— О, Том!
А тот плавно вошел в нее. Их блестящие тела соединились, чтобы найти общий ритм движений.
Любовников окружал аромат масла, горячий и экзотичный. Страсть нарастала. Напор мужчины становился все сильнее, тело женщины ответило на мощный призыв. Сколько прошло времени? Минута? Час? Вечность? Наконец их поглотила огненная волна наслаждения.
8
Одеваясь в тот вечер, Пола вспомнила, что говорила Симона о приеме. Рассказав об этом Клинтону, поинтересовалась:
— Ты думаешь, это один и тот же прием?
— Надеюсь, что так. — Вид у Томаса был более чем довольный. — Не придумаешь лучшего способа довести до сведения Жака, как хорошо у меня идут дела. Там будут важные люди, и я совсем не прочь, чтобы меня видели рядом с ними.
— А вот это не по мне… Не люблю использовать кого-нибудь в корыстных целях, особенно если дело касается тех, кого считаю друзьями. — Пола надела пару красивых сережек с искусственными сапфирами.
— Имеешь в виду Симону д'Арман? Не очень-то увлекайся, Пола. Симона, конечно, очаровательная леди, но умеет держать нужную дистанцию. Не думай, что представляешь для этой дамы нечто большее, чем деловой интерес ее мужа.
Весьма сомнительно, что в данный момент Симону беспокоили финансовые дела Жака, но стоит ли возражать этому самоуверенному, но такому притягательному мужчине? А тот, видимо, счел, что и она достойна похвалы. С восхищением оглядев ее стройную фигуру, Томас заявил:
— Ты выглядишь просто красавицей, миссис Клинтон.
— Спасибо. — Она привстала на цыпочки и поцеловала мистера Клинтона. — Ты сам потрясающе выглядишь.
Прием проходил в доме итальянского банкира, ставшего кинопродюсером, и Поле припомнились слова Симоны о встречах финансистов и людей искусства. В таком случае, это, должно быть, тот же самый раут. У подъезда выстроились дорогие машины, и слуги в красных ливреях спешили поскорее отогнать их за дом.
«Супружеская чета» Клинтон медленно продвигалась к парадному входу. Дама, старательно делая вид, что все окружающее ей не в новинку, тихо спросила спутника:
— Это будет, видимо, нечто такое, о чем мне приходилось лишь читать или видеть в кино? «Сладкая жизнь» или что-то в этом роде?
— Ты имеешь в виду оргию? Никогда ни на одной не бывал. — Он сжал ей руку, чтобы успокоить. — Думаю, вряд ли подобное произойдет.
— Что, если я сделаю какую-нибудь ошибку? — И чего зря нервничать? Спасибо Клинтону она уже не первый раз выходит в свет. Вот если будут встречи с кинозвездами — это действительно впервые, и тут надо не поддаться любопытству, что для той, прежней Полы — вполне естественно, а для миссис Клинтон совершенно неприлично.
— Просто делай то, что делала с тех пор, как стала миссис Клинтон, и все будет в порядке.
Что, собственно, произошло с тех пор? Влюбилась она, вот что! Влюбилась окончательно и бесповоротно в человека, на чью руку так приятно опереться, идя сквозь толпу разряженных гостей. Но дальше-то как быть?
Впрочем, не сейчас думать об этом.
Как только они вошли, сразу стало ясно, что прием мало похож на чопорное, почти официальное сборище в поместье Жака д'Армана.
Вилла, построенная в средиземноморском стиле, кольцом окружала двор, в центре которого бил фонтан. Вода, рассыпаясь блестками, вытекала из уст каменной нимфы, и сам звук водяной игры действовал освежающе, заставляя забывать о жаре, все еще висевшей в ночном воздухе.
Небольшой оркестр темнокожих музыкантов наигрывал сладострастные танцевальные ритмы.
С бокалами в руках по дому фланировали гости. На первый взгляд все присутствующие казались удивительно молодыми, что не всегда подтверждалось с близкого расстояния.
На многих женщинах надеты весьма рискованные наряды с вырезами в самых неожиданных местах. Мужчины предпочитали повседневные костюмы, и, что странно, на некоторых были солнечные очки, хотя солнце давно уже зашло.
Их приветствовал коренастый мужчина с багровым лицом, по всей видимости, хозяин дома. Поле его имя ничего не говорило, ну да много ли ей известно об итальянском кинематографе?..
Пока их с Томом представляют гостям, можно поглазеть на окружающих, вдруг да заприметишь знаменитость. Среди приглашенных были две-три женщины, которые, как показалось, известны по небольшим ролям, сыгранным в американских фильмах. На этом все и кончилось. А Симоны так нигде и не было видно.
Поле предложили выпить бренди, что несколько улучшило настроение. Было приятно, что они здесь вместе с Томом, нравилось, что можно на равных смешаться с толпой этих особенных, утонченных людей, радовало, что к ней обращаются, называя миссис Клинтон.
Пола взглянула на Тома. У того горели глаза, щеки разрумянились от возбуждения. Значит, ему тоже здесь нравилось.
Кругом разговаривали по большей части по-английски. Пола поговорила с женами деловых партнеров Клинтона и вновь с удовольствием обнаружила, насколько легко можно установить хорошие отношения с едва знакомыми людьми.
Неожиданно, когда уже и ждать не ждали, появилась Симона.
Она была не одна. Резким контрастом белокурой Симоне с ее холодной красотой была ее спутница — темноволосая, яркая, экзотического вида молодая женщина. Это, без всякого сомнения, Мелина — так, кажется, назвал ее Жак. Так вот она какая — помешанная на театре греческая актриса.
На средиземноморской красавице было надето нечто, что с большой долей условности можно назвать платьем. Наряд из красной сетки, на котором блестки прикрывали лишь минимальное пространство. На какое-то мгновение Поле показалось, что платье Мелины на чехле, но нет, ее пышная фигура полностью открыта всем взорам.
На нее воззрился Том, да и все мужчины вокруг! Просто зло берет, как мало надо сильным мира сего, чтобы потерять голову! Ну уж Клинтон, он-то мог бы постараться держать себя в руках.
Симона заметила «супругов» Клинтон, и они с подругой направились к ним. Мелина шла, покачивая бедрами в такт музыке, и с интересом пялилась на Тома. Интересный маневр — идти на заинтересовавшего тебя мужчину в ритме знаменитой самбы.
— Добрый вечер, — сказала Симона.
Начались взаимные представления.
— Рад познакомиться. — Клинтон галантно склонился над рукой Мелины, и его лицо оказалось в опасной близости от пышного бюста экзотической прелестницы, что, может быть, и доставило удовольствие этой паре, но никак не Поле.
К ним подошли другие гости. Через несколько минут, заполненных пустопорожними разговорами, Том пригласил Симону на танец. Когда та отказалась, сославшись на недомогание, и он повернулся к Мелине, гречанка с явным удовольствием приняла приглашение галантного кавалера.
Что ж, Клинтон, по-видимому, просто вынужден быть вежливым. Его приглашение ничего не значит. Но уколы ревности, тем не менее, оказались достаточно болезненными.
С подноса у официанта Пола взяла бокал шампанского.
— Ваша подруга прелестна, — твердым тоном солгала она Симоне.
Блондинка засмеялась в ответ.
— Может, несколько крупновата. Жак терпеть ее не может. Но, поверьте, у нее удивительно доброе
