Вивьен уже готова была сказать: «Я нужна и Гарри», но не решилась этого сделать, запутавшись в своих к нему чувствах. Вместо этого она сказала:
— Я подумаю.
— Да, подумай. Но подумай в мою пользу, Вивьен.
Потом она попросила Вивьен остаться на обед и переночевать у них, но на этот раз та была непреклонна.
— Нет, я обещала, что вернусь, и я это сделаю. Не будь эгоистичной, Мария-Тереса.
Она знала, что это замечание сразу заставит Марию-Тересу уступить; так оно и случилось.
— Прости, я действительно думаю только о себе.
Вивьен выразила сожаление и согласилась остаться еще ненадолго.
Уже спустились сумерки, когда Вивьен пошла по знакомому коридору в комнату Мигеля сказать ему, что она уже собралась ехать. Она увидела его стоящим перед чертежной доской, на которой был укреплен какой-то план.
— Не могли бы вы отвезти меня, дон Мигель? Мне не хочется отрывать вас от дела, если вы заняты. Может быть, ваш шофер отвезет меня?
— Нет, я сам могу это сделать. Подойдите сюда, Вивьен, я хочу вам кое-что показать.
Она подошла к нему и взглянула на план.
— Да ведь это «Орлиное гнездо», — воскликнула она.
— Когда-нибудь этот дом станет таким, как я его представляю. И думаю, этого дня уже ждать недолго. Посмотрите, что я решил здесь сделать. — Он начал показывать ей обозначения на плане. — Видите, столовой здесь не будет, она станет частью внутреннего дворика, освещаемого солнцем. Здесь будет фонтан. Конечно, нельзя забывать о здешней переменчивой погоде: нужно сделать навес. Поэтому я хочу сделать здесь крытую галерею… А вот тут будет новый парадный вход прямо в мраморный зал. Так будет лучше, правда? Здесь у стены — сад. Стены, конечно, должны остаться: для защиты дома, для сохранения колорита, наконец…
Все выглядело так потрясающе, что Вивьен забыла о времени. Мигель сам напомнил ей об этом.
— Пойдемте. Я слишком задержал вас. Мария-Тереса уже готова?
— Она решила не ехать, дон Мигель.
— Так-то лучше. Ей не стоит переутомляться. Тогда пойдемте.
Они подошли к его машине. Они так задержались, что стало уже почти совсем темно. Вивьен села рядом с Мигелем в машину и приготовилась к длительному путешествию в его обществе.
Но неожиданно все оказалось иначе. Почти сразу же, как только машина выехала на крутой участок частной дорога, Мигель сказал:
— Что-то машина плохо слушается руля.
На повороте ему с трудом удалось повернуть ее. Все это выглядело очень странно, потому что его шофер тщательно следил за исправностью автомобилей.
Дорога шла под уклон, и машина стала набирать скорость. Мигель нажал на тормоз.
— Боже! — воскликнул он. — Кажется, отказали — тормоза.
На следующем повороте скорость машины еще больше увеличилась, и только благодаря своему большому опыту езды по этой трудной дороге Мигель смог преодолеть этот поворот.
— Машина становится совсем неуправляемой, — пробормотал он, стараясь отвести ее от Края обрыва ближе к скалам, но машина не слушалась. Попытки затормозить в образовавшейся после грозы грязи тоже ни к чему не привели. Казалось, что нет никакой возможности остановить машину, и Мигель чувствовал, что ему уже не удастся преодолеть следующий поворот дорога.
— Держитесь, Вивьен, — сказал он. — Кажется, сейчас произойдет авария. Уж лучше здесь, чем там внизу.
— Что случилось? — воскликнула она. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Машина не слушается управления. Кто-то вывел ее из строя, — мрачно сказал он.
Значит, ничего нельзя сделать, надо только держаться и надеяться на чудо, пока машина несется до следующего поворота. Первый приступ страха у Вивьен прошел. Она только мысленно повторяла, как заклинание: Мигель, Мигель, Мигель…
Мигель безуспешно пытался заставить машину слушаться, и наконец произошло самое страшное: слетев в кювет, она стала переворачиваться, раз, другой… «Ну, вот и все», — подумала Вивьен. Вдруг машина обо что-то ударилась, но не так сильно, как можно было ожидать, а довольно мягко; еще раз перевернулась и замерла на боку. Вивьен оказалась внизу, а Мигель — сверху. Неистовый шум и скрежет внезапно прекратились: наступила полная тишина. Огни погасли: стало совершенно темно.
Мигель попытался изменить положение своего тела, чтобы помочь Вивьен высвободиться.
— Вивьен, Вивьен, ты в порядке?
— Не знаю. — Ее голос дрожал. — Кажется, да.
Кое-как он перебрался на заднее сиденье. Странно, какой просторной оказалась машина.
— Нам надо выбраться отсюда, — сказал он, — на случай, если машина загорится.
Но такая опасность казалась уже маловероятной.
— Она уже давно могла бы загореться, — возразила Вивьен.
Мигель нажал на ручку дверцы со своей стороны, но она не поддавалась, также как и вторая. Окно тоже заклинило.
Наконец Мигель сумел открыть заднее окно, через которое можно было выбраться наружу.
— Мы можем пролезть через это окно, Вивьен. Позволь, я помогу тебе. Ты в порядке? Переломов нет?
— Кажется, нет.
— Там где-то был фонарь. Большой. Он был на переднем сидении. — Он начал шарить среди рассыпавшихся в беспорядке предметов. Вивьен помогала ему искать.
— Вот он, — сказала она наконец.
Мигель зажег фонарь, и тьма отступила. Он помог Вивьен перебраться на заднее сидение, потом сам с трудом протиснулся в окно и вытащил девушку наружу. Они оказались наверху машины и, посветив фонарем, посмотрели на колеса — одно из них прокручивалось в воздухе — и на развороченную жижу, которая, вероятно, и помогла машине остановиться.
Мигель спрыгнул вниз прямо в грязь. Повернувшись, он протянул руки, чтобы помочь Вивьен. От испуга и ушибов ноги ее совсем не слушались, и она почти упала ему на руки. Мигель понес ее, скользя по грязи, на сухое место и опустил на землю. Вивьен замерла, крепко прижавшись к нему:
— Не отпускай меня, — шептала она, уверенная, что упадет, если он перестанет поддерживать ее.
— Нет, нет, — успокоил он ее, нежно обнимая.
Он повернул ее голову к себе, чтобы ей было удобнее, но, коснувшись ее щеки, почувствовал, что она мокрая. — Не плачь, дорогая, не плачь, — сказал он, но тут же понял, что у нее на щеке была кровь. — Закрой глаза, Вивьен, — попросил он и осветил фонарем ее лицо. Ее щека действительно кровоточила. — Ты ранена! — воскликнул он.
— Ничего страшного, — ответила она. — Ты только не отпускай меня, Мигель.
Ей очень нужна была его поддержка, потому что она чувствовала, что у нее совсем нет сил. Она обняла Мигеля за шею и почти повисла на нем. Так они и стояли вместе, пока она приходила в себя, а он решал, что ему необходимо сделать. Наконец она произнесла:
— Мне уже лучше, Мигель. Боже, мы были на волосок от гибели! О мой дорогой…
Наступило напряженное молчание.
— Я вернусь домой за помощью, Вивьен, — сказал Мигель. — В машине есть коврик — я достану его для тебя и найду место, где ты сможешь меня подождать. Фонарь я оставлю тебе. Я вернусь сюда с машиной, на которой нам не будет угрожать опасность. — Его голос опять зазвучал мрачно.
Вивьен согласилась. Мигель пошел к машине, вытащил из нее коврик и укутал им Вивьен, отыскав при этом подходящее место, где она могла удобно устроиться.
— Знаешь, что помешало нам упасть в пропасть, Вивьен? Небольшое дерево. Одиноко стоящее дерево, которое каким-то чудом оказалось здесь, чтобы спасти нас. Я думаю, машина завязла в грязи, что
