— Сегодня день и в самом деле добрый, — сказал Дэйв. — Особенный. — И подмигнул: — Готовься, красавица…
— Как делишки, толстяк?
Дэйв его всегда толстяком называет. Несмотря на.
А может, как раз поэтому. Как раз потому, что у Паука такие цепкие лапы. Вот Дэйв его и подкалывает — от обиды. Хороша та крошка в приемной, да недоступна.
— Твоими заботами, Ольстен.
— Машина готова?
— Как договаривались.
— Координаты? — Дэйв протянул руку.
Та-ак… Похоже, не все так просто.
Что еще за координаты? Разве машина стоит не здесь, в гаражах Паука?
— Кооридинаты… — пробурчал Паук. — Вечером кредиты, утром координаты.
— Половину тебе, половину им?
— Не смеши мои тапки. Когда это я так работал? Все мне. И сразу. Разве что кроме последнего кредита. Его можешь отдать им. А можешь себе оставить.
— Ладно… — Дэйв швырнул на стол чек-чип.
И — незаметно — ткнул Тима в бок.
Тим лишь мимолетно вздохнул. Ну это же паранойя да и только — Паука на честность проверять!
Да только с Дэйвом не поспоришь. Он тут командует, а техники только на подхвате…
Паук, ловким жестом карточного шулера, извлек бумажку с парой криво накарябанных строк — в век тотальной электронизации секреты надежнее всего карябать на бумажках, древними «Паркерами», — и сунул ее Дэйву.
Сам схватил чек-чип, потянулся к электронному кошельку, чтобы проверить электронные подписи… Отвлекся только на миг — но Тиму хватило. На этот миг и был весь расчет.
Уже шагнул Пауку за кресло и накинул ему на голову сеточку с электродами.
— Э-эй! Господа хорошие… — Паук попытался стянуть с себя электроды «Гаранта», — но замер под взглядом Дэйва.
Дэйв умеет глянуть так, что как зовут забудешь.
— Любишь денежки, люби и сканеры носить, — сказал Дэйв.
— Я тебя когда обманывал, что ли?!
— Ну если такой честный, то ничего страшного и не будет. Верно, толстяк?
— Да… Но…
Тим уже включил сканер.
— Координаты верны? Быстро отвечать! — рявкнул Дэйв. Термовик уже расстегнут, пальцы на рукояти «Эскалибура».
— Да… Да! — вскрикнул Паук.
Дэйв вскинул глаза на Тима: как оно?
Тим кивнул. Не врет. Да и с чего бы Пауку врать? Так и должно быть, ведь Паук…
Тим нахмурился.
Глаз у Дэйва дернулся — или?..
— Ну, все? — Паук опять потянулся, чтобы сдернуть с головы электроды.
— Почти, — сказал Дэйв.
И улыбнулся. И — на этот раз совершенно точно — подмигнул Тиму.
— Еще одна крошечная мелочь, толстячок…
«Охренел?» — одними губами изобразил Тим. Совсем Дэйв тронулся — Пауку стирку устраивать?!!
Да после такого фортеля Паук его и на пистолетный выстрел к себе не подпустит! И еще хорошо, если просто не подпустит, а то ведь и может и пакостить начать!
Но Дэйв уже не ухмылялся — и его тяжелый взгляд…
— Что еще за мелочь? — голос у Паука опасно поднялся.
Подозрительности в голосе уже больше, чем удивления. А значит, вот-вот сработает какая-нибудь тревога, настроенная на интонацию его голоса… Это только кажется, что вокруг никого кроме секретутки.
— Какого… — начал Паук, но так и не договорил.
Пальцы Тима скользнули по клавиатурке «Гаранта», вводя пароль на электрошок.
Паук дернулся — и обмяк.
Тим поднял глаза на Дэйва и едва сдерживаясь прошипел:
— Какого хрена?!
Про дела с Пауком отныне можно забыть. И с кем теперь работать, если подвернется дело в азиатском секторе Отстойника?!
— Сколько? — безмятежно спросил Дэйв.
Тим с рудом сдержался, чтобы не выругаться. Медленно вдохнул, так же медленно выдохнул. Уточнил:
— Полностью?
— Чтобы как с хлоркой.
Тим глянул на экранчик «Гаранта». Чувствительность нейронов у Паука средняя.
— Минут десять.
— Хорошо… Потом в сон его брось. Не до комы, но чтобы сам не скоро оклемался.
— Дэйв…
Это уж вообще ни в какие ворота! Одно дело подтереть немножко, и другое дело вот так…
Но Дэйв уже не слышал.
Шел к выходу. Потому что в комнату, на шум, сунулась та платиновая блондиночка — и теперь пятилась обратно, неподвижно уставившись на Дэйва своими огромными глазищами… В которых удивление почти утонуло под мечтательной поволокой и покорностью.
Тим выдохнул, зло и резко, и вернулся к «Гаранту», застучал по клавишам. Не такое уж это простое дельце: вырубить человека надолго, но при этом ничего ему не повредить.
В соседней комнате шелестел термовик, какое-то невнятное мычание…
Мачо недоделанный, чтоб его! Интересненькие жизненные идеалы. Всем, кто рискует встать на пути — по рогам. И все красотки — тоже его… И ведь обламывает, черт бы его побрал! И рога обламывает, и красоток. Этих вообще одним взглядом…
Только рановато напарничек брутальничать начал — еще из Империи не успели выйти!
И вообще.
Беса променял на какую-то сетевую выпендрюжку.
Теперь вот с Пауком так обошелся…
Обрубает все концы — это можно понять. Да только как бы при этом и все мосты за собой не сжег! Дальше-то как, с кем работать будет? Ведь как последний дурак себя ведет! Словно это дело у него последнее, а потом хоть потоп! Будто вообще из Отстойника возвращаться не собирается!
Через сотню верст после дома Паука началась полоса разделения.
Специальный Эмиграционный Отдел поработал на славу. Пятьдесят километров выжженной химикатами земли. Ни травинки, ни клопика. Только песок и голые камни.
Для ликвидации предпосылок к провокациям, как говаривают политиканы.
Чтобы отбросы из Отстойника не расползались к границам Империи, не отсасывали у имперских форпостчиков и не брюхатили имперских форпосток, если перевести на нормальный язык. А то никаких грин-карт не напасешься на этих детей зеленого бога. И так уже почти превратили всю Европу в еще один сектор Отстойника. Впору такой же полосой от нее отгораживаться…
Но это все, по большому счету, фигня. И даже то, что о деле пока ни слова — тоже фигня.
