продавать. В отличие от Ариадны, которая лошадиные морды и крупы поставила на поток. За клиентами Ариадне не нужно было далеко ходить – только перейти через дорогу и зайти на ипподром. Там она находила не только работу, но и страсть. Ариадна еще с молодости пристрастилась к бегам – делала ставки, выигрывала, спускала гонорары. Играла и в старости. На ипподроме ее знала не только каждая лошадь, но и весь персонал. Поговаривали, что Ариадна могла позволить себе не только крупную ставку, но и молодого конюха. Никто не знал, сколько точно ей лет. Шутили, что она ровесница ипподрома.
Гена и раньше пил, когда творил. Но это было оправданно. Потом он пил во время творческого кризиса, потом – во время развода с первой женой, бросившей его ради еврея из Хайфы. Кстати, та первая жена, принявшая в Хайфе гиюр, до сих пор дружила с Ариадной. Та считала первую невестку девушкой разумной, потому что только разумная девушка может бросить ее сына и выйти замуж за еврея, и лично провожала ее в Израиль. Новая невестка – Рая – Ариадне активно не нравилась. Но у них с сыном давно была отдельная жизнь – в разных комнатах, пусть и в одной квартире. Ариадна водила в свою комнату конюхов, Гена в свою – девушек, не чуждых искусству.
Рая была молодой и мягкой. Она была мягкой не только снаружи, но и внутри. Так показалось Гене.
Сын Сашка тяжело дался Рае. Что-то случилось с гормонами, и пухленькую Раю понесло во все стороны. Впрочем, Рая и не пыталась бороться с весом – от еды она получала больше удовольствия, чем от семейной жизни. Больше всего Рая любила бутерброды – свежий белый хлеб, масло и докторская колбаса. А еще вафли. Гена пил, Рая ела. Свекровь она ненавидела на физиологическом уровне. У Ариадны было роскошное, несмотря на возраст, тело – ни целлюлита, ни варикоза. У Раи же голубая сеточка вен на ногах перетекала в синие борозды, тянущиеся к отекшим лодыжкам. Рая ревновала Ариадну к первой жене Гены. Та звонила иногда из Хайфы и подолгу болтала с Ариадной. Рае поговорить со свекровью было не о чем. У них были разные представления о том, что хорошо, а что плохо.
Например, когда Сашка в первый раз привел домой девушку, Рая не спала всю ночь, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты сына. Утром она устроила скандал. Но на сторону внука встала Ариадна, и Рае пришлось замолчать. А через некоторое время к ней пришла та самая девушка. Она плакала и говорила, что не знает, что делать. Девушка забеременела. Рая мысленно готовилась к скоропалительной свадьбе сына и перспективе стать бабушкой, когда на кухне появилась Ариадна. Посмотрела на заплаканную девицу и вышла. Вернулась и положила на стол сто долларов. Девушка цапнула со стола деньги и убежала. Рая так и осталась сидеть за столом с надкусанным бутербродом в руке.
А что она могла сделать? Рая пыталась работать – на домашнем телефоне. Единственный доступный ей вид деятельности. Но это были копейки. Деньги в семье зарабатывала свекровь.
Вета понравилась Ариадне. Она это чувствовала. С ее подачи она и стала жить в их квартире. Вета хотела понравиться. Вытирала пыль с лошадиных грив и собачьих морд – этими фигурками были заставлены все полки. Жарила окорочка тете Рае, обильно поливая их кетчупом, сидела в каморке дяди Гены, слушая про его прошлую, счастливую жизнь, в которой была работа. Вету в семье Сашки считали девочкой разумной. Тетя Рая просила ее поговорить с Сашкой о будущем. Вета обещала.
Сашка, устроенный бывшим любовником Ариадны в институт, вылетел, завалив два экзамена и три пересдачи в летнюю сессию. Бывший любовник договорился об академке. Сашка обещал, что будет учиться. Пока же проводил время с дачными друзьями.
В очередные выходные Сашка решил поехать на дачу. Вета отказывалась – не хотела встречаться с матерью и Юриком.
– Да ты их и не увидишь. Будем жить у меня, – сказал Сашка. Вета согласилась. Тетя Рая тоже уговаривала ее поехать – присмотреть за Сашкой, чтобы тот не напился.
На даче пошли в дом Сашкиного друга. Друг обещал сауну. Народу собралось много. Выпивки тоже хватало. У Веты были месячные, и она сидела в комнате отдыха, завернувшись в простыню. Париться и купаться в маленьком бассейне не хотелось. Вета никак не могла решить – заходить к матери или нет. Через некоторое время она пошла искать Сашку. Нашла его в бассейне. Вместе с Лизкой. Лизка, голая, лежала на воде, держась локтями за бортик. Сашка сидел на бортике рядом и что-то ей говорил. Вета вышла. Они ее не увидели.
Она оделась и пошла к себе. Вета не сомневалась, что, если Лизке будет надо, она переспит с Сашкой. А тот не откажется.
Дома она застала мать и тетю Наташу. Юрика не было. Мать с теткой, как всегда, ругались. Вета услышала их крики, когда только вошла в калитку. Она хотела развернуться и уйти. Но уходить было некуда.
– Привет, что случилось? – спросила Вета.
– Ты откуда? Когда приехала? – засуетилась мать.
– Я с Сашкой. Решила зайти к вам, – ответила Вета.
– Ты хоть о Ветке подумай! – заорала, набрав воздуха в легкие, тетя Наташа.
– А кто обо мне подумает? Она, что ли? Вильнула хвостом и живет с кем придется. Где она, что она? Ей наплевать, что с матерью! – кричала Ольга.
– Потому и ушла, что дома жить не может. С этим козлом. Ты последние мозги растеряла? Да наверняка он уже и к Ветке приставал.
– Не смей так о нем говорить. Ты его не знаешь. У тебя грязь внутри, так ты всякую гадость и о других думаешь.
– Что случилось-то? – спросила Вета.
– Твоя мать сошла с ума. Они, видите ли, подали заявление в ЗАГС, – ответила Наташа.
– Понятно. Поздравляю, – сказала Вета.
– Я же не против, дело твое, – продолжала тетя Наташа, обращаясь к сестре, – прописывай его, только без права на имущество.
– А что, просто так нельзя жить? Обязательно штамп ставить? – спросила Вета мать.
– Почему никто не может понять, что я хочу семью? Обычную, нормальную семью. – Ольга заплакала.
– Найди себе мужика нормального и строй с ним семью, – перестала орать Наташа.
– Мам, он правда ко мне приставал, – вдруг сказала Вета. Специально сказала. Она тоже хотела семью. Обычную, нормальную семью. И дом. Свой дом. Где ее ждут.
– Этого не может быть. – У Ольги в момент высохли слезы, и она опять заорала: – Ты такая же, как она! – Ольга ткнула пальцем в Наташу. – Или вы сговорились? Как вы можете? Что вы вообще понимаете?
– Мам, а ты у Юрика спроси.
– А что у него спрашивать? – сказала Наташа. – Он скажет, что ты все выдумала, лишь бы матери все испортить. Так он тебе и признался. Козел, увижу – убью.
– Ладно, я пойду, – сказала Вета. – Мам, вы еще здесь будете? Я тогда в квартире поживу.
– А что твой Сашка? Уже выставил тебя? И правильно сделал. Ничего, у тебя не задержится, так и будешь по койкам скакать. Это она на тебя насмотрелась! – заорала Ольга. Последняя фраза была адресована сестре.
– Я тоже поеду, не могу больше это слушать, – сказала Наташа. – Тебя подвезти?
– Да, только вещи из Сашкиного дома заберу, – обрадовалась Вета.
Они ехали в Москву. Наташа срывала зло на дороге. Подрезала, гнала, не уступала.
– А Юрик правда к тебе приставал? – спросила она племянницу.
– Правда. Он меня изнасиловал, – сказала Вета. – И угрожал, что мать покалечит.
– Что же ты молчала?
– А что говорить? Мать все равно не поверит. Ты же сама сказала, что он отрицать все будет.
– Мне бы позвонила. Или в милицию бы заявила.
– Боялась.
– Ладно, по-хорошему, видимо, с ним не получится.
– А дядя Петя ничего не может сделать?
– Он слышать ничего про Юрика не хочет. Говорит, что я во всем виновата и заварила эту кашу. Кто ж знал, что Ольга с ним свяжется? Вот дура. Как не было мозгов, так и нет. Ты тоже хороша. Сидела и
