Глава 21
— Мои извинения, джентльмены, но, боюсь, я не могу дольше оставаться.
Джек отставил наполовину полный стаскан и приготовился встать с удобного кресла, где отдыхал последние два часа. Вокруг него сидели друзья, члены мужского клуба «Брукс». При его заявлении все дружно запротестовали.
— Брось, Джек, ты что, не можешь побыть еще немного? — укоризненно сказал Нилл Фейвершем. — Вечер только начался.
— Уже поздно, и мне пора домой.
— Он хочет сказать, что его там с нетерпением ожидают, — саркастически заметил лорд Хауленд, небрежно положив руку на спинку его кресла. — Женат всего два месяца и уже выучился подчиняться мягкой кошачьей лапке.
Нахмурившись, Джек поднялся.
— Не будь глупцом. Меня ждет горячий обед и тепло камина. Я собираюсь насладиться тем и другим в уюте собственного дома.
— Ты можешь сделать это прямо здесь, дорогой, — с усмешкой напомнил Тони Блэк, герцог Уайверн. — Для этого не нужно спешить домой.
— Так и есть, — согласился лорд Грешем. — Но клуб «Брукс» не предлагает общества любимой жены и возможности отправиться с ней после вкусной еды в спальню. Если бы я имел то, что есть у Байрона, тоже бы не остался с вами.
Поскольку никто из джентльменов не мог возразить, они прекратили уговоры. Их приятель умел настоять на своем.
Сбежав из клуба, Джек велел кучеру ехать домой. Грешем был прав, там его ждала любимая жена, только он не знал, присоединится ли она к нему за обедом.
После возвращения в Лондон между ними опять возникла отчужденность. Сначала он попытался сопровождать ее в город на светские мероприятия, но Грейс это совсем не интересовало. Они вместе завтракали, а днем она занималась домашним хозяйством. Его образ жизни остался прежним, кроме очень важного исключения: он перестал играть в карты ради выигрыша.
Деньги отца Грейс принесли ему финансовую стабильность, которой не было раньше. Правда, нужды он не испытывал даже без своих доходов от карточной игры, но зато теперь он мог не беспокоиться по поводу каждой золотой гинеи, покидавшей его карман. А что еще важнее, теперь он получил возможность вкладывать деньги. Если Джек прислушается к здравым советам опытных людей вроде своего тестя и проявит благоразумие, то его доход останется стабильным или со временем даже увеличится.
Теперь он играл в карты только ради удовольствия, не стремясь выиграть любой ценой. И если пойдут слухи, что женитьба сделала «безнравственного Джека Байрона» скучным, он может это снести.
Конечно, таких сплетен и домыслов будет намного больше, если Грейс, как и обещала, покинет его в конце сезона. Тем не менее, после возвращения в Лондон он сразу приступил к выполнению условий их договора.
В Английский банк на личный счет Грейс были положены шестьдесят тысяч фунтов, которыми могла распоряжаться только она. Завтра у него встреча с агентом по недвижимости, который должен подыскать для его жены удобный дом в сельской местности. Джек надеялся, что тот будет соответствовать всем ее требованиям.
Что же касается ее решения жить отдельно... Еще неизвестно, как Грейс отнесется к этому через несколько месяцев. Посмотрим!
— Добрый вечер, ваша светлость, — приветствовал его Эпплтон, принимая у него пальто и шляпу. — Промозглый вечер, осмелюсь заметить.
— Да, отвратительный.
Но Джека больше интересовала домашняя атмосфера, и прогноз зависел от того, что ему сейчас ответит дворецкий.
— Ее светлость дома? — спросил он.
— Миледи наверху. Час назад она распорядилась подать ей обед в комнату. Доложить о вашем прибытии?
Джек подавил вздох.
— Нет. Распорядись, чтобы мне принесли в кабинет еду и бутылку бургундского. Урожая 92-го года.
— Слушаюсь, милорд.
Джек быстро удалился и, когда слуга уже не мог его слышать, тихо выругался. Входя в кабинет, он постарался не хлопнуть дверью.
Грейс проснулась от ощущения, что матрас опустился. Значит, пришел Джек. Лежа на боку, она даже не открыла глаза. Привыкнув теперь отдаваться ему ежедневно, она позволяла делать с ней все, что он хотел. Но как бы часто это ни происходило, она не смогла привыкнуть к совершенной прелести его ласк: каждый раз это было как впервые, каждое новое соитие было лучше прежнего.
Она хотела повернуться на спину, чтобы он поцеловал ее, но Джек ей не позволил. Одна рука легла на живот, другая обхватила грудь, поглаживая сосок, пока он не затвердел, после чего занялся второй грудью. Умело возбуждая ее ласками и поцелуями, он поднял ночную рубашку и сразу вошел в нее.
Грейс застонала. Эта позиция делала ее особенно чувствительной. Слегка подняв ей колено, он полностью овладел ею настолько глубоко, насколько мог, и теперь вел ее к пароксизму желания. Она уже думала, что может сойти с ума, когда ее вдруг понес стремительный поток наслаждения. Она чувствовала внутри его быстрые, глубокие толчки, пока он тоже не кончил.
Какое-то время они лежали, тяжело дыша. Потом Джек отпустил ее, лег на спину. Расслабленная, полусонная, Грейс начала погружаться в забытье и тут вспомнила, что за все время занятий любовью оба не произнесли ни слова. Может, это было неуместно, а может, потому, что слова были не нужны.
— Не волнуйся, — прошептала Мэллори, когда они стояли у входа в бальный зал Клайборн-Хауса. — Ты будешь неотразима.
— Твои бы слова да Богу в уши, — сдержанно ответила Грейс.
Скоро начнут прибывать гости, вся семья уже собралась, чтобы их встретить. Она надеялась, что у нее не отнимется язык, когда придет время приветствий.
Сегодняшний бал, устроенный Эдвардом и свекровью в ее честь, был посвящен двойному торжеству: открытию нового сезона и вводу Грейс в свет. Ей полагалось стоять вместе с Джеком в ряду принимающих, но, оглядев комнату, она увидела, что муж разговаривает с Эдвардом и Кейдом. Хотя все братья были красивы, для нее Джек был лучше всех. Он был эталоном мужской красоты в своем элегантном вечернем костюме с аккуратно причесанными волосами.
У Грейс сжалось сердце, и она отвела взгляд.
— Конечно, я права, — успокоила подругу Мэллори, возвращая ее к главной теме разговора. — Ты выглядишь прелестно в этом наряде. Мне бы тоже хотелось нарядиться в платье с таким глубоким оттенком зеленого. Но пока мы с Майклом не женаты, придется терпеть все те же скучные белые или пастельные тона.
Улыбка девушки сразу исчезла, и печаль затуманила ее прекрасные аквамариновые глаза.
— Твой жених скоро вернется, — утешила ее Грейс. — Я уверена, он будет ежедневно писать тебе.
— Конечно, — подтвердила Мег Байрон. — У военных очень хорошо организована пересылка писем. Куда бы ни отправляли папу, его послания всегда доходили до нас. Это более надежно, чем местная почта.
Мэллори согласно кивнула.
— Я знаю, вы правы. Только беспокоюсь, как он там, в Испании.
Она взглянула на Кейда. Ее брат чуть не умер от ран, полученных на войне. Его хромота служила постоянным напоминанием о цене, которую тот заплатил, служа Англии. Поэтому было вполне естественно, что она боится за своего жениха.
Они едва успели отметить свою помолвку, как майору Харгрейвсу пришлось собрать по приказу ранец и
