— Вряд ли многочисленные Йенсены перенесут такое зрелище. — Пола хотела лишь поддразнить, но вдруг уткнулась головой ему в грудь, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.
— Эгей! Вы не проголодались, ребята? — У самой кромки воды стояла Луиза Йенсен. — Повар говорит, шиш-кебаб готов.
«Супругам» Клинтон стоило приложить некоторое усилие, чтобы оторваться друг от друга. Расцепили наконец руки и побрели к берегу. Так же мало энтузиазма проявили и Джимми с Анжелой, когда и их тоже позвали к трапезе.
Грех жаловаться, еда оказалась превосходной — жареное маринованное мясо, грибы, ярко-красные помидоры, ломтики ананаса, картофельный салат, а на десерт пирог со свежей клубникой.
— Может, нам следует послушать известия?
Джимми наклонился над портативным приемником и принялся нервно нажимать кнопки, пока не зазвучал наконец голос диктора:
«Два пожара соединились вместе в опасной близости к шоссе вдоль тихоокеанского побережья и к дороге через каньон Малибу. Оба маршрута временно закрыты дорожной полицией»…
— Вам двоим, наверное, все-таки придется остаться заночевать, — прощебетала Анжела.
Пола почувствовала, что бледнеет.
— Дорогая, я так сожалею, — сказала Луиза Йенсен. — Мне будет ужасно неприятно, если вы не сможете попасть на юбилей ваших родителей.
— Ничего, ничего, все в порядке, — прерывистым голосом пролепетала Пола. — Возможно, через час-другой дороги откроют.
Джимми нахмурился.
— Вряд ли. Пожар пока никак не могут сдержать. А потом, когда техника двинется в обратный путь, на дорогах неминуемы огромные пробки. Боюсь, у вас не останется другого выхода, как заночевать здесь.
— Господи, да у нас полно места! — проворковала Анжела. — Ваши родители, я уверена, не обидятся.
— У них серебряная свадьба или что-то вроде этого, да? — озабоченно спросила Луиза.
— Нет. — Не хотелось откровенно лгать, но еще больше не хотелось здесь задерживаться на ночь. Остаться вдвоем в одной комнате с Томом? Не слишком ли круто?
— Может, вам стоит позвонить? — предложила Мэри Саммс. — Ваши родители, наверное, беспокоятся.
— Правильно, — согласилась Анжела, вскакивая на ноги.
— О да, конечно. — Пола направилась за ней в дом. К ужасу гостьи, хозяйка уселась и стала ждать, когда звонок состоится.
Трубку, естественно, взяла Салли. Кто же еще?
— Да?
— Привет, мама, это я, Пола! — Она кашлянула, пытаясь таким образом предупредить подругу, что у произносимых слов особый смысл. — Поздравляю с юбилеем!
— Ты совсем рехнулась?
Разве Салли сможет так сразу понять, что к чему? Пришлось выходить из положения самой — объяснить насчет пожара, принести все нужные извинения, стараясь при этом не забыть, что на другом конце провода якобы растревоженная мать.
— Понятно, — сказала Салли, до которой наконец-таки дошло, в чем дело. — Ну, скажу я тебе, и попала ты в переплет. Интересно посмотреть, как ты теперь будешь выпутываться из этой ситуации.
— Ну вот и хорошо, что ты все поняла, мама. Надеюсь, вы с папой прекрасно проведете время. Завтра, дорогая, увидимся.
— Ты уверена? — На этот раз Салли не осталась в долгу, вложив в слова изрядную долю сарказма. — Может, он увезет тебя в Индию? Или вы оба приедете домой верхом на слоне. Или же нам все-таки удастся выполнить контракт. С тебя может всякое статься…
— До свидания, мамочка. — Пола повесила трубку. — Она… ммм… немного расстроилась, но я уверена, что с ней все будет в порядке.
— Вероятно, тревожится из-за пожара, — предположила Анжела. Женщины отправились вместе в комнату хозяйки, чтобы подыскать для гостьи что-нибудь из одежды.
Затем они прошли в спальню, предназначенную для Клинтонов. Это была просторная светлая комната с кроватью поистине королевских размеров; обставленная французской добротной мебелью, выдержанной в провинциальном духе. Стеклянная дверь выходила в отдельный внутренний дворик.
— Идеальное местечко, чтобы загорать голышом, — хихикнула Анжела. — У Джимми с его первой женой был огромный, темный, мрачный дом в Сан-Франциско. Где-то года через два после ее смерти он приехал сюда и купил этот. Я была просто счастлива!
— Да, здесь замечательно, — искренне подтвердила гостья.
Оставшись одна, Пола окинула комнату взглядом, полным отчаяния: она надеялась, что тут стоят две кровати или, по крайней мере, кровать и кушетка, но нет, не повезло. И что теперь делать?
Остается одно: воззвать к совести легкомысленного миллионера, не потерявшего интереса к женщинам даже во время финансовых неурядиц. Заставить мистера Клинтона вести себя прилично. И себя тоже… Да, и себя уговорить держаться в строгих рамках приличия. Стыдно признаться, но некоторое время назад строгие рамки приличия им обоим показались тесными. Нельзя допустить повторения. Пусть у Салли не будет повода для упреков и злословия.
3
Как только Пола смирилась с тем, что застряла в Малибу на ночь, остаток дня прошел довольно приятно.
Они еще не успели проголодаться после первой трапезы, как им подали обед — морской окунь с жареным картофелем и капустой брокколи. После обеда все увлеченно играли в карты.
— Нам повезло, что вам пришлось остаться, — заметила Мэри. — Иначе вшестером нам не удалось бы как следует поиграть.
Хотя и велась запись выигрышей и проигрышей, однако интерес был чисто психологического свойства, поскольку играли не на деньги. Ясно, что присутствующие не одобряют азартных игр, что достойно всяческого одобрения.
Разговор шел на общие темы, благодаря чему Поле не пришлось прибегать к новой лжи. Радио не уставало сообщать, что ветер стих и что пожарным командам удается обуздать стихию.
В десять часов все отправились на покой, но Поле, когда они с Томом ушли в предназначенную для них комнату, вовсе не хотелось спать.
— Извини за неудобство, — сказал ей Том. Та нервным жестом схватила ночную сорочку, сорвала с крючка халат и молча направилась в ванную комнату. — Надеюсь, ты не считаешь, что я специально разжег пожар только для того, чтобы мы здесь заночевали.
— Нет, так я не считаю. Однако от этого риск обжечься не становится для меня меньше.
Сказала, внутренне радуясь, что нашла нужные слова, что удалось выдержать правильный тон в разговоре. А когда посмотрела на мужчину, то смутилась. Стоит перед ней, скрестив руки на груди, в глазах насмешливый огонек.
Да что там обжечься — тут и сгореть недолго!
Пола зашла в ванную, закрыла дверь. И, сняв с себя платье, данное Анжелой во временное пользование, облеклась в ее же ночную сорочку.
Ох! Когда это шелковое розовое одеяние, отороченное массой кружев, было на вешалке, оно казалось довольно скромным. Но на ее весьма женственной фигуре почему-то сорочка выглядела почти вызывающе. Да что там говорить — ткань совершенно прозрачная! Пола накинула сверху пеньюар. Ну, так еще куда ни шло…
