Джилл Уилбер
Верный расчёт
«Услышав крик впередсмотрящего, Якоб фон Хохбург поспешно вышел из капитанской каюты. На горизонте виднелась еле заметная темная точка. То был остров Герольштейн, почти два века назад открытый голландскими мореплавателями. Долгое путешествие подошло к концу».
Ингрид поставила точку и довольно потянулась. Вторая глава задуманной ею «Истории княжества Герольштейн» была готова. Работа шла быстро. Завтра можно будет приступить к описанию объединения Герольштейнских островов под властью князя Якоба. Правда, глава получится небольшой по объему. Стыдно признаться, но Ингрид немного жалела, что это объединение произошло без долгих кровопролитных войн, которыми сопровождалось создание большинства соседних карликовых государств.
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги.
— Мама, мы пришли! — с порога крикнул запыхавшийся Эрни. — Я выиграл у папы со счетом десять — два!
Ральф положил ладонь на плечо шестилетнего сына и подмигнул новоиспеченной баронессе Дикс фон Бамберг. Ингрид до сих пор не могла в это поверить. Даже после пышной церемонии в кафедральном соборе Альткирхена и чудесного медового месяца, проведенного на личном острове Ральфа, она думала, что это ей снится. Дни они посвящали сыну, а ночи — друг другу. То, что Ингрид каждое утро просыпалась рядом с Ральфом, казалось ей чудом.
— Как успехи?
— Закончила вторую главу, — похвасталась Ингрид. — А завтра начну третью.
— Про объединительный поход? О Господи, сколько раз я играл князя Якоба в ежегодных школьных инсценировках! Правда, главную роль мне доверили не сразу. Сначала я был мятежным вождем последнего острова, не пожелавшего покориться какому-то пришельцу из-за моря. Подошел к роли творчески и решил, что люди моего племени будут охотниками за черепами и нападут на людей князя. Но учительница напомнила мне, что в княжестве никогда не было охотников за черепами.
Ингрид улыбнулась.
— Ну вот, все испортила.
— Я рад, что ты на моей стороне. Так было бы куда драматичнее. Увы, на голых островитян произвел сильнейшее впечатление костюм князя: кожаные штаны, кожаная безрукавка с кружевной манишкой и багряный шелковый плащ с застежкой, украшенной драгоценными камнями. Во всяком случае, именно так Якоб изображен на старинной гравюре.
— Кому это и знать, как не мне? Эту застежку с разрешения князя Эриха ежегодно достают из витрины музея и под охраной гвардейцев привозят исполнителю главной роли.
— Кстати, Эрих и Катарина просили передать тебе привет.
— Им тоже. — Сначала она побаивалась своих знатных родственников, но они очень легко приняли ее в свой круг, и Ингрид поняла, почему Ральф так любит и уважает их.
— Катарина требует у брата, чтобы ей разрешили официально работать в фонде Оберхоф. После нас с тобой она уверовала в легенду. Правда, Эрих доказывает, что мы с тобой нашли бы друг друга и без всякой легенды.
— Лично я в этом сомневаюсь. Я работала в фонде и до того, но начала служить ему лишь тогда, когда рассталась с предубеждениями и помогла тебе успешно провести Тур д'Оберхоф. Легенда гласит, что истинной любовью вознаграждается лишь истинное служение. Иными словами, ты должен делать свою работу от души. Теперь очередь за княжной. Ей предстоит сделать то же открытие. Сначала Катарине придется найти путь к собственному сердцу, а потом проследовать по этому пути туда, где ее ждет любовь. Что ж, игра стоит свеч.
— Ты права как всегда. Но мое сердце чует, что в следующем году князя Якоба сыграет Эрни.
— Ты что, шутишь? Мальчику всего шесть лет.
— Ничего. Я дебютировал в восемь. А наш сын из молодых, да ранний.
— Ты прав, — ответила Ингрид и перевела взгляд с Ральфа на Эрни, который был копией отца в детстве: стройная фигурка, точеные черты лица, огромные светлые глаза и пышные черные волосы. Странно, что до события, потрясшего Герольштейн два месяца назад, этого почти никто не замечал. Впрочем, в последние годы Ральф редко бывал на родине, а в Оберхофе появлялся еще реже. Но когда это случилось, время понеслось вскачь.
1
Ингрид Шлезингер из последних сил пыталась не обращать внимания на боль в ногах, нывших в новых туфлях, и широко улыбнулась собравшейся вокруг группе туристов. Это была последняя экскурсия в этот день. Как только она закончится, можно будет закрыть дверь кабинета, сбросить проклятые туфли и вознаградить себя каким-нибудь холодным напитком. Она украдкой покосилась на часы. Оставалось всего пятнадцать минут.
Ей хотелось громко застонать. Черт дернул ее польститься на пятидюймовые каблуки и черные кожаные ремешки, обвивающие лодыжки! Тип, командовавший распродажей, уверял, что ее ноги в этих туфлях выглядят потрясающе. Поскольку росту в Ингрид было всего метр пятьдесят восемь, она купила туфли не глядя. Но только полная идиотка могла надеть эти орудия пытки на работу, где большую часть дня приходилось проводить на ногах.
И все же она как-то справлялась, пока не увидела в задних рядах высокого видного мужчину. В этом не было ничего особенного. Экскурсии по замку Оберхоф были бесплатными, и опоздавшие имели право присоединяться к ним когда угодно. В другое время Ингрид просто кивнула бы вновь прибывшему и продолжила рассказ о замке и собранных в нем бесценных произведениях искусства. Произведения эти принадлежали правящей династии Герольштейна, но Ингрид, относившаяся к экспонатам с жаром завзятого коллекционера, считала их чуть ли не своей собственностью.
Однако с появлением этого человека речь Ингрид утратила беглость и стала сбивчивой, во рту пересохло. Что здесь делает Рандольф Дикс? Он никогда не приезжал в замок — иначе Ингрид не рискнула бы работать здесь. В последний раз она видела его по телевидению. Рандольф ездил по всему миру, участвовал в соревнованиях по скачкам с препятствиями, завоевывал кубки и покорял сердца супермоделей.
Понять последних было нетрудно. Рандольф, или Ральф, как его звали все от мала до велика, имел рост под метр девяносто, был смуглым красавцем и обладал пышной шевелюрой, характерной для всех мужских представителей княжеской семьи. За длинными густыми ресницами блестели глаза цвета морской волны. Слегка поворачивая голову, Ральф демонстрировал аристократический профиль, который можно было чеканить на монетах.
Но Ингрид красотой супермодели не обладала и не могла понять причины его пристального взгляда. Ральф смотрел на нее так, словно старался запомнить на веки вечные. Ростом она была ниже среднего; бросались в глаза лишь ее ярко-рыжие волосы длиной до плеч, похожие на языки пламени. Предоставленные самим себе, они завивались кольцами и торчали во все стороны, поэтому Ингрид собирала их в узел на затылке. Несколько непослушных локонов всегда торчало наружу, подчеркивая тонкие черты лица. Картину дополняли большие серые глаза. Ингрид с величайшим удовольствием поменяла бы их на голубые, а цвет волос — на белокурый.
Если верить друзьям, характер у нее был под стать волосам, но сама Ингрид считала, что это преувеличение. Да, возможно, она чересчур темпераментна, но совсем не так вспыльчива, как большинство
