больно глазам. Машин, которые я видел вечером, уже не было. Джози возилась у номеров другого крыла с полными корзинками чистого белья.
— Доброе утро! — сказала она.
Я помахал ей в ответ и направился было через дорогу. Джози в этот момент вошла в домик, и в этот же миг раздался ее крик. Она выскочила на длинное крыльцо и неловко, как медведь, побежала к главному зданию.
— О, миссис Джорджия! — кричала она. — Боже ты мой, миссис Джорджия!
Я повернулся и побежал к номеру, из которого она выскочила, оставив дверь открытой.
Заглянув внутрь, я сразу почувствовал, как во мне закипает ярость. Это был шедевр, на который был способен лишь глубоко порочный человек. Однажды мне уже довелось видеть такое, а увидев однажды, никогда не забудешь, как это выглядит.
Краска сошла со штукатурки на стенах и на потолке и свисала какими-то рваными полосами. От покрывал на кроватях и портьер еще исходил пар и резкий запах; ковер превратился в потемневшие разложившиеся лохмотья. На мебели и деревянных поверхностях шелушился лак.
Я услышал за спиной быстрые шаги, и через мгновение она уже стояла в дверях, рядом со мной.
— Не входите! — сказал я.
Она смотрела на весь этот ужас, не произнося ни слова. Я приготовился поддержать ее, протянул руку, но она не упала: прислонилась к косяку и закрыла глаза. Джози издала нечто вроде стона и неуклюже похлопала ее по плечу.
— Что это? — спросила миссис Лэнгстон, устремив на меня круглые от испуга глаза. — Почему они так пузырятся... Простыни, вещи?
— Кислота, — сказал я и поднял с полу обрывок ковра. Он распался у меня в руках. — Из какого материала ковер, не знаете?
Непонимающий взгляд.
— Из чего сделан ковер — из шерсти, хлопка, синтетики?
— Из хлопка, — ответила она.
«Видимо, серная кислота, — подумал я. — Можно войти в комнату, только надо сразу после этого вымыть ботинки».
С порога было видно, что оба зеркала лежат на кровати — разбитые и прикрытые одеялом; я хотел посмотреть, что он сделал с ванной и с умывальником.
— Последите за ней! — сказал я Джози и собрался войти в комнату. И тут миссис Лэнгстон не выдержала.
Она приложила руки к лицу и неожиданно рассмеялась. Я прикрикнул. А она повернулась и выбежала на крыльцо, остановилась на солнцепеке, запустив пальцы в волосы. По лицу текли слезы, а она вздрагивала, смеялась и дико вскрикивала. Я схватил ее за руку и легонько шлепнул по щеке. Лишь после этого она замолкла и удивленно посмотрела на меня, словно видела впервые. Я подхватил ее на руки и бегом понес в бюро.
— Идите за мной! — крикнул я Джози.
Я уложил миссис Лэнгстон в одно из бамбуковых кресел. Джози вбежала следом. Я показал на телефон.
— Кто ее врач?.. Попросите его немедленно приехать!
— Хорошо, сэр... — Она схватила трубку и стала набирать номер.
Я повернулся и опустился на колени перед креслом, в котором полулежала Джорджия. Она была в сознании, но лицо — смертельно бледное, и глаза смотрят безо всякого выражения.
— Все в порядке, миссис Лэнгстон? — спросил я.
Но она, казалось, даже не видела меня.
— Джорджия! — выкрикнул я резко.
Лишь тогда на ее лице появилось какое-то выражение, глаза чуть-чуть оживились, и она посмотрела на меня. На этот раз она меня увидела.
— О-о! — простонала она, приложила руки к лицу и покачала головой. — Я... я... со мной все в порядке, — сказала она срывающимся голосом.
Джози повесила трубку:
— Доктор сказал, что будет через несколько минут.
— Хорошо, — сказал я. — Какой номер у той комнаты?
— Пятый.
— Вы знаете, где она хранит регистрационную книгу? — спросил я Джози.
— Эти карточки, я сейчас достану, — сказала миссис Лэнгстон.
Она хотела встать, но я удержал:
— Сидите. Скажите только, где они?
— В коробке. На полке под столом. Если вы мне их дадите...
Я нашел коробку и положил ей на колени:
— Вы записываете номера машин?
— Да, — ответила она, вынимая и просматривая карточки. — Я записала его номер. Это был мужчина. Один. Приехал около двух часов ночи.
— Отлично! — Я вернулся к столу и соединился с телефонной станцией. — Дайте мне дорожный патруль.
— Это не здесь, — ответила телефонистка. — Ближайший патруль...
— Мне все равно, где он размещается, — сказал я. — Просто соедините меня с ним!
— Хорошо, сэр. Не вешайте трубку.
Я повернулся к миссис Лэнгстон. Она уже нашла карточку.
— Какая была машина? — спросил я.
Она снова задрожала, словно в ознобе. Потом перевела дыхание:
— «Форд». Зеленый седан. Документы выданы в Калифорнии. Помню, я подумала: странно, что у него такой акцент, как у жителя Джорджии.
— Чудесно! — сказал я. — Продиктуйте мне номер.
— МФА-363.
До меня дошло не сразу. Я повторил:
— МФА-363... — А потом вырвал карточку у нее из руки. — Что-что?
— Соединяю вас, сэр! — послышался голос телефонистки. Я все еще смотрел на карточку.
— Прошу меня извинить, — наконец сказал я телефонистке. — Телефонный разговор аннулируется.
И уронил трубку.
Миссис Лэнгстон удивленно смотрела на меня.
— В чем дело? — наконец решилась она спросить.
— Это — мой номер, — ответил я.
Она покачала головой:
— Не понимаю...
— Это номер моей машины!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«ЗАВТРА МЫ ВАМ ПОКАЖЕМ, - сказал он. - И МОЖЕТЕ СЧИТАТЬ ЭТО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ!» Значит, этот разгром учинен из-за меня. Он посылал мне весть, приведя в полную негодность один из номеров. Ущерб на тысячу долларов.
Я подошел к миссис Лэнгстон:
— Вы можете описать его внешность?
Она снова опустила глаза и начала лихорадочно перебирать складки своей юбки. К ней вновь
