снова пожала плечами. — Ну, он ведь мой отец. Он сказал, что любит меня и что настало время нам узнать друг друга. Это звучало достаточно веско.
Последовало недолгое молчание, затем Фил сказал без всякого выражения:
— Я вижу, что из этого вышло.
Он отвернулся от нее и снова наполнил свой стакан.
— Когда вы обнаружили, что все это далеко от идеала?
Анжела задумалась.
— Трудно сказать. Это было не то, что я ожидала — но ведь я и не знала, чего надо ожидать, поэтому не очень беспокоилась. Мне нравилось учить детей. И нравились другие люди в миссии.
Она помолчала.
— Я думаю, дело в том, что Уинстон никогда… никогда не уважал никого из окружающих. Вначале у нас остановился один антрополог. Это он показал мне вашу карту. Как — только отец узнал о нашей дружбе, он вышвырнул его вон.
— Джеймс Портер, — сказал Фил. — Меня удивляет, почему он никогда не упоминал о вас. Я думал, Уинстон вышвырнул его еще до вашего появления.
Анжела широко открыла глаза.
— И поэтому он был в таком бешенстве от того, что я увидела карту?
— Полагаю, что так.
Фил говорил ровным голосом, но у девушки создалось впечатление, что под этой сдержанностью глубоко запрятано сильное чувство. Она бросила на него осторожный взгляд.
— Так кто же еще? — поинтересовался он. — Уинстон, дети, чернорабочий. И вы больше никого за пять лет не видели? Даже Регину?
Анжела покачала головой.
— Была еще одна учительница из деревни — Тереза. Она приглядывала за самыми маленькими и перевозила детей через реку. Она была очень забавная. Уинстон сказал, что в ней много фривольного, и уволил ее.
— Такие личности… — пробормотал он.
— Что? — настороженно переспросила Анжела.
— Не обращайте внимания. Ничего существенного. Так как насчет Регины?
— Он говорил про доктора Вернер, — призналась Анжела. — Но не одобрял ее. Он считал, что она слишком въедливая.
— Вот здесь я единственный раз соглашусь с ним, — сказал Фил. — Будь моя воля, я бы эту женщину на порог не пустил. А как вы с ней поладили?
Анжела чуть призадумалась.
— Полагаю, что нормально. Хотя она, конечно, очень интересовалась мною.
— Ну, еще бы. — Он тяжело вздохнул. — О Господи, за какие грехи Ты послал ее и Уинстона Крея на мою территорию? Братья в Сьюдад-Вер-де просто ангелы, и медицинская миссия вверх по реке работает замечательно. А мне достались пламенный средневековый проповедник и любопытствующая старая ведьма.
Он выглядел так кисло, что Анжела невольно рассмеялась. Это было не очень-то почтительно по отношению к Уинстону, и она тут же оборвала смех. Но, несомненно, в его шутке была солидная доля правды.
Фил подошел к ней и присел на ручку кресла. Он изучал ее лицо, покачивая ногой. В его темных глазах снова светилось тепло.
— Вам надо почаще смеяться, — сказал он наконец. — Тогда видно, как вы на самом деле молоды. Надеюсь, с вами она не справилась. Ее любимый конек — обличать мой безнравственный образ жизни. Боюсь, вам тоже пришлось об этом услышать. Но, по правде говоря, ее мнение гроша ломаного не стоит. Надеюсь, она вас не убедила?
— Что? — Анжела вздрогнула. — О нет.
— Не допрашивала вас с пристрастием насчет нашей ночи вдвоем в лесу?
Анжела испугалась. Она вспомнила письмо Регины и невольно покраснела.
— Ну… — неуверенно начала она.
— Скажите мне правду, Анжела, — тихо попросил он.
Она смущенно потупилась.
— Ну, в общем, нет. Но она мне написала, чтобы… предупредить меня.
— Насчет меня?
Она кивнула, не в силах говорить. Он тихонько выругался.
— Полагаю, что можно было ожидать чего-нибудь в этом духе. Единственное, что меня удивляет — как она вообще решилась оставить вас здесь. Видимо, она считает, что дочь миссионера способна дать мне отпор, — сухо сказал Фил. — Впрочем, я бы не удивился, если бы она велела вам попытаться благотворно повлиять на меня.
Вспомнив намеки в медпункте и подтекст письма, Анжела вздрогнула и отвела глаза.
Фил неверно истолковал это действие. Испуганный взгляд Анжелы заставил его снова расхохотаться.
— Совершенно верно, — сказал он, потрепав ее холодными пальцами по пылающей щеке. — Не стоит даже пробовать. Я давно уже миновал точку спасения по дороге в ад.
Глава шестая
Миновал точку спасения! Оставшись, наконец, в одиночестве, Анжела снова и снова повторяла про себя его насмешливые слова. Почему Фил Боргес решил, что миновал точку спасения? Было ли это просто раздражением взрослого мужчины, которому соседи-миссионеры читали слишком много морали? Или за этим скрывалось что-то еще? Может быть, он, таким образом, хотел предупредить ее, чтобы не впутывалась в его дела?
Анжела вспомнила вчерашнее предупреждение в этой самой комнате и форму, в которой оно было сделано. Ее губы, да и все тело, запылали от воспоминаний. Предупреждение, видимо, запоздало, подумала она.
Анжела облизнула внезапно губы, бросив украдкой взгляд на дверь, через которую он вошел прошлым вечером. Придет ли он сегодня снова? А если да, что она скажет? Что будет делать? И что он будет делать? Ее сердце начало сильно колотиться.
О Господи, думала Анжела, как это тревожно. Сам Фил честно предупредил, чтобы я его не трогала. Регина сделала то же самое, когда мы с ней говорили, да еще написала, открыв дополнительные причины и подробности. С того момента, как я его увидела, я поняла, что это наглец, которому плевать на любое мнение, кроме своего собственного. Я не желаю впутываться в его дела. А я уверена, что не желаю?
Она присела на край кровати, наблюдая за дверью и чувствуя, что дрожит. Но в большом доме стояла тишина: только дождь и ветер били в ставни. Фил Боргес не собирался вторгаться в ее спальню. Наконец она залезла под одеяло и свернулась калачиком, подтянув колени к груди и обхватив их руками, говоря себе, что ей холодно. Но это не был физический холод. Когда она заснула, ей приснилось, что она снова в сельве, одинокая и испуганная, пробирающаяся сквозь чащу, хватающую ее за лицо и одежду, в поисках чего-то или кого-то — она не знала. И потому ей было холодно.
На следующее утро Анжела встала засветло. Ветер стих, но когда она открыла ставни и окно на веранду, то обнаружила в атмосфере какую-то зловещую тяжесть. Она надела одолженную одежду и сбежала вниз по резной лестнице.
Фил как раз проходил у подножия лестницы. Он остановился. Анжеле показалось, что он выглядит расстроенным. Но когда она подошла ближе, выражение его лица было хладнокровным, как всегда. Так что, или она ошиблась, или он — умел молниеносно менять свой облик.
— Доброе утро. Вижу, что вы, восстановившись после сельвы, соблюдаете миссионерское
