
— О, Том! — Пола отпрянула от него. — Все это замечательно — весь этот разговор о призраках, звездах, о риске. Но я уборщица, ты не забыл? Мне знакомы куда более реальные картины, когда с утра бутылки из-под шампанского валяются на полу, в камине полным-полно пепла и везде разбросана смятая одежда, которую нужно подобрать и отдать в прачечную.
— Так вот как ты смотришь на жизнь? — Том недоверчиво покачал головой. — Перестань, Пола, ты совсем не такая, как тебе самой кажется. Я сам виноват — заговорил о смерти и о прошлом. Давай еще потанцуем.
— Хорошо, — неохотно согласилась та. Была бы у нее отдельная комната, легко можно было оборвать ненужный разговор и уйти. А сейчас пугала сама мысль, что им неизбежно придется отправиться в их общую спальню.
Том стал мурлыкать «В один прелестный вечер», и они вместе пропели песню. За ней, естественно, последовали «Юная, как весна» и другие мелодии Роджерса и Хаммерстайна.
К тому времени, когда импровизированный концерт закончился и Клинтон повел молодую женщину к дому, у той настроение несколько улучшилось.
— Мне никогда не было по-настоящему легко с женщинами… пока тебя не встретил, — заметил Том, когда за ними затворилась дверь комнаты и они остановились, освещенные мягким светом лампы. — Только представь: я — и напеваю песни, чтобы под них танцевать, — немыслимо!
— Теперь моя очередь. — Пола, чуть-чуть фальшивя, запела «Я могла бы танцевать всю ночь», а Том подхватил ее, кружа на руках по комнате.
Но в таком тесном пространстве и так близко друг к другу все стало иначе. Не было взирающей на них луны, вечерний ветерок не охлаждал жар разгоряченных тел, да и опасение, что кто-то может появиться рядом, уже не сковывало.
Все медленнее движения, все значительнее взгляды, прикосновения… Единственным аккомпанементом необычного танца стал лихорадочный стук их сердец.
— Просто поразительно, как наши тела подходят друг другу. — Мужчина привлек Полу к себе, и две тени на стене, соприкоснувшись, слились воедино.
— Это может оказаться опасным. — В женском голосе появилась напряженная хрипотца.
— Люблю играть с огнем. — Кончиком языка он коснулся ее уха.
— Дразнишь, — мягко проговорила Пола.
Вместо ответа Том наклонился и языком провел по контуру ее губ. Она невольно приоткрыла их, но Том не спешил, продолжая дразнящую игру.
Пола привстала на цыпочки и притянула его к себе, пока наконец не почувствовала, как он языком раздвинул ей зубы и проник глубже. Их тела плотно прижались друг к другу, от прикосновения к твердой мужской груди у нее тут же набухли соски, а у Тома от такой близости прелестного женского тела стало расти возбуждение.
— Мы не должны этого делать, — прошептала она, откинув назад голову, но не в силах отстраниться.
— Почему? — Глаза его пылали от нестерпимого желания. — Не мучай нас обоих. Вчера, лежа рядом с тобой… думаешь, я спал, да?.. Я чуть с ума не сошел от желания. Ты нужна мне, Пола.
Нужна! А любовь? Может быть, для него это одно и то же? Теперь-то ясно, что ее чувство к Микки было скорее не любовью, а желанием обрести надежность. Но никогда раньше она не испытывала такой страсти, такого ощущения внутреннего телесного голода, какие вызывал в ней этот потрясающий мужчина.
— Ничего не изменится, — прошептала Пола. — Утром я все равно поеду домой.
— Поедешь? — Том провел пальцами по изгибу ее шеи и по тонкой золотой цепочке. Легкое прикосновение заставило женщину почувствовать себя пленницей этого большого и красивого человека.
— Я должна. — Слова не сходили с языка, но тем не менее были произнесены.
— Разве? — Он расстегнул затвор и снял цепочку. Пола вдруг почувствовала свою шею обнаженной и беззащитной.
— Допустим, случится все, как ты хочешь, что дальше? Что? Это всего лишь минутная страсть, и она пройдет.
— Я все же рискну. — Том лизнул впадинку на ее ключице, потом губы спустились ниже, к глубокому вырезу платья.
— О, пожалуйста…
Пола сделала последнюю попытку вырваться, но добилась обратного эффекта — потеряв равновесие, упала прямо на своего обольстителя. Тот споткнулся, и они оба, вскрикнув от неожиданности, свалились на пол.
Мгновение женщина лежала неподвижно. При падении платье задралось, обнажив ее стройные ноги, чем не преминул воспользоваться мужчина.
Какой у него был восхитительно опасный вид со взъерошенными волосами и горящими желанием глазами. Как у пирата, только что открывшего крышку сундука с сокровищами.
— Скажи, когда захочешь, чтобы я остановился. — Он провел ладонью по ее ноге, от узкой лодыжки до обнаженного бедра. — Сейчас?
В ответ — молчание.
Том гладил икры ее ног, колени, бедра. Просунув руку ей за спину, расстегнул молнию и стащил платье, открыв тонкое кружево нижнего белья.
Ей следует немедленно прекратить эту сладкую муку! Надо встать, надеть халат. Приказы внутреннего голоса выполнены не были.
— Как мягко, — бормотал мужчина, проводя пальцами по кружеву, потом спустил бретельки с плеч, обнажив грудь.
Пола закрыла глаза и почувствовала его обжигающее дыхание на сосках.
— Остановиться?
Вопрос прозвучал негромко и растаял в тишине.
Он нежно покусывал соски, и у Полы вырвался стон наслаждения. На пол полетели комбинация и бюстгальтер, а потом, при ее молчаливой помощи, и колготки, оставив на ее теле лишь крохотный лоскуток, прикрывавший последнее, еще недоступное его взору.
— Хочешь, чтобы я перестал? — Немного грубоватым жестом мужчина прижал ладони к ее обнаженной груди, и на молодую женщину нахлынула горячая волна желания.
Вместо ответа Пола потянулась к его рубашке и расстегнула пуговицы. Том стал нетерпеливо сбрасывать с себя ставшую ненужной одежду, обнажив мускулистые плечи и курчавые заросли на широкой груди.
Потом полетел в сторону последний кружевной лоскуток. И вот они лежат нагие, не касаясь друг друга. Она смотрела на него сквозь ресницы, любуясь его мужской красотой. А тот рассматривал ее, не скрывая своего восхищения.
— Ну, не забудь сказать, когда мне остановиться, — поддразнил он. Потом нагнулся над ней и, не касаясь тела, лишь провел губами по ее губам.
Затем начал ласкать ее, медленно и дразняще. И вот уже ей самой нестерпимо хотелось утоления телесного голода. Легкие дразнящие ласки сделали свое дело. Она резко потянула его на себя и припала к
